Веда долго обдумывала мои слова, посмотрела на меня. Впервые за день в ее взгляде я не увидел отторжения.
– Я понял все, кроме мили, – признался Клумси.
– Инквизиция прислала своего человека, чтобы он привез Кристину, – сказала Веда. – Но сначала инициировал ее в Серую ауру в месте Силы. Тогда они сразу получат контроль над Балансом и могут в любой момент начать геноцид Иных. То есть это будет еще и контроль над Дозорами всего мира. Гесер и Завулон были против, но уступили, хоть не без боя. Навязали фон Шелленбергу нас – девятерых помощников, планируя, что карты сложатся так, что мы ему помешаем. Вручили амулеты, которые якобы должны нам в этом помочь. Открыли улики, сокрытые на прошлом расследовании. И напоследок накрыли нас всех Столпом, обрубив телепатическую связь и возможность Инквизиции отследить наши действия. Так что старик принялся импровизировать на ходу. Поставил ловушки на втором слое на всех значимых объектах, убил Ромку, Эла, Махсуда и товарища Смирнова. Наплодил големов из манекенов, вернул к жизни павших дозорных и их руками похитил Кристину. Ведь если Инквизиция не видит, что мы сделали с ним, то Гесер и Завулон не видят, что он сделает с нами.
– Да, все верно, – подтвердил я.
– А нельзя было сказать это сразу? Коротко и по существу.
– Ты бы поверила? Без доказательств и объяснений?
– Нет, – ответила Веда с сомнением. – Наверное, нет. Черт бы тебя побрал, Темный… В твоей теории ничего нельзя назвать верняком. Плавает абсолютно все. Но вместе с тем она правдоподобна. Придраться не могу, признаю.
Я грустно улыбнулся.
– А знаешь, что самое скверное? – вымолвил я. – Мне уже приходилось слышать про фон Шелленберга. Под другим именем, конечно.
– Да ладно? – приподнялся Клумси. – Когда?
– Знал я одну историю. В московском офисе услышал. Так, больше похожую на прикол. В общем, когда проходил референдум о присоединении Крыма к России, Инквизиция на уши встала. Не ожидали они, что народ может вот так просто взять и подняться на выражение всеобщего мнения. И это несмотря на сороковые, когда на борьбу с европейскими ценностями встал весь Советский Союз. Короче говоря, прислали они в Крым группу следователей. Нескольких ментальных магов, среди которых были и Высшие. Дескать, землю носами ройте, но найдите нам следы массовой реморализации населения.
– Совсем охренели? – хохотнул Клумси.
– Я как-то не спросил. Зато дальше было совсем не смешно. Следов реморализации, конечно, никто не обнаружил. Комиссия вернулась в свои Европы и отчиталась об увиденном. Все, кроме одного. Один из членов комиссии подделал отчет, заявив о найденных следах реморализации местных чиновников.
– Смелый дядя, – заметила Лина.
– Не просто дядя, а Высший Темный.
– А… – Лина снова отвернулась. – Ясно.
– Инквизиция долго разбиралась с противоречиями, пока отступника не сдала с потрохами его же помощница. Молодая колдунья низкого уровня, сопровождавшая его в Крым. Так что Высший попал в немилость за обман, лишился звания, титулов, всех регалий и солидной части банковских активов. Что, по тамошним меркам, значит перестать быть не просто Инквизитором, но и, попросту говоря, мужиком. Спустя некоторое время его помощница пропала бесследно. Ее особо никто и не искал, да никто и не хотел огласки. Так что дело быстро замяли. Кому там нужна безымянная, нелояльная начальству колдунья?
– И что, ему все сошло с рук?
– У Темных имеются хорошие каналы связи, – ответил я. – Набрались противоречия тут и там. Поползли слухи. Хвосты доползли до Москвы. Завулон вообще любит собирать компромат, а тут такой лакомый кусочек… Инквизиция, подлог, саботаж, убийство. Да и потом, добро на расследование в Крыму он сам же и давал. Естественно, имел право узнать о том, были ли приняты итоги работы комиссии там, в Праге. Так что полностью избежать утечки информации Инквизиции не удалось, что спасло колдунью от полного забвения. В частности, мы знали, что девушка вовсе не была безымянной.
Я посмотрел в окно. Солнце уже ощутимо катилось к горизонту.
– Ее звали Вероника, – сказал я.
Молчание в салоне прерывалось лишь звуком мотора.
