— Гай, как она погибла? — Саша дернулась и выиграла себе еще несколько сантиметров.
— Меня застрелили, — улыбнулась женщина, почти дружелюбно. Она явно была не в себе, потом ее взгляд с любовью уставился на Гая. — Вернее, носителя застрелили. Кто же знал, что она насолила мафии, — весело усмехнулась она.
— Не болтай, а действуй! — руки Гая тяжело опустились на плечи Саши, пригвоздив ее к месту.
Женщина улыбнулась, пожала плечами, будто извиняясь за то, что собиралась сделать, и вновь потянулась к Саше. И тогда Саша чуть развернулась, сжала кулак и со всей силы ударила Гая локтем в пах. Он взвыл и согнулся пополам. Что ж, он зря не ожидал от нее такой решительности и готовности действовать. И поделом ему, она больше не была тем нежным цветком, с которым он привык забавляться.
— Надеюсь, тебя тоже скоро пристрелят, — бросила она ему на прощанье.
Костя почти с безразличием наблюдал за их очередной встречей. Вчера перепуганный Сергей Витальевич оставил ему кучу сообщений на автоответчике. Он считал, что они едва не потеряли Гая, и был безмерно рад, когда тот вернулся в отель. Костя же не разделял тревог своего наставника, потому что знал: где она, там и Гай. И не сомневался, что увидит эту сладкую парочку еще не раз вместе, пока Коэн не решит прекратить это пиршество изоморфов. Сегодня была его очередь следить за Гаем. Дюпре был выведен из игры. Одри — стерта с их радаров благодаря безмерной глупости француза: такого от него даже Костя не ожидал. Зато теперь он мог не сомневаться, что больше никогда не увидит ненавистное высокомерное лицо. А его за своевременную информацию наверняка поощрят. Костя размышлял о том, что было бы совершенно закономерным сделать его главой их восточного отделения. А что до Сергея Витальевича, то он наверняка даже не сразу бы об этом догадался. А если бы и догадался, все равно не смог бы ничем помешать. Единственный вопрос, который для себя по-прежнему не решил Костя — это имеет ли смысл сейчас сдавать Сашу или придержать пока в качестве козыря в рукаве.
Когда она ударила Гая ниже пояса, Костя едва не поперхнулся Колой, которую спокойно потягивал. Во все глаза он смотрел, как она решительно идет к нему. Отчаяние и глупая надежда одновременно затопили его душу. Неужели она прислушалась? Теперь, когда он ее почти сдал? Что она делает?
Саша стояла перед ним, глядя на Костю как-то особенно грустно, будто сожалея о чем-то непоправимом.
— У тебя все в порядке? — не нашелся ничего лучше спросить Костя.
— Нет, — покачала она головой.
— Ты что-то хотела? — неловкость нарастала между ними с катастрофической скоростью.
— Прости меня, — прошептала Саша, а в ее глазах встали слезы.
— За что? — пробормотал он.
— За то, что верила этому уроду, а не тебе. За слепоту, которой меня наградила природа. За… — она замолчала, вытирая глаза и сердясь на саму себя.
— Все еще можно исправить, — проговорил он, мысленно возвращаясь на попятную и пытаясь продумать, как заставить Коэна и организацию забыть о девушке.
— Поздно, — ее глаза глядели с отчаянием, — уже ничего нельзя исправить.
— Ты только вчера кричала, чтобы я проваливал, — напомнил ей Костя, — европейцы приехали только вчера, еще не поздно.
— Ты не понимаешь, это было днем, — ее улыбка разрывала душу. Костя чувствовал, что что-то произошло, что-то настолько серьезное, что ее глаза стали старше на несколько лет. Перед ним больше не было наивного ребенка, каким она была еще вчера, высокомерной девчонки, отстаивающей право на свою личную жизнь, это были осколки того вчерашнего человека, спаянные воедино в новом существе.
— Почему ты ударила Гая? Что произошло?
— Потому что он лгал мне, во всем, — с каким-то удивительным равнодушием произнесла Саша, словно ей не было больше ни больно, ни обидно.
— Ты любила его?
— Любила? — Саша с недоумением посмотрела на Костю, будто вспоминая значение этого слова. — Может быть, наверное, не помню.
— Саша, что с тобой? — он попытался взять ее за руку, но она поспешно отстранилась.
— Не прикасайся ко мне, — выпалила, и уже спокойнее добавила, — пожалуйста.
Потом снова взглянула на него, будто прощаясь, и сделала нерешительный шаг назад.
— Если решишь меня сдать, я пойму, — проговорила она.
— Не собираюсь я тебя сдавать, — огрызнулся Костя, не понимая, что происходит.
— Хорошо, — так же безразлично заметила она и, развернувшись, пошла прочь.
Костя смотрел ей вслед, и ему в голову не приходило ни одной умной мысли. Он понимал, что случилось непоправимое, но не мог облечь свои ощущения в слова. Гай уже справился с болью и сидел на стульчике кафе, обхватив руками голову. Неужели он ее все-таки любил? Что произошло? Костя определенно ничего не понимал в разборках изоморфов.
* * *
— Что вы намерены делать? — звенел в трубке голос Хорна, а Коэн лишь устало кривился, отодвигая трубку чуть дальше от своего уха. — Мои люди мне сообщили…
— Я не сомневался, что Вы уже в курсе всех событий, Хорн, — прервал его Коэн.
— И что вы…
— Я намерен покончить с этим балаганом, и взять Гая.
— Взять Гая? — казалось, даже лисица Хорн оторопел.
— Да, взять Гая и всех причастных к нему лиц.
— Но там же никого, кроме Гая не осталось, — удивился Хорн.
— Всех причастных, — по слогам повторил Коэн.
— Вы надеетесь отыскать среди них других изоморфов, — ухмыльнулся голландец.
— Именно, — подтвердил Коэн.
— И как Вы намерены это сделать?
— С помощью наших исследований, с помощью дезинтегратора, в конце концов. Я сдам этих ублюдков Пресли, и пусть сам с ними разбирается: кто из них человек, а кто нет.
— Но как вы их всех вывезете из страны? — засомневался Хорн.
— А Вы для чего, Ван дер Хорн? — не без издевки заметил Коэн, и его собеседник замолчал.
— Вы же понимаете, что это будет тяжело, — начал он.
— Понимаю, — бросил глава и отключился. Больше у него не было ни сил, ни настроения болтать с голландцем. Пришло время отдавать приказы и действовать.
— Сергей, — обратился он к русскому, — Дюпре сказал, что вы видели девушку, с которой встречался Гай.
— Да, — охотно отозвался Сергей Витальевич. — Мы и досье на нее собрали. Вот, можете взглянуть, — он протянул Коэну тоненькую папочку.
— Хорошо, — после непродолжительной паузы и беглого осмотра содержимого, бросил Коэн. — Значит, вы, — и он перешел на английский, обращаясь к сотрудникам, приехавшим с ним из Амстердама и подкреплению, что прибыло сегодня, — займетесь деловым окружением Нуда. Я хочу, чтобы вы достали всех, с кем он встречался. И мне все равно, как вы это сделаете.
