Сонби в недоумении смотрел на дневник, который извивался, как живая рыба, пытаясь вырваться у него из рук. Внезапно он почувствовал какую-то особую энергию.
– Ну же, беги! – закричала Пом.
Сонби пулей вылетел из класса, прижимая к груди дневник. Пом с сожалением смотрела ему вслед.
Сохи понемногу приходила в себя. Она оперлась о стену и спросила:
– Энергия ян символизирует мужское начало? Значит, только Сонби может унести отсюда дневник?
Пом ответила:
– Нет разницы, кто это сделает – мужчина или женщина. А вдруг мой драгоценный Сонби в опасности? Но вернемся к делу. Мы можем умереть, если сейчас же не уберемся отсюда.
– П-подожди… У-у-умереть? – Сохи бросило в холодный пот.
– К сожалению, сегодня именно такой день. День, когда небо проясняется только после смерти. И длина линии жизни не имеет значения – в опасности оказываются все, – произнесла Пом.
– То есть Сонби умереть не может, а мы да? – уставилась на шаманку Сохи.
– Я… Я защищу вас, – неуверенно пробормотала та.
Сохи ей не поверила. Если бы их защита стояла на первом месте, она бы не позволила Сонби уйти из школы. Она пыталась добиться от Пом внятного ответа, но вдруг, увидев тень в коридоре, оторопела.
– Эй ты, в черной форме! – крикнула шаманка призраку и устремилась за ней.
– Ты куда? А кто будет нас защищать? Ты обещала! – закричали детективы.
Сердце Сохи вновь заполонил страх. Еха держала ее за руку и тряслась от ужаса:
– Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое…
Ее голос сливался с шумом дождя.
Площадка перед школой утонула в воде и грязи. Лило как из ведра, водостоки не справлялись с потоками воды. Внезапно Сонби ослепил свет фар. Он услышал сигнал клаксона, но не успел отреагировать, стукнулся о бампер машины и упал, уронив дневник в лужу. Из машины вышел следователь и помог ему подняться:
– Ты не ушибся?
Сонби покачал головой.
– Давай отвезу тебя в больницу, – предложил Ли.
– Со мной все в порядке!
Он оттолкнул следователя, поднял из лужи мокрый дневник и без оглядки побежал прочь. Он прижимал дневник к груди, как самое ценное сокровище. Дождь и ветер хлестали по лицу, сердце бешено стучало, но Сонби не останавливался.
Подбежав к двери, он стал изо всех сил колотить в нее. На этот раз Сону открыл сразу.
– Как бы ты не заболел, – озабоченно произнес он, увидев промокшего до нитки брата.
Сонби молча сел за стол – губы посинели, все тело дрожало от холода. Он аккуратно открыл дневник, чтобы не порвать. Как и говорили, он начинался с признаний в любви, но постепенно его страницы заполоняли слова ненависти.
«Невозможно поверить! Он действительно существует», – подумал Сонби.
Он дошел до последней страницы и увидел, что она порвана. Значит, и этот слух оказался правдой… Сонби слышал, что одна из учениц вырвала страницу с проклятием. Но оно было у всех на слуху, большинство учеников выучили его наизусть, поэтому в любую минуту могли убить того, кого ненавидели всей душой.
– Какой ты классный, ав-то-бот, ав-то-бот!
Сонби обернулся и увидел Сону, который сидел перед телевизором и играл в трансформеры. Взгляд Сонби стал холодным и злым.
«Ты меня бросил на крыше, а мама бросила тебя, потому что ты дубина. Без тебя…»
Сону обернулся, будто почувствовав негативную энергию, исходившую от брата, и спросил:
– А что ты делаешь?
Он встретился глазами со старшим братом и потер лицо руками. Губы Сонби изогнулись в зловещей улыбке, больше похожей на гримасу:
– Давай поиграем со свечами.
Узкая полоска света освещала темный коридор, тонувший в шуме дождя. Испуганные Сохи и Еха осторожно шли к выходу, подсвечивая себе путь фонариком на телефоне. Сохи казалось, что они исследуют темную пещеру, где с потолка капает вода. Они дошли до лестницы, но вдруг услышали шаги. Кто-то приближался к ним.
– Кто… кто здесь?
Сохи посветила на лестницу – никто не отозвался. Шаги становились все отчетливее. Девочки побледнели от ужаса, но тут появился источник шума.
– Ючжин!
