Ей, однозначно, стоило высказаться, чтобы посмотреть, как меняется выражение лица Барсова. Ничего подобного он явно не ожидал услышать.
Его ноздри раздулись от негодования.
– Значит, мне стоит беспокоиться о твоей заднице?
– Угу. Потому что, как выясняется, думаю и переживаю я именно ей, а не головой! Но ничего, я девочка способная, ловлю всё на лету!
Женя успела сделать ровно шаг в сторону двери, как её перехватили за талию и рванули назад, вдавливая в мужскую грудь. С удивлением и легким недоумением отметила, что Степан возбужден, его эрегированный член явственно уперся ей в бедра. Женя ахнула, зажмурилась, потом усилием воли толкнула себя вперед, намереваясь вырваться из захвата. Куда там! Барсов держал её крепко.
– Конечно, ты девочка способная, – хрипло процедил мужчина, сильнее вжимаясь бедрами в Женю. У той реакция не заставила себя долго ждать. Волна возбуждения ударила по всему телу. Сразу по всем фронтам.
Но Женя сжала зубы, сверкнув глазами. Она намерена выйти погулять! Вот и пойдет! А некоторым, которым особо приспичило, пусть сами разбираются со своими хочунчиками и тем, что варится в умной головушке!
Она попыталась вырваться, дернулась и добилась того, что явственнее почувствовала мужскую эрекцию. Степан, видимо, тоже испытал яркие ощущения, мужчина нецензурно выругался, не ослабевая хватку.
– Пусти!
– Нет, – выдохнул Степан, перемещая руку и сжимая грудь девушки. И сразу начал ласкать сосок, теребя его через тонкую ткань комбинезона.
– Ты… Ты не важная птица, – зашипела Женя, накрывая его руку, – ты…
– Самый потрясающий мужчина на свете? – подсказал он, забираясь за край ткани и оголяя грудь Жени.
Девушка охнула, хапнула воздух ртом. Степан отлично выучил все её эрогенные зоны. Знал, на что надавить, где приласкать и как. По телу мгновенно рассыпались миллиарды атомных частиц, воспламеняя её ещё сильнее. С неким стыдом, на периферии сознания, Женя призналась себе, что ей нравится происходящее сейчас.
То, что он её не отпустил…
И опять не было ни капли сомнения в том, что Барсов ей не причинит никакого вреда. Он сжимает, потому что она позволяет. Да, на грани фола. Да, едва не переступая черту. Но всё же…
– Даже не подумаю это признать вслух! – хмыкнула Женя, расслабляясь в его руках.
Барсов почувствовал перемену и начал действовать более активно. Ухватив её за мочку уха, прикусил, потом лизнул, одновременно зажимая сосок и направляя пальцы ко второй груди, соединяя их.
– Уверена?
– Абсолютно!
– А если я попрошу?
– Попробуй, – выдохнула она, откидываясь назад.
– Действуем радикально тогда.
– Пробуй, – снова поддела его Женя.
Степан усмехнулся ей в ухо, дав понять, что противостояние, грозящее перерасти в присвоение, только начинается.
Когда Степан отодвинулся от неё и положил обе руки на ее плечи, девушка затрепетала. Приготовилась… И оказалась права. Степан, не особо церемонясь с тканью многострадального комбинезона, сдернул лямки вниз, обнажая Женю сразу до талии. Прохладный воздух коснулся обнаженной груди, но девушке не было холодно.
Наоборот… Жар воспламенял тело.
Комбинезон с нее сорвали окончательно, после чего надавили на талию.
Женя подчинилась, жмурясь и задыхаясь от накатывающего возбуждения. Происходящее выходило за грани её понимания. С бельем тоже не церемонились.
Горячее дыхание Степана обжигало спину, шею. Там, где проходились его руки, оставались невидимые следы. Он провел языком по особо чувствительным местам под лопатками, и Женя захныкала от нетерпения, поставила одно колено на диван, прогнувшись сильнее. Волосы растрепались, упали вперед, тем самым забрав на себя внимание Степана. Тот собрал их в кулак, потянул назад.
– Может, передумаешь? – наигранно угрожающим тоном сказал он, вызвав в Жене новый виток похоти.
– Ни за что.
– Ты ж моя сладкая упрямица.
От хриплого шепота Степана девушка заводилась ещё сильнее. Но терпела, она не будет просить, чтобы он её взял.