– Тогда, у Дома культуры, я конкретно ступил, – с горечью произнес я. – Мне следовало сразу сопоставить имя бортового компьютера машины фон Шелленберга с именем пропавшей колдуньи. Но я не сообразил. Потому что сумеречный облик называл себя Верони́ка, в то время как в файлах Инквизиции сотрудница проходила как Веро́ника, на европейский манер. Мне же она представилась в привычной мне русской версии. Мелкая, но критично важная деталь. Конечно, этого мало было, чтобы сразу догадаться, кто такой наш Максим. Но уже в то время я бы получил основания подозревать, что он не тот, за кого себя выдает. Догадайся я сразу, что он из Инквизиции, – все остальные детали сложились бы в четкую схему.
– Все это хорошо, Сергей, – осторожно сказал Морозко. – Вот только ты сам сказал, что это теория. Как ты хочешь ее проверить?
– Очень просто, – ответил я. – Если я прав, то фон Шелленберг солгал о своих приказах в конверте. Ни Завулон, ни Гесер не давали ему никаких приказов. Они и права не имели. Напротив, это мы должны были ему подчиняться. И он решил сделать ход конем. В последний момент все переиграть. Сделал вид, что главный не он. Посмотрел на нас, сделал беглый вывод, что на роль лидера подходит небритый мужик в черном плаще. И публично нарек меня начальником операции, тем самым уйдя в тень и сняв с себя как подозрения, так и ответственность за все, что могло случиться дальше. А что было дальше, вы и сами видели. Что вы, я ментальный маг, я человек маленький, пусть и вне категорий… Я в машине посижу, очевидцев попугаю…
Клумси выругался. Лина смотрела на меня в упор. Морозко то и дело поглядывал на меня в зеркало заднего вида, а Веда внимательно рассматривала мое лицо, выражая позабытый было интерес.
– Не плащ твой его впечатлил, – сказала она. – И не героическая щетина, словно ты три дня мусорные баки ковырял. Просто ты и есть лидер, Темный. Нравится тебе или нет. И более того, не катишь ты на второй уровень. Как вернешься – смело требуй признать честный первый. Не мальчик уже, вырос.
– Ты не ответил, – настаивал Клумси. – Как собираешься проверять свою версию?
Одним движением я включил часы «эппл» на запястье. Индикатор замигал зеленым.
– Этот амулет должен связать меня с шефом, – напомнил я. – Весь день я думал, что это просто бесполезная игрушка, которая якобы дает связь с Завулоном через Столп. Но если моя теория верна… если все, о чем я толковал битый час, истинно…
– Амулет свяжет с фон Шелленбергом, – сказала Веда. – Согласно настоящим приказам, сейчас он твой начальник.
Я кивнул и нажал на кнопку, видимо, обозначавшую звонок.
Мгновение ничего не происходило, а затем салон «газели» наполнил знакомый голос европейца:
– Кто здесь? Отвечайте! Как вы попали в мою голову?!
Глава 5
Веда улыбнулась. Подмигнув ей, я поднес микрофон часов ближе ко рту.
– Фон Шелленберг, – пробасил я. – Приведи к нам девчонку и сотри свой долг.
– Сергей, это вы? – произнес он, но уверенности в его голосе не прибавилось. – Когда вы научились телепатии?
Очевидно, «эппл» оказались то ли умнее, то ли тупее, чем я ожидал, но они точно не звонили европейцу на сотовый, вместо этого посылая мои реплики прямо ему в голову. Я представил, как взмыленный от непоняток европеец мечется во все стороны, пытаясь понять, кто сумел без спроса пролезть в мозг, принадлежащий ему – Высшему ментальному магу, не последнему в Инквизиции.
– Мы знаем все, – сказал я. – Еще есть выход. Верни Кристину, сдайся сам, и ты будешь передан Дозорам Москвы. И дальше решишь свои вопросы с ними. В противном случае ты не покинешь город живым.
– Если вы знаете все, Сергей, то должны понять, что вы здесь не командуете, – сказал европеец.
В его голосе не было ни намека на браваду, насмешку или прочие манеры лупящих себя в грудь орангутангов. Он действительно опасался меня. На какой-то момент я даже зауважал фон Шелленберга.
Я по очереди посмотрел в лица Веды, Лины, оборотня, Светлого мага за рулем и снова заговорил в микрофон:
– Нет. Именно я здесь и командую. Ты сам по себе, фон Шелленберг.
– Сергей, не пытайтесь меня найти. Иначе я буду вынужден убить вас.
– Так, как ты убил Ромку и Валерия? Как вызвал эманации мертвых дозорных, которые уничтожили Эла и Махсуда?
– Они не должны были погибнуть. Я хотел вывести из строя только вас, чтобы остальные разошлись сами.
– Дипломатический подход, – заметил я. – А теперь слушай. Я буду через три минуты. Если я найду Кристину без тебя – меня это устроит. При любом другом исходе я найду тебя и убью.
