Несколько минут — и второй миновал дерево.
Грибы удалялись.
Теперь, когда стоящих деревьев-гигантов осталось мало, грибы выглядели особенно большими. Пожалуй, они были в рост человека. Но в остальном грибы как грибы и казались вполне безобидными. Однако Жан помнил все пережитое им в свое время. Надо быть настороже. Но и упустить их нельзя: так мало пока о них известно.
— Вот что, друзья, — сказал он, — пойдем за ними, не так ли?
Жан, Эйлин и Джек спустились с пригорка.
Двигаться по ухабистой местности было трудно, но все же легче, чем прорубаться через нетронутый лес. Однако продвижение было очень медленным.
Хорошо, что грибы двигались не быстрее.
Но и приближаться к ним не следовало.
Куда же они направляются? Есть ли у них постоянное место обитания?
— Ну, — сказал Жан, — этак они нас далеко могут завести.
Он нащупал лучевой пистолет, с которым теперь уже не расставался в путешествии.
— Вернитесь-ка вы, друзья, за палаткой, а я их постерегу.
Задача оказалась нелегкой. Жану пришлось все время тревожиться, не уйдет ли он слишком далеко, успеют ли Эйлин и Джек догнать его.
Да и они беспокоились: Жан там, один, хотя и вооруженный.
Они вернулись через полчаса.
Прошло еще не менее часа, когда, следуя за грибами, трое людей вынуждены были остановиться, так как грибы задержались на месте. Затем они медленно перестроились. Движение их немного ускорилось. Они вытянулись в цепочку, сохраняя небольшие интервалы. Впереди шел самый высокий. Вожак?
Невольная медлительность преследования в течение долгого времени утомила людей. Джек чуть поспешил, обогнал Жана, шедшего впереди него, и Эйлин и оказался заметно ближе прежнего к последнему из грибов. Внезапно он обернулся, и Жан увидел его разом побледневшее лицо, остановившиеся глаза.
Жан подбежал к нему, схватил за руку и рывком оттянул назад. Джек облегченно улыбнулся:
— Прошло!
Они стали двигаться еще осторожнее, стараясь не переступать опасную грань.
Грибы остановились и опять стали перестраиваться. Они образовали вытянутый полукруг. Жан и его друзья тоже остановились далеко позади грибов и надели очки-бинокли.
Грибы замерли, словно в ожидании чего-то. Шли долгие, тягучие минуты.
— Сколько же нам здесь торчать по их милости? — нетерпеливо воскликнул Джек.
— Тише! — прошептал Жан. — Смотрите!
Вожак приблизился к какой-то точке местности и вдруг исчез из виду.
— Провалился, не так ли? — опять почему-то шепотом сказал Жан.
— Да нет, смотри-ка! — тоже шепотом возразила Эйлин.
Вряд ли люди думали, что грибы их слышат. Инстинктивная осторожность заставляла притаиться.
Присмотревшись, увидели: грибы, один за другим, спускаются куда-то вниз.
Вскоре ни одного из них не осталось на виду.
— Что же теперь делать? — растерянно произнес Джек.
— Ждать! — коротко ответил Жан.
Легко сказать: после такого томительно медленного преследования — стоять неподвижно, и кто знает, сколько времени.
Джек сделал было несколько шагов вперед, но Эйлин схватила его за руку, и он послушно остановился.
Они стояли, казалось, бесконечно долго. На самом деле — около получаса.
Наконец остроглазая Эйлин взволнованно шепнула:
— Смотрите, смотрите же!
Грибы стали как бы вырастать из-под поверхности, выходя откуда-то снизу, но в обратном порядке. Последним появился вожак. Каждый гриб держал в непомерно длинных щупальцах тельце какого-то зверька. Насколько удалось рассмотреть, эти зверьки были величиной с белку, но без шерсти, без глаз и ушей, даже без рта. Они не подавали ни малейших признаков жизни и были так сплющены, что можно было предположить: пока их тащили, из них высасывали соки.
Вытащив зверька и втянув щупальца, каждый гриб оставлял тушку на произвол судьбы, и она быстро исчезала, словно растворялась в воздухе.
Жана передернуло от мысли, что могло произойти с ним при первой встрече с грибами.
Насытившиеся грибы застыли в неподвижности. Люди ждали. Ничто не менялось.
Ожидание затягивалось.
Прошел еще час. Грибы стояли неподвижно.
Бездейственное стояние становилось уже невыносимым для людей. Что будет дальше? Уйдут ли грибы куда-нибудь?
— Вот что, — предложил Жан, — очевидно, придется здесь ждать. Но чтобы не терять грибы из виду, да и для безопасности, будем поочередно дежурить.
Разбили палатку. Включили теле. Сообщили в штаб об увиденном.
Разумеется, сообщение о зверьках и охоте на них грибов было принято с огромным интересом.
Справились о Герде. Ответила находившаяся при штабе врач:
— Перемен пока нет, и это уже хорошо.
Глава 25
Послание оттуда
Ольга, в который уже раз, прослушивала первое полученное ею письмо от Пьера.
Письмо! Слово это в современных словарях сопровождается пометкой «устар.» — устаревшее. Но оно обрело новую жизнь с тех пор, как вернулась на Землю ракета, доставившая на Венеру первую группу Большой экспедиции.
Слово «письмо» действительно устарело, как и «рукопись». Писать незачем. То была магнитная запись. Голос Пьера — так давно она не слышала его! — радовал и волновал Ольгу. Низкий, чуть приглушенный, он напомнил ей все прожитые вместе годы с их радостями, трудностями и огорчениями. Она пыталась угадать состояние Пьера. Ей казалось, голос звучит бодрее, чем тогда, в день расставания. А когда она увидит, не только услышит Пьера? И увидит ли?
Конечно, он должен быть бодрее. Он вернулся к труду, да еще такому увлекательному, как освоение новой планеты.
Но между строк Ольга прочла то, о чем в письме не говорилось: Пьер тяжело переживает разлуку с близкими.
Семья Мерсье распадалась. Впервые они расстались на неопределенно долгий срок.
Раньше Ольга и Пьер много путешествовали — и вместе, и порознь. Но и путешествия врозь нельзя было считать разлукой: самое дальнее из них было не более сложным, чем некогда поездка в пределах одной небольшой страны.
Совсем иное дело — исследовательские полеты на другие планеты, в которых Пьер в свое время принимал участие. Они порой были очень опасны. Ну что ж, Ольга знала, кого выбрала в спутники жизни.
А теперь…
Надо взглянуть правде в глаза: Пьер не захочет вернуться на Землю, он счастлив, что может участвовать в осуществлении своей идеи, в особенности после того, что ему довелось пережить.
«А как же с Анной? — думает Ольга. — Сейчас она реже бывает у меня. Здесь нет ничего ни удивительного, ни плохого: Анна уже вполне взрослый человек, у нее своя, самостоятельная жизнь. Так бывает, так должно быть. А Пьер одинок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
