И вот почему.
За несколько дней до подачи мною первой просьбы я, в целях освобождения Чернигова от перегрузки войсками, сделал распоряжение о переводе расположенного там 2-го батальона 1-го украинского запасного полка в Киев.
И вот, 20 сентября командир этого батальона передал мне "постановление" батальонного комитета, в котором говорится, что "так как в этом переводе замечается со стороны российского военного начальства, а главным образом, начальника киевского военного округа, Оберучева, просто враждебное отношение к украинскому войску, -- батальонный комитет постановил не исполнять этого приказа до особого на это приказа украинского войскового генерального комитета".
Кроме того, в том же постановлении говорится, что "так как начальник киевского военного округа Оберучев уже не в первый раз идёт против интересов украинского войска, батальонный комитет вполне присоединяется к постановлению украинского совета военных депутатов и решительно заявляет, что никаких приказов Оберучева он без согласия на это генерального комитета выполнять не будет и также присоединяет свой голос к требованиям своих товарищей о незамедлительном смещении Оберучева с поста начальника военного округа".
Таким образом, из этого постановления видно (виновников в составлении его я предаю военному суду), что украинские части, расположенные в пределах киевского военного округа, не желают исполнять моих приказов без согласия на то генерального комитета, и я бессилен заставить исполнить таковые, ибо всякие действия, направленные для принуждения к выполнению приказов, трактуются, как покушение на национальную свободу, и только усиливают шансы успешной агитации тех безответственных украинских деятелей, которые эту агитацию ведут уже в течение нескольких месяцев не в интересах свободы и революции. Оказывается также, что в Киевском военном округе, кроме меня, командующего войсками, имеется для части войск другая власть, -- безответственный генеральный комитет, -- и соглашение между обеими властями теперь, по-видимому, психологически невозможно, ибо, благодаря тому, что украинизация войска, вопреки определённому указанию министра Керенского, велась помимо всякого моего участия, путём частичных разрешений, дававшихся и дающихся то ставкой, то военным министром, я оказываюсь одиноким противником украинизации, стоящим поперёк постановлений других представителей правительственной власти, и посему всё недовольство известных кругов, руководящих украинизацией войск, направлено против меня. Именно с моей личностью, а не с российской правительственной властью связано представление о сопротивлении украинизации, и именно против меня, а не против вообще политики российской военной власти ведётся широкая агитация.
Поэтому я позволю себе выразить уверенность, что с уходом моим и назначением на пост командующего войсками другого лица, в отношении которого безответственные руководящие круги, в лице генерального комитета и войсковой украинской рады, не смогут повести такой кампании, какую ведут против меня здесь, и в украинизированных частях сможет наступить успокоение, и украинские части признают власть этого начальника, как признают её другие части округа. И, значит, одной из причин, вносящих беспорядок в войсковые части, будет меньше.
Считаю нужным прибавить, что до последнего времени в войсковых частях не было никаких национальных трений, и каковы бы ни были эти части, сильные или слабые, но они были однородны. Между тем, так называемая украинизация войск внесла в части войск враждебный тон в межнациональные отношения, грозящие разрушить войсковые части, как боевые единицы.
Не имея возможности принять на себя ответственность за последствия такого национального разъединения, так как я был противником украинизации, находя её несвоевременной, но был в этом отношении одинок, я не могу оставаться на посту командующего войсками и прошу освободить меня и заменить лицом, против которого нет здесь, в рядах военных, предубеждения. Это, быть может, ослабит вред украинизации и даст возможность пройти ей возможно более безболезненно.
Не находя для себя возможным в настоящее время просить освободить меня от военной службы вообще, я прошу, не найдёт ли Врем. Правительство более целесообразным использовать меня, как специалиста-артиллериста с высшим техническим образованием".
Как я указал выше, и Керенский, и Верховский оба согласились с моими доводами и дали согласие на освобождение меня от должности Командующего Войсками округа.
Я собирался уезжать в Киев, чтобы приготовиться к сдаче должности заместителю, которого при мне ещё не наметили.
Но попасть в Киев в ближайшее время мне не удалось.
Делегат от исполнительного комитета Совета крестьянских депутатов на Копенгагенской конференции.
Я не поехал в Киев, как собирался тотчас после выяснения вопроса о своей отставке.
Мне нужно было ехать, так как мне предложено было большое дело по моей специальности.
Но поехать мне не удалось.
Когда я сказал о своём уходе моим добрым знакомым в Петрограде, ко мне обращается Вера Николаевна Фигнер, та Фигнер, которая с юных лет отдалась революции и двадцать лет просидела в Шлиссельбургской Крепости. Та Фигнер, которая в восьмидесятых годах, работая в партии "Народной Воли", занималась созданием военно-революционной организации и успела в этом деле сделать многое. Та, которая вместе с другими революционерами давно участвовала в подготовке революции и содействовала её успехам.
-- Константин Михайлович. Вы, кажется, теперь свободны. Видите ли в чём дело. На днях предстоит в Копенгагене конференция по обмену военнопленных. На этой конференции должен быть представитель Совета крестьянских депутатов. Предложили ехать мне. Но в силу целого ряда причин я ехать не могу. Я хочу предложить поехать Вам, так как Вы работали в деле помощи военнопленным, знаете их нужды и сможете быть представителем интересов широких народных масс на этой конференции.
Я задумался.
Я знал, что Вера Николаевна уже выбрана в Совет Республики. Знал, что она решила оставить работу в дорогом ей деле помощи амнистированным политическим, потому что подходило время созыва Учредительного Собрания, и ей нужно принять участие в подготовительных работах.
С другой стороны, мне улыбалась эта поездка.
Быть представителем Совета крестьянских депутатов на международной конференции -- большая честь, и отказываться от неё не приходилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});