И Хюндля, «увлекаясь», как всякий вызванный магическим способом на вещую речь персонаж с «того света», рассказывает о начале времен, и о том, откуда ведут свой род все вёльвы и все провидцы, чародеи и ётуны. Она вещает о рождении в давние годы бога Хеймдалля и о том, как Локи стал родителем чудовищ, пророчит о явлении нового бога после битвы Одина с Волком — эти ее речи именуются «Малым прорицанием вёльвы». Но эти мифологические (и даже космологические) мотивы необходимы для того, чтобы определить место Оттара и его рода в мире — только зная свое правильное место в мифологическом мире, можно претендовать на право наследства!
Фрейя выступает здесь не только как богиня любви, но и как диса или норна — покровительница родовых традиций. Она добивается своего и уже не скрывает, что за «конь» у нее под седлом; она просит Хюндлю дать «вепрю» выпить «пива памяти», чтобы он запомнил родословную.
Великанша разражается проклят иями — Фрейя бегает по ночам, словно коза Хейдрун с козлами, и не дает ей спать. Но чародейка Фрейя грозит возвести стену из огня вокруг великанши, и та видит, как начинает гореть земля. Пусть Оттар пьет пиво, говорит она, но туда подмешан яд.
Фрейю не пугают заклятья великанши, она может испросить у богов помощи Оттару — произнести целительный заговор.
Фрейя и прочие богини скандинавского пантеона покровительствовали не только своим избранникам, они были покровительницами человеческогорода в целом. В этом отношении они были подобны низшим духам — воплощениям судьбы: дисам, норнам и валькириям.
Резная деревянная голова дракона из погребения норвежской королевы в Осеберге
Превращения души и воплощения человеческой судьбы. Фюльгья и Хамингья. Дисы
Судьба и духовная сущность человека не сводилась в скандинавской мифологии к его телесному существованию — миру и благоденствию, за которые ответственны были боги плодородия из рода ванов. Недаром главой богов был Один — воплощение неистового духа, боевой ярости и поэтического вдохновения; его имя и означало этот «дух, мысль» и одновременно «бешенство, неистовство».
И другие наименования души в древнеисландском языке могли иметь то же значение — «мужество», «дух» и т. п.; кроме того, слово, равнозначное русскому «душа», могло также означать «дыхание, жизнь» (что привычно и для нас) и даже «жизнь, тело».
Все эти значения свидетельствуют о том, что для скандинавов-язычников (в отличие от христиан) важно было не различение тела и души, а духовное состояние человека. Ведь эйнхерии сражались друг с другом после смерти и даже после сожжения на погребальном костре! Они вновь и вновь убивали друг друга и воскресали для пира с валькириями — вполне телесных наслаждений в загробном мире, Вальхалле.
Сама «душа» Одина могла, принимать разные телесные формы: пока тело его лежало бездыханным, дух бога в виде разных животных странствовал по всем мирам. Да и слуги Одина — вороны Хугин и Мунин, его волки — были ничем иным, как воплощениями его духа и мысли. Недаром героические потомки Одина — Вёльсунги — не только носили «волчье» имя, но и сами превращались в волков, как берсерки, наделенные медвежьим и волчьим яростным духом. Один из таких героев, Бёдвар Бьярки, чье прозвище и означало «Медведь», мог пребывать недвижным в своей палатке во время боя: за него сражался огромный медведь — его дух-двойник, фюльгья. В «Книге о взятии земли» — заселении Исландии — рассказывается, как два поселенца поспорили о границах своих владений; соседи видели, как медведь сражался в этих владениях с быком, а наутро два соперника выглядели измученными (как выглядит шаман после борьбы с духами, которую он ведет в состоянии транса).
Итак, оборотничество было уделом не только богов, берсерков и ведьм. И странствовать по разным мирам мог дух не одного Одина. В исландской «Саге о людях из Ватнсдаля» три саама обещают герою саги отправиться из Норвегии в Исландию и найти там потерянное им изображение Фрейра. Для этого их надо на три дня запереть в хижине и не поминать их имен. Саамы действительно попали в Исландию, не покидая Норвегии, и рассказали нанявшему их герою в подробностях, что они там видели.
Мы уже знаем, что саамы, как и другие северные соседи скандинавов — финны и биармы, славились колдовскими и шаманскими способностями. В Скандинавии это было занятие ведьм. Недаром Белое море называлось в сагах Гандвик — Колдовской залив. Сам Один в «Речах Высокого» говорил, что знает заклинание, которое не позволяет ведьмам, оставившим свое тело, вернуть себе прежнее обличье. Но зооморфные двойники в верованиях скандинавов были у каждого человека. Их могли видеть люди с «двойным зрением» — провидцы, и их явление считалось знаменательным. В одной из самых знаменитых саг об исландцах — «Саге о Ньяле», герой которой был сожжен в своем доме врагами, его жена видит козла, лежащего в луже крови перед домом, она говорит об этом Ньялю, но тот не видит никакого козла. Это фюльгья — воплощение души Ньяля — предвещала его смерть.