Свободная рука Степана прошлась по груди Жени, задев острые соски, погладила подрагивающие мышцы живота и, наконец, добралась до полыхающего и истекающего соками лона. Пальцы Степана врезались в податливую мягкость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глубоко…
Сладко…
Барсов задвигался, сделал несколько пробных толчков, потом снова выругался и быстро отодвинулся от Жени. Та замерла, давясь дыханием и возбуждением. Она представила себя со стороны: голая, со спущенными трусами, которые так и болтались на одной лодыжке, с колышущейся от сбившегося дыхания грудью, с оттопыренной попой на кожаном диване в холле – выглядела изумительно. Если сейчас Барсов сделает что-то не то, Женя ни за что в жизни ему не простит! Будет ласкать себя, а ему не даст…
Степан ворвался в неё сразу на всю длину, потянув за волосы на себя и захватывая шею локтем, полностью фиксируя и начиная движения. Женя от пронзившего удовольствия закричала. Да-а… Так. То, что надо. То, что она хотела.
Они задвигались навстречу друг другу, как два голодных диких зверя, для которых не существовало цивилизованных рамок. Их тела встречались в страстном порыве, неся с собой наслаждение и требуя ещё большего взамен. Женя выгнулась, закинула руки назад, пытаясь добраться до Степана. Тот не позволил, продолжая яростно вбиваться в её тело, соединяя себя с ней.
Оргазм наступил быстрый и яркий. Женя поплыла, вцепилась в обшивку дивана. Лишь бы устоять на ватных ногах, не рухнуть под тайфуном, что грозился унести её в далекие дали. Острота ощущений зашкаливала.
– Ты всё?.. Да, Потеряшка? Всё?
– Да.
– А я ещё нет. Давай, милая, принимай меня ещё…
Она была не против. В какой-то момент перестала держать себя и рухнула вперед. Степан навалился сверху, давая ей возможность удобнее встать.
И продолжил… Недолго, несколько яростных, громких толчков, и в плечо Жени впились губы Степана. Его последнее прикосновение настолько ярко сыграло на контрасте нежности и того, что происходило секунду назад, что отозвалось внутренней дрожью в теле Жени. Девушка счастливо прикрыла глаза.
– Прогуляться не дал… Свежего воздуха вдохнуть не позволил…
За спиной послышалось нечто, отдаленно напоминающее смешок.
– Обожаю тебя, Женечка. Ты в курсе?
Сердцебиение у девушки усилилось в разы. Женя, облизав пересохшие губы, сказала:
– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.
Глава 22
Спросила и сразу же прикусила язычок.
Куда она лезет!
Оказывается, после секса не только у мужчин языки развязываются, у довольных и сытых женщин – тоже.
Женя притихла. Потом выдохнула. Спросила и спросила, что страшного? Сейчас Барсов отшутится в обычном его стиле, и всё стихнет.
Степан перекатился на спину, утягивая её за собой. Женя не сопротивлялась, ей не хотелось разрывать тепло их тел. Она с готовностью устроилась на плече мужчины, отмечая, как неровно бьется его сердце под её щекой. Жене было важно осознавать, что и Степан не так спокоен.
– Поподробнее? Пожалуйста. Еду я как-то новогодним вечером по городу. Никого не трогаю. Хотя настроение – подраться. Бывает такое у мужиков. Но мы, как существа, давно адаптированные под современные каменные джунгли, научились сдерживать многие порывы. И вижу я прелестную картину – мою Потеряшку и двух зарвавшихся лиходеев из «привет, нулевые». Я не мог проехать мимо при всем желании. Вопрос в следующем: знал ли я, что настолько увязну в красивой девочке, одетой в безумно раздражающую шубку… Как там ты её величаешь?
– Тедди, – с готовностью подсказала Женя, жадно ловя каждое слово.
Степан Барсов собирается откровенничать?
Про неё?
Про них?
Про чувства?
– Кстати, почему тедди?
– Их ещё чебурашками называют.
– Одно другого не краше.
– Ты продолжай, я внимательно слушаю, – Женя наигранно царапнула его грудь короткими ноготками. Ей очень хотелось, чтобы он продолжил говорить и успокоил её, потому что поведение Степана в последние дни Женю смущало. Он вел себя иначе. Можно подумать, что думал о чем-то важном. С ней не делился.
