Он поднимает обе руки вверх и опускает их со шлепком на колени.
- Что ты? Без проблем, Агнес. Я был рад познакомиться с тобой.
Я посылаю ему благодарную улыбку и выхожу из машины. Игнорирую Шеннон, свисающую с дерева, словно обезьяна. Просто влетаю в дом, коротко здороваюсь с тетей, которая прибывает в шоке от моего скорого возвращения, и поднимаюсь к себе в комнату.
Пока Энн пытается достучаться и узнать, в чем дело, я набираю себе полную ванну воды.
- Милая? Пожалуйста, открой. Ты что там, плачешь? Дорогая?
Я прислоняюсь к белой двери с трещинами по краям.
- Все хорошо, тетя Эннис. Я в порядке. Честное слово, я в порядке. Просто… это долгая история… Ты не будешь против, если мы поговорим завтра?
Она продолжает волноваться за меня, но решает оставить меня в покое. Я раздеваюсь догола и залезаю в горячую воду. Использую лишь специальную соль для ванны. Завязываю волосы в пучок и откидываюсь назад. Теперь можно дать волю слезам. Теперь можно плакать, сколько угодно. Я еще не включила телефон. Сначала я хочу оплакать потерянную надежду.
***
На следующее утро у меня жутко болит голова после разговора с родителями, Самантой и Дуайтом. Пришлось поговорить с семьей по скайпу. Я сказала им, что машина сломалась на полпути к Джексонвиллю. Пришлось выдумать, что трасса пустовала, телефон разрядился, а я была совершенно беспомощна. Потом мимо проезжал добрый человек и помог мне вызвать эвакуатор и довез домой, потому что в Джексонвилл смысла ехать уже не было. Знаю, это ужасная ложь, но я не могла сказать ни одному из них правду. Сэм бы точно сошла с ума. Не знаю, что теперь делать, не знаю, как прожить этот день, вспоминая разочарованное и абсолютно-убитое выражение лица папы. Я помню, как он снял очки и долго смотрел перед собой после моих слов о том, что ничего не выйдет. После моих слов, что Дуайт танцует с другой девушкой, и их пара входит в четверку тех, кто будет танцевать на балу. Представляю, что он чувствует, понимая, что вместо той девушки, той злобной стервы, могла быть я. Наверное, нам всем было бы легче, если бы Дуайта и Сейдж не выбрали. Мне бы так точно было легче. Но вчера вечером, при разговоре со своим другом по телефону, я так не сказала. Он заслуживает лучшего. Пусть даже и с Сейдж.
Меня добила , вечно названивающая , Шеннон. Но я не беру трубку, и потом она шлет бесконечные смс-сообщения, что она очень извиняется за Джека, что она в курсе обо всем, и ей очень жаль. Мне плевать. Мне просто плевать. Я хочу быть такой же сучкой, как Сейдж. Похоже, только конченые стервы получают то, что хотят, даже не прилагая особых усилий.
Грэта Маффин настигает меня в раздевалке, когда я надеваю униформу. Ранее, как только я приехала на работу, она уже «обрадовала» меня новостью, что мистер Галлахер с супругой задерживаются на пару дней. А теперь-то что ей от меня нужно?
- Снимай это все, Хоггарт! – ворчливо орет она, двигая ко мне свое полное тело.
Женщина бросает мне в лицо другую одежду. Это короткая черная юбка и голубая блузка с широким вырезом на груди. Черт, она же видела мою грудь? Я не могу это надеть.
- Что все это значит? – спрашиваю я, нахмурившись.
- Сегодня работаешь в баре, - сухо отрезает миссис Маффин. – Эмили не справляется, сегодня большой наплыв народа, а ее сменщица, будь она неладна, заболела. – Грэта машет негодующе руками. – Господи, кого она пытается обмануть? Я прекрасно знаю, что она всю ночь принимала в себя текилу!
Ее маленькие глаза на полноватом лице сканируют меня, наверное, мысленно представляя, как будет смотреться барная униформа на мне. Она слегка улыбается и кивает головой.
- Надевай скорее, Хоггарт и выступай на смену в баре.
Она закрывает за собой дверь. Вернее будет сказать, она за собой эту дверь захлопывает очень сильно, что даже стены дрожат. Я долго думаю над тем, как буду выглядеть в этом, но потом решаюсь напялить на себя этот наряд. Зеркало мне не льстит: юбка очень короткая. У сменщицы Эмили, по всей видимости, узкие бедра, впрочем, как и у нее самой. А у меня они слегка широкие, от этого юбка на мне сидит более вызывающе. Про голубую рубашку я молчу… Господи! Она маленькая – а моя грудь большая, и на нее будет пялиться каждый мужик в чертовом баре. Я просто не могу пойти туда в таком виде, но Грэта снова стучит в дверь, грозясь выломать ее. Это не очень похоже на шутку. Я быстро обуваю черные туфли-лодочки без каблуков и, схватив мобильный, выхожу из комнаты для персонала.
Маффин вставляет замечание, пока мы движемся вперед по коридору:
- Собери волосы, Хоггарт.
Я собиралась сделать это позже, но раз уж она настаивает, завязываю волосы в хвост, пока мы спускаемся на лифте вниз. Взяла я с собой лишь маленькую тоненькую резинку для волос, и она не очень хорошо держит мои густые и длинные волосы, но я не собираюсь жаловаться об этом Грэте. Она все равно не разрешит подняться наверх и взять другой аксессуар для прически.
Женщина провожает меня прямо до дверей бара, как будто я сама не знаю дорогу. Она не искренне желает мне удачи и удаляется заканчивать свои дела. Я неуверенно дергаю дверь на себя и оказываюсь в длинном помещении, которое битком набито людьми. Всего лишь несколько свободных столиков, на которых стоят таблички «Стол заказан». И часто у Эмили так много работы? Она говорила, что обычно сюда редко кто заходит.
Синеволосая Тирсет выходит из боковых двойных дверей, за которыми прячется небольшая кухня, она подзывает меня к себе и вновь заходит обратно. Так как это место представляет из себя всего лишь небольшое кафе, то и кухня здесь небогатая: пирожные, булочки, оладьи, легкие салаты и тому подобное. Ладно, это я уже знаю из рассказов Эмили. Надеюсь, мне не будет сложно запомнить то, что предлагается в Меню.
Мужская половина зала смотрит в моем направлении, пуская слюни. Господи, это просто ужасно! Я не думала, что все будет настолько унизительно. Опустив глаза вниз, быстрым шагом прохожу на кухню, где меня с облегченным вздохом встречают Эмили, два повара и одна пожилая посудомойщица.
- Слава Богу, ты пришла, - Эм вешается мне на шею и целует в щеку, что для нее в принципе не свойственно.
Я изгибаю удивленно бровь, а она, вскинув на меня указательный палец, бормочет:
- Забудь, Агнес. Забудь об этом. Сейчас же.
Я издаю смешок, когда молодой повар небольшого роста сует мне в руки разнос с уже выставленными на нем блюдами, и, подмигнув мне, дает указание:
- За шестой столик. Это около третьего окна.
Он пялиться на мою грудь, и это не остается незамеченным для Эм. Она дает ему подзатыльник за меня. Умница!
Выхожу в зал и отношу заказ, потом делаю так снова и снова, пока Эмили принимает заказы и рассчитывает гостей. Она умеет работать с кассой и верно считает деньги. Ей оставляют щедрые чаевые. Было приятно, когда она засунула несколько больших купюр мне в руку, приказав забрать это себе.