Многим народам мира известно это поверье о внешней душе, которая могла покидать тело, пока человек спит. Знакомый нам хронист Павел Диакон рассказывал о франкском короле Гутрамне, как тот уснул в лесу, утомившись во время охоты. Он положил голову на колени слуге, и тот увидел, как изо рта спящего короля выползло некое существо, похожее на ящерицу. Ящерка хотела переползти через протекавший вблизи ручей, и верный слуга помог ей в этом, положив через ручей свой меч. Тогда зверек заполз в неглубокую щель в горе, а потом возвратился по мечу и заполз назад в рот короля. Гутрамн же, проснувшись, рассказал, что видел чудесное видение. Во сне он отправился через какую-то реку по железному мосту, поднялся на высокую гору и обнаружил там много золота. Слуга же поведал о том, как он видел странствующую душу короля. Гору разрыли, и действительно нашли там древний клад.
На руническом камне XI века из Швеции мы видим великаншу, едущую на волке.
Изображение, видимо, связано с мифом о великанше Хюррокин. Ее имя значит «Сморщенная от огня», и она имела отношение к обряду сожжения.
Надгробным камень с кладбища Сент-Пол в Лондоне с изображением чудовищ.
Начало XI века.
На руническом камне XI века из Швеции привязанный Локи. Загадочный Локи, именуемый «лукавым асом», всегда был готов на предательство. Недаром самая бессовестная ложь получила название «вранье Локи» или «совет Локи».
На готландском камне, помимо знакомых нам сцен встречи героя с валькирией и ладьи, изображен орел, подлетающий к женской фигуре с чашей.
Возможно, это Один, приносящий в Вальхаллу мед поэзии.
Богато украшенная рукоять меча, найденного в Швеции.
Шлем из могилы знатного воина в Гьермундбу в Норвегии. X век.
Иногда фюльгья являлась и в облике женщины и предупреждала об опасности того, кому она принадлежала как дух-хранитель. В одной саге три плачущие женщины являются во сне герою и спрашивают, к кому им следует перейти после его смерти. Тот говорит, что их должен унаследовать его сын. Недолго мы будем ему принадлежать, говорят вещие жены, предсказывая скорую смерть и сыну героя.
Три женских духа, предвещающих судьбу в саге, напоминают о трех норнах у корней мирового древа. Женский облик имел и другой дух, являющийся исландцам во снах. Он именовался хамингья и считался воплощением удачи, доли. Герой «Саги о Глуме Убийце» увидел во сне облаченную в доспехи великаншу, плечи которой касались гор в ущелье. Она шла по направлению к жилищу героя, и тот вышел пригласить ее в дом. Тут он проснулся и объяснил вещий сон: должно быть, умер его дед, и хамингья умершего теперь ищет наследника. Хамингья здесь напоминает валькирию; в сагах же слово «хамингья» часто означает просто удачу, счастливую судьбу, долю. Хамингья может передаваться не только по наследству, удачливость могущественных конунгов была такова, что их хамингья доставалась и их дружинникам. Вера в удачу конунга пережила язычество, и Олав Святой, креститель Норвегии, отправляя посольство для переговоров с шведским конунгом о мире, благословляет послов: «Я буду всей душой с вами, если это сможет вам помочь, и пусть моя удача будет со всеми вами».
Сродни хамингья — воплощению удачи, счастья, были дисы, также предрекавшие судьбу героя. В некоторых сагах три дисы являются к героям во сне, опечаленные его грядущей смертью; они напоминают трех норн, божеств судьбы у мирового дерева. Но дисы — личные или родовые духи-хранители; когда они в своих висах предрекают смерть одному герою саги, то спрашивают, куда им податься после того, как пробьет его час; герой отправляет дис к своему сыну. Дисы могли быть светлыми и темными, то есть добрыми и злыми. Скальду Гисли, герою одноименной саги, снятся две женщины, одна из которых предрекает добро, другая — зло; перед гибелью его все чаще посещали дурные сны. Но однажды на сером коне к нему явилась во сне добрая женщина и позвала его с собою в свое жилище. Герой поехал с ней в просторные палаты, где были убранные подушками скамьи и пышное ложе. «Когда ты умрешь, — предрекала ему дева, ты будешь жить здесь в довольстве и счастье».
