— Стоп, стоп, стоп! — воскликнул он. — Дальше ехать не стоит. Кажется, что впереди ничего нет, но, поверьте мне на слово, есть. И это что-то скорее всего взорвет электронику вашего автомобиля, а может, и не только.
Джулия остановила «приус», они вышли. Несколько мгновений постояли перед капотом, щурясь на яркий свет. Джулия подняла руку, чтобы прикрыть глаза.
За прожекторами, практически соприкасаясь передними бамперами, стояли два коричневых армейских грузовика с обтянутыми брезентом кузовами. Дорогу перегораживали и барьеры, формой напоминающие козлы для пилки дров. Их ножки подперли мешками с песком. Из темноты доносился рев моторов. Работал не один генератор — несколько. Барби разглядел толстые электрические кабели, которые, змеясь, уползали от прожекторов в лес, где сквозь деревья светили другие прожектора.
— Они собираются осветить весь периметр. — Он покрутил пальцем в воздухе, как бейсбольный судья, сигнализирующий о круговой пробежке. — Прожектора вокруг всего города, лучи, направленные внутрь и вверх.
— Почему вверх?
— Вверх, чтобы предупреждать воздушный транспорт о запретной зоне. Если кто-то сюда все-таки прилетит. Предполагаю, тревожиться им придется только эту ночь. Завтра воздушное пространство над Миллом будет защищено так же надежно, как и мешки с деньгами дядюшки Скруджа.
Между грузовиками и прожекторами, в их отсвете, они различили силуэты полдесятка вооруженных солдат, которые застыли в стойке «вольно, по-парадному» спиной к ним. Военные, должно быть, слышали, как подъехал автомобиль, пусть двигатель и работал достаточно тихо, но ни один не оглянулся.
— Привет, парни! — обратилась к ним Джулия.
Никто не повернулся. Барби и не ожидал, что кто-то повернется — по пути Джулия поделилась с ним содержанием ее беседы с Коксом, — но не мог не попытаться вызвать их на разговор. А поскольку разглядел их знаки отличия, знал, как это сделать. Возможно, здесь бал правила армия, — на что указывало участие Кокса, — но эти парни принадлежали к другому роду войск.
— Эй, морпехи! — позвал он.
Никакой реакции. Барби подошел ближе. Увидел темную горизонтальную полосу, висящую в воздухе над дорогой, но на тот момент ее проигнорировал. Его больше интересовали люди, охранявшие барьер. Или Купол. Шамуэй сказала ему, что Кокс назвал эту таинственную преграду Куполом.
— Я весьма удивлен, что бойцы разведроты корпуса морпехов находятся в Штатах, — громко произнес он, приблизившись к барьеру. — С той маленькой афганской проблемой разве уже закончили?
Никакой реакции. Еще пара шагов. Твердое покрытие дороги оглушающе хрустело под подошвами его кроссовок.
— В разведроте очень уж много пидоров, как мне говорили. Знаете, у меня даже от сердца отлегло. Если б действительно пахло жареным, сюда прислали бы рейнджеров.
— Приманка, — пробормотал кто-то из морпехов.
Барби воодушевился: какая-никакая, но завязка.
— Вольно, парни, вольно, и давайте это обсудим.
Вновь никакой реакции. А ближе подходить к барьеру (или к Куполу) ему не хотелось. По коже еще не бежали мурашки и волосы не пытались встать дыбом, но он знал, что преграда здесь, перед ним. Чувствовал ее.
Да и мог видеть: эта полоса, висящая в воздухе. Не знал, какого цвета она будет днем, но предполагал, что красного — цвета опасности. Полосу эту напылили на барьер, и он мог поставить на кон все деньги, что лежали на его банковском счету (на тот момент чуть больше пяти тысяч долларов), что полоса тянется по всему периметру.
Как кайма на рукаве.
Он сжал пальцы в кулак и постучат по полосе изнутри. Раздался уже знакомый звук — костяшки по стеклу. Один из морпехов подпрыгнул.
— Не уверена, так ли это необходимо, — осторожно произнесла Джулия.
Барби ее проигнорировал. Он начинал закипать. Какая-то его часть злилась весь день и теперь получила шанс высказаться. Он понимал, что негоже выплескивать злость на этих парней — они лишь исполняли чей-то приказ, — но и сдерживаться больше не мог.
— Эй, морпехи! Помогите своему брату!
— Заканчивай, приятель! — Хотя говоривший не повернулся, Барби понял, что это командир маленького подразделения. Он узнал тон, к которому прибегал и сам. Многократно. — У нас есть приказ. В другое время, в другом месте я с радостью угощу тебя пивом или дам пинка под зад. Но не здесь, не в эту ночь.
— Ладно. Но мы все, как я понимаю, на одной стороне, и мне не нравится то, что я вижу. — Барби повернулся к Джулии: — Телефон при вас?
Она показала мобильник:
— Вам следовало приобрести такой. Модная штучка.
— У меня есть. «Лучшая покупка по доступной цене». Я им практически не пользовался. Оставил в ящике, когда уходил из города.
Джулия протянула ему мобильник:
— Боюсь, номер вам придется набирать самому. У меня есть другое дело. — Она возвысила голос, чтобы ее услышали морпехи, стоявшие за прожекторами: — Я — издательница местной газеты и хочу пофотографировать! — Джулия заговорила еще громче: — Особенно нескольких солдат, повернувшихся спиной к городу, который попал в беду!
— Мэм, я бы предпочел, чтобы вы без этого обошлись, — отреагировал командир, здоровенный парень с широкими плечами.
— А вы меня остановите.
— Думаю, вы знаете, что мы не можем этого сделать. И спиной к вам мы стоим только потому, что таков приказ.
— Морпех, — мрачно произнесла она, — тебе бы взять свои приказы, плотно их свернуть, нагнуться и засунуть в то место, откуда идет не очень-то свежий воздух.
В слепящем свете Барби увидел нечто удивительное: жесткое выражение лица Джулии и катящиеся из ее глаз слезы.
Пока он набирал номер с необычным зональным кодом, Джулия Шамуэй достала фотоаппарат и начала фотографировать. Вспышка не могла поспорить яркостью с прожекторами, питающимися от генераторов, но Барби видел, что солдат передергивало при каждой. Вероятно, боятся, что их гребаные знаки отличия попадут на фотоснимки, подумал он.
2
Полковник армии Соединенных Штатов Джеймс Оу Кокс говорил, что будет держать руку на телефоне в половине одиннадцатого. Барби и Джулия чуть задержались, так что позвонить Дейл смог только без двадцати одиннадцать, но рука Кокса, вероятно, оставалась на телефоне, потому что на половине первого гудка в трубке послышался голос прежнего командира Барби:
— Алло, это Кен.
Барби все еще кипел, но тем не менее рассмеялся.
— Да, сэр. А я по-прежнему тот бедолага, которому достается вся приятная работа.
Кокс тоже рассмеялся, несомненно, придя к выводу, что начало хорошее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
