Ючжин и охранник приближались друг к другу, словно разные полюса магнита, и встретились у пистолета. Она взяла в руки оружие и передала его охраннику:
– Минчхоль, что же ты? Соберись, надо закончить.
Он машинально направился к следователю. Ючжин вынула из кармана пиджака желтый амулет и прикоснулась им к стене. Внезапно в коридоре появилась таинственная красная занавесь.
Пройдя мимо трясущихся от ужаса детективов, через двадцать шагов она остановилась и прикрепила на стену еще один амулет – появилась еще одна красная занавесь. Теперь коридор был изолирован с обеих сторон – казалось, их поместили в герметичный контейнер.
Ючжин подошла к детективам и изо всех сил толкнула их. Сохи и Еха, как пластиковые манекены, стали падать. Сохи совсем потеряла связь с реальностью. Казалось, еще немного – и она сломает плечо. Она в отчаянии посмотрела туда, где лежал Ли, но красная занавесь загораживала его тело.
– Чувствуете силу? – спросила Ючжин детективов. – Как думаете, почему вы не можете двигаться? Подсказка – сила притяжения тут ни при чем.
– О ч-чем ты? Не могу дышать… Ючжин, почему ты…
– Хоть вы и тугодумы, а все равно чувствуете. Силу, которая на вас давит. Их больше десяти.
В коридоре находилось три человека – Сохи и Еха, которых удерживали десятки призраков, и Ючжин, которая ими всеми управляла.
Безымянный незнакомец, незнакомец, незнакомец.
Дай воды нам.
Незнакомец, незнакомец, незнакомец.
Прими мою пустую чашу.
Когда Сонби произнес проклятие во второй раз, вещи в каморке под крышей взлетели под потолок. Казалось, будто комната наполнилась водой и они плавают на поверхности. Сонби почувствовал, что все вокруг вибрирует, как при землетрясении. Он прикоснулся к полу и всем телом ощутил магическую энергию. Раньше Сонби пренебрежительно относился к взрослым, которые верили в духов, но сейчас ему казалось, что его обуяли неизвестные силы, не поддающиеся законам физики. Он хотел молиться существу, о котором даже не смел думать, слишком оно было пугающим и впечатляющим.
– Вау, как круто! – воскликнул Сону, наблюдая за летающими школьными принадлежностями и игрушками. Гречишный чай, вытекший из чайника, парил в воздухе, оставляя за собой коричневый след. Сону с восхищением наблюдал за хаосом, творившимся в комнате.
– Как же весело! – кричал Сону. Ему казалось, что он находится в парке развлечений.
Сонби больше не мог выносить дурацких эмоций брата и крепко закрыл глаза.
Если он произнесет проклятие еще раз, оно исполнится. Сонби больше не увидит брата, который носится по комнате и засыпает под мультики, включенные на полную громкость. Больше не услышит дурацких песенок, лая на кошек и мяуканья на собак. А еще он больше не услышит его смеха.
Сердце Сохи бешено колотилось. Гром, разрывавший небо, эхом резонировал в ее груди. Занавесь, издававшая странные звуки, все так же окрашивала коридор в красный. Ей казалось, что они попали в ловушку в заброшенном туннеле. Воздух заканчивался, она стала задыхаться.
– Значит… все не так… – шептала Сохи. – Дело не в сверхъестественном… Это уловка… Расследование, проклятый дневник… Ты отвлекала нас от главного…
Сохи чувствовала, как нечто сдавливает ей талию, сил становилось все меньше. Она лежала на полу и думала, что скоро станет плоской и превратится в скелет.
– Проклятие из дневника… Оно о другом… не об убийстве того, кого ненавидишь… Душа… Переселение душ… Поэтому…
Сохи собрала последние силы и крикнула:
– Поэтому тебе нужны два человека!
Все поплыло у нее перед глазами. Ей чудилось, что потолок превратился в калейдоскоп. Ее трясло, все вокруг потемнело. Силуэт, маячивший перед Сохи, двоился. Южчин рассмеялась ей в лицо:
– Что, детектив, дошло наконец?
Сохи услышала выстрел за занавесью. Ючжин еще сильнее расхохоталась:
– Есть еще что сказать?