– Почему вы не отвечаете на звонки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она выглядела совсем чужой. Детективы осторожно стали приближаться к ней, как вдруг опять услышали шаги.
«Неужели она пришла не одна?» – подумала Сохи.
За ее спиной появился черный силуэт. Что-то блеснуло, но это был не фонарик, а занесенный над Ючжин нож… Вдруг кто-то закричал:
– Брось нож!
Сохи удивленно обернулась – за ними стоял следователь и целился из пистолета.
Только тогда Ючжин обернулась, пытаясь понять, что происходит. Увидев нож, она пронзительно закричала, стрелой пронеслась мимо детективов и спряталась за спиной у следователя. Незнакомец двигался, словно робот, шаг за шагом приближаясь к ним. Казалось, он не боялся пистолета.
Схватив Еха за руку, Сохи потащила ее назад. Она осветила незнакомца фонариком и наконец увидела его лицо.
Всегда добрый взгляд охранника сейчас был острым, как лезвие.
В каморке под крышей горели свечи, создавая атмосферу уюта. Потрескивающее пламя отбрасывало тень, отделяя одну часть комнаты от другой. Сонби и Сону сидели друг напротив друга. Посередине лежал дневник. Сону улыбался, думая, что они играют в веселую игру.
Безымянный незнакомец, незнакомец, незнакомец.
Дай воды нам.
Незнакомец, незнакомец, незнакомец.
Прими мою пустую чашу.
Сонби произнес проклятие. Дождь нещадно бил в окна.
Тишину разрезал громкий хлопок. Подсознание сработало быстрее – инстинктивно они почувствовали, что этот звук опасен, до того как поняли, что прозвучал выстрел.
Школьный коридор заполнил запах пороха, появилась дымка, что стало незначительной деталью в сложившейся ситуации. Среди них был человек, который не следовал ни разуму, ни инстинктам. Дым рассеялся. Охранник продолжал наступать на них с ножом.
Ли озадаченно смотрел на пистолет. Холостой патрон сделал свое дело. Теперь настала очередь боевых. В барабан револьвера помещалось пять патронов – первое гнездо пустовало, во втором был холостой, значит, осталось еще три боевых. Ли обхватил рукоять пистолета обеими руками, но вдруг заметил перед собой детективов.
– Квон Сохи, Чу Еха! Быстро ко мне за спину! – закричал следователь.
Сперва он хотел остановить охранника, прострелив ему ногу, но девочки закрывали ему обзор. Они тряслись от страха и не могли двинуться с места.
– Сохи, Еха, осторожнее! – крикнула Ючжин, прятавшаяся за Ли.
Сохи медленно обернулась и со слезами на глазах произнесла:
– Н-н-ноги не двигаются.
Еха чувствовала то же самое. Они были так напряжены, что их тела словно сковал паралич. Но со стороны было трудно понять, почему они неподвижны, как статуи.
Ли направил дуло в лицо охраннику. Он не мог сфокусироваться, в глазах все плыло, ему казалось, что он пьян или одурманен. Трясущимися пальцами он прикоснулся к спусковому крючку – стрелять в таком состоянии нельзя, да и безопасность детей превыше всего. Больше никаких предупредительных выстрелов. Ли закрыл один глаз и прицелился.
Внезапно он почувствовал, что Ючжин перестала цепляться за его за пиджак.
«Почему она так спокойна?» – подумал Ли.
Вдруг он услышал неприятный звук, который заглушил шум дождя. Его тело исказилось от боли. Под ребром он почувствовал что-то горячее.
– Что… – произнес было Ли, как вдруг почувствовал второй удар.
Он рухнул на пол, не издав больше ни звука. Затем Ючжин с ножом в руках измазала ему рот кровью так, что он стал похож на клоуна.
Она пнула пистолет, и тот отлетел на другой конец коридора. Посмотрев на следователя, Ючжин улыбнулась:
– Ты грязный полицейский, который пытался изнасиловать школьницу, а охранник убил тебя, свершив правосудие. А свидетели…
Ючжин указала пальцем на Сохи и произнесла:
– Ты – Квон Сохи. Нет, теперь я – Квон Сохи.
Казалось, она сошла с ума. Сохи и Еха пытались пошевелиться, но их словно сковали неведомые силы. Тем временем охранник приблизился к девочкам. Они затаили дыхание. Но он прошел мимо, словно их и не было, как робот на дистанционном управлении.
