– Поступай как знаешь, – глубоко вздохнув, согласился падре: как видно, ему все же хотелось помочь своему старому другу – деньги на фоне понесенных убытков для них лишними не будут.
Едва узнав о том, что источник соли вовсе не является загадкой, Андрей хотел тут же рвануть на его рекогносцировку, но, как ни заманчива была эта мысль, он был вынужден от нее отказаться.
Дело было в том, что он поделил всю зону патрулирования на сектора и при каждом выходе методично отрабатывал их все – разумеется, если в план патрулирования не вмешивался какой-либо отряд орков. Вот так просто бросить патрулирование и кинуться решать свои вопросы он не мог. Служебный долг – для него это были не просто слова даже в той, прошлой жизни, хотя по большому счету всем было плевать, как он его выполняет, разве только кроме тех, кто попадал в беду и прямо-таки требовал от него выполнения этого самого долга, хоть ты тресни. Здесь же эти слова обрели иной смысл – именно СМЫСЛ, потому что в случае небрежения долгом здесь с людей, за которых он взваливал на себя ответственность, взималась только одна плата: ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЖИЗНИ.
Когда отряд выдвинулся в путь, продолжая ранее намеченный маршрут, настроение Андрея все же было приподнятым. Правда, было обидно, что ответ был всегда рядом и он его не смог рассмотреть, но, с другой стороны, теперь у него был ответ – он знал ГДЕ, а днем раньше или днем позже – какая разница? Вскоре после выдвижения к нему подъехал инквизитор и, поравнявшись, глядя в сторону, тихо проронил:
– Озеро находится в другой стороне.
– Я понял, падре.
– Мне казалось, что сегодня дорогу буду указывать я.
– К чему, падре? Мы уже не единожды патрулировали эту местность, маршрут всем прекрасно известен, я не вижу необходимости в ваших подсказках. Или у вас есть особые пожелания?
– Мне казалось, что ты захочешь взглянуть на озеро.
– А я и хочу, но кроме моих желаний есть еще работа, которую мы должны сделать. А озеро… Ни озеро, ни соль никуда не денутся.
– Я знал, что ты никогда не поставишь свои интересы выше долга.
– Не зарекайтесь, падре. Ведь я не отказываюсь от мысли добыть соль и погреть на этом руки.
– Но сделаешь это так, чтобы не пострадало дело, а это – главное.
Патрулирование прошло рутинно, они не встретили ни одного орка, даже не заметили ни одного столба пыли или свежих следов пребывания здесь противника. Оно, конечно, орки хорошо умеют маскироваться, но и занятия с Жаном для воинов не прошли даром: из дружинников Андрея вышли весьма неплохие следопыты, а те, кто особенно преуспел, так и вовсе не вылезали из разведки, с каждым разом все больше и больше пополняя копилку своего опыта.
Однако рутинным это патрулирование все же назвать было нельзя. В этих краях, бедных на всякие развлечения, любая возможность отвлечься от давящего однообразия воспринималась как благодать Господня. А у дружинников теперь было развлечение – всем развлечениям развлечение. Весь поход продолжались интенсивные занятия. Чтобы дать людям попривыкнуть к новому оружию, Андрей каждый день устраивал стрельбы, на что его людьми было израсходовано по три баллона – четвертые он благоразумно решил придержать. Оно понятно, что так поступать в боевом походе неразумно, но, с другой стороны, до этого-то они обходились куда меньшим. Да и оставшегося запаса хватило бы с лихвой на отряд в сотню кочевников: все же пятьсот выстрелов – это не баран чихнул. А тренировка воинам была просто необходима.
Крепость встретила их шумно, повсюду царило возбуждение, да и могло ли быть иначе, если прибыл купеческий караван? Несмотря на предположение Андрея, похоже, он ошибался и Эндрю все-таки получит свою прибыль. Но главное все же было не в том, что с приходом каравана можно было потратить часть своих денег, раздобыть немного вина, которого в обычные дни и днем с огнем здесь не найдешь. Многие в такие вот редкие наезды торговцев пытались покупать его впрок, чтобы потом понемногу себя баловать, но уже через пару дней от тех запасов не оставалось ничего. А к чему хранить то, от чего можно получить удовольствие сегодня, – ведь «завтра» у тебя может попросту и не быть. Главное – было общение с людьми, которые привезли самый главный товар – новости, сплетни, не затертые еще до дыр байки. Еще бы и маркитантов со шлюхами, но чего не было, того не было. Святое воинство, чтоб ему.
Отряд в воротах на этот раз встречали не только офицеры крепости, но и стоявший немного в стороне Эндрю. Они не виделись два месяца, поэтому встреча была бурной. Едва доложившись коменданту, Андрей, не обращая внимания на окружающий их народ, сграбастал в объятия купца и крепко прижал к груди:
– Эндрю! Дружище! Как же я рад тебя видеть!
– А я-то как рад.
– Ну рассказывай – как там? Какие новости?
– Ну если бы они были плохими, то ты наблюдал бы совсем другое лицо. Так что все обстоит наилучшим образом. Ричард, стервец этакий, – мало что описал меня, так еще и агукает направо и налево, ну и улыбается, куда без этого.
– Это хорошо, что он тебя пометил, – значит, будешь гулять на свадьбе. Точная примета, – счастливо улыбаясь, констатировал Андрей.
– А я в общем-то и не отказываюсь… – В этот момент его взгляд скользнул в сторону, и выражение лица тут же стало озабоченным, рука непроизвольно потянулась к груди, и он начал ее массировать, словно она нестерпимо заболела. Внимательно наблюдавший за другом Андрей тут же стер со своего лица улыбку и озабоченно поинтересовался:
– Эндрю, что случилось? Тебе плохо?
– Пока нет.
– Что значит «пока»?
– Андрэ, вот скажи, ты мне друг?
– Что за дурацкий вопрос!
– А если ты мне друг, то не мог бы ты выполнить одну мою маленькую просьбу?
– Да все что угодно.
– Ты не мог бы сказать Якову, что две недели назад Элли разрешилась таким крепеньким мальчуганом, и что оба они чувствуют себя хорошо… – Говоря это, он кивнул в сторону гиганта, который как раз спешивался.
При этих словах Андрей вновь расплылся в улыбке: хорошие новости сегодня лились как из рога изобилия. И Яков, знакомство с которым вышло столь оригинальным, и Элли, которая на протяжении длительного срока заботилась о его быте, были ему не безразличны. Поэтому он был искренне рад за них, в особенности за Якова, первый брак которого был для него неудачным, так как его первая супруга не могла иметь детей, а едва узнав об этом, ударилась во все тяжкие. Благо Церковь расторгла этот брак, так как каменотес, опозоренный ее поведением, был уже готов даже на убийство.
Оставалось непонятным, почему Эндрю хочет лишиться чести, за которую всегда все боролись, сообщить счастливому отцу о том, что у него родился ребенок. Ну да это потом. Сейчас есть дела поважнее.