Она села на колени перед Сохи, которая без сил что-то бормотала, и приложила ухо к ее рту. Сохи чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег сетью.
– В музыкальном классе… когда вы решили вдвоем совершить самоубийство… ты переселилась в другое тело?.. – прошептала она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ючжин подняла ее и оперла о стену.
– Так, продолжай.
Сохи тяжело вздохнула.
– В музыкальном классе… ты… не выпила снотворное. Вы… разделили таблетки на двоих, но… ты… ты не проглотила их…
– Мне нравится эта версия, – произнесла Ючжин.
Дышать стало чуть легче, и Сохи продолжила:
– Ты убедилась, что твой парень уснул, и ушла… Может, в другой класс… Там должна была сидеть ученица, которую ты пригласила заранее… Ученица, которую кто-то обидел… Ты сказала ей, что обидчика можно убить магией… Она не знала о том, что произошло в музыкальном классе…
– А вот это уже интересно, – задумчиво произнесла Ючжин.
– Вы сели друг напротив друга, и ты провела обряд. Ученица трижды произнесла проклятие – вы обменялись душами. Когда она поняла, что произошло, ты отравила ее таблетками. Убила двух зайцев сразу – избавилась от своего старого тела Чхве Сынхи и заставила бедную школьницу навеки замолчать.
Обычно детектив перестает быть таковым, если начинает верить в сверхъестественное. Но Сохи это, наоборот, помогло раскрыть свой талант. Ситуация, в которой она оказалась, была реальной как никогда. Сохи сломала стену, сдерживающую способность здраво мыслить, когда приняла как данность существование потусторонних сил. Ее разум стал острым, как топор Кафки[41].
– Ты притащила бездыханное тело в музыкальный класс и положила его рядом с парнем, который крепко спал. Потом поменялась с ней одеждой, чтобы не оставлять следов, и перевязала запястья учеников красной ниткой – и ее, конечно, заметили, когда их обнаружили. Зная, что Чхве Сынхи была дочерью шаманки, все пытались разгадать скрытый смысл красной нити, думали, что это символ любви или желание обрести счастье в следующей жизни. В результате этот несчастный случай сравнили с историей Ромео и Джульетты и назвали трагедией чистой любви. В то время криминалистика только развивалась, поэтому следователи пришли к выводу, что Сынхи умерла от анафилактического шока. В красной нити не было заложено никакого смысла. Это был просто трюк, чтобы скрыть обмен душами!
В коридоре раздались аплодисменты Ючжин:
– Браво! Прости, что недооценивала тебя раньше. Признаю, ты и правда настоящий сыщик. Детектив Квон Сохи – как звучит!
Сохи впервые за все время существования их клуба удалось раскрыть свой настоящий талант, только это ее совсем не радовало.
– Ты никто без своего дневника, и играешь ты паршиво! – крикнула она.
Южчин перестала смеяться, а Сохи тем временем продолжила:
– Ты в курсе, что Ючжин была вегетарианкой? Тогда объясни, как вегетарианка могла есть сосиски в столовой на глазах у всей школы? К тому же она никогда бы не бросила сниматься в кино. В одном из интервью Ючжин сказала, что хотела бы умереть перед камерой. И что же? Вдруг она заявляет, что решила завершить карьеру, потому что среди ее коллег слишком много нечестных людей! Настоящая Ючжин никогда бы не отказалась от своей мечты.
Чхве Сынхи в теле Ючжин в гневе сжала губы.
– И способ убийства ты выбрала слишком простой – отравление, – произнесла Сохи.
– Подожди, но если я выпью яд, то умру, – снисходительно посмотрела на нее Ючжин.
Сохи парировала:
– Зачем притворяешься дурочкой? Все жертвы совершили самоубийство, отравившись.
– И что?
– А то, что яд не действует мгновенно – человек может умереть как через двадцать минут, так и через шесть часов. Для ритуала тебе было достаточно пяти минут. Ты заранее написала прощальную записку и выпила яд, поэтому после переселения душ твои жертвы уже были отравлены – прекрасный способ избавиться от свидетелей. Но история с дневником слишком примитивна, а без него тебе никак не справиться. Видишь, не такая уж ты и умная.
