Мадам Дотошность проживает в вычислительной машине. Если ей сообщают что-нибудь непонятное, она, нисколько не конфузясь, требует от человека уточнить, изложить другими словами, сказать иначе, напечатать проще.
Гражданка Снисходительность поселилась в нашей душе. Когда мы разговариваем с детьми, мы нарочито упрощаем свои фразы, хотя язык остается естественным. Или когда мы пытаемся объяснить неспециалисту, что такое эжектор, мы ищем и находим общедоступные слова.
Наша Снисходительность, встретившись с машинной Дотошностью, рождает взаимное понимание человека и вычислительной машины. Есть контакт, есть диалог!
В настоящее время диалоговые системы успешно трудятся в научно-исследовательских институтах и в проектно-конструкторских организациях, в плановых органах и на производстве, в больницах и в вузах.
Роль обучающих диалоговых систем хотелось бы выделить.
В качестве одной из основных задач развития нашего народного хозяйства XXV съезд КПСС определил следующую: "Улучшить работу по подготовке, повышению квалификации и переквалификации кадров в соответствии с требованиями научно-технического прогресса".
Исследования по Искинту сыграют немалую роль в решении этой задачи.
Они касаются буквально каждого человека. Есть уже компьютеры, играющие в дидактические игры с пятилетними детьми (ребенок отвечает "да", нажимая на большую красную кнопку; "нет" - ударяя по черной клавише, и "не знаю", касаясь белой кнопки). Разработаны "школьные диалоги" по географии, физике, алгебре. Десятки вузовских курсов - от эстетики до ядерной физики - поставлены на машинные рельсы.
К числу наиболее интересных относятся игровые диалоги, предназначенные для развития быстрого, четкого, безошибочного, так называемого оперативного мышления. Это серьезные игры, игры для специалистов - космонавтов, или подводников, или операторов электростанций.
Казалось бы, для столь различных занятий и диалоги нужны разные. Главная ценность исследований, проведенных психологами и математиками Ленинградского университета под руководством А. Крылова и А. Нафтульева, именно в том и состоит, что они сумели выбрать общий, единый набор игр.
Если не требовать слишком многого, наши "крестики и нолики" тоже годятся для улучшения оперативного мышления, нужно только ограничить время ответов человека, сделать игру молниеносной. Ленинградцы, конечно, выбрали более богатые возможностями игры, чем "крестики и нолики". Их ЭВМ способна подсказывать человеку ходы, ускорять или замедлять игру.
В итоге они добились замечательных результатов: игровая диалоговая система недорога, применяется для многих оперативных специальностей и дает большую пользу специалистам.
Наряду с диалогами для специалистов все чаще создаются диалоги для всех, скажем, система изучения автолюбителями правил уличного движения; диалог ускоряет здесь работу в пять раз. Диалог делает вычислительную машину общедоступной - значение данного факта, его огромное влияние на общество трудно переоценить.
В диалоговых системах машина часто анализирует реплики человека по главным, ключевым, словам. Ключевые слова этой главы "Искинт", "дверь", "голова", "семантика" и "диалог". Целесообразно объединить их в следующую фразу: "Потребуется много хороших голов, чтобы на основе семантики и диалога прорубить дверь в ясный и светлый мир Искинта".
Акушеры нового
В век разума и атома
Мы - акушеры нового.
Нам эта участь адова
По нраву и по норову.
А. Вознесенский
В августе 1610 года знаменитый Г. Галилей пишет из Пизы письмо не менее знаменитому И. Кеплеру в Прагу: "Посмеемся, мой Кеплер, великой глупости людской. Что сказать о первых философах здешней гимназии, которые с каким-то упорством аспида, несмотря на тысячекратное приглашение, не хотели даже взглянуть ни на планеты, ни на Луну, ни на телескоп... Почему не могу посмеяться вместе с тобой! Как громко расхохотался бы ты, если бы слышал, что толковал против меня в присутствии великого герцога Пизанского первый ученый здешней гимназии, как силился он логическими аргументами как бы магическими прельщениями отозвать и удалить с неба новые планеты".
В письме Галилея схвачена со скульптурной выпуклостью и сохранена на века очень любопытная научная ситуация. Пизанские ученые проявляли упорство вовсе не из-за того, что астрономия новая, неизвестная им наука. Люди издревле занимались астрономией, наблюдали планеты и Луну, а среди "философов здешней гимназии" числились астрономы-профессионалы.
Астрономические наблюдения были им не в диковинку - привычное, солидное, почтенное дело. И навряд ли они ленились подняться на башню к Галилею. Если б потребовалось отправиться даже в другой город, чтобы уточнить детали в манускрипте древнего их учителя Птолемея, они, не сомневаюсь, предприняли бы путешествие.
Нет, не лень ими руководила и не неведение! Их поступки определяла уверенность.
Они, безусловно, верили, что прав Птолемей, а Коперник жестоко заблуждается. Они непогрешимо заключили далее, что раз телескоп Галилея свидетельствует в пользу Коперника, то этот телескоп искажает действительность.
Телескоп Галилея
Горы на Луне и спутники Юпитера привиделись Галилею, потому что стекла его прибора создают ложные изображения.
Прибор обманывает легковерного Галилея! Но они, истинные, глубокие, чуждые внешних эффектов ученые, не станут плясать под дудку наглеца. Нет гор на Луне, нет спутников у Юпитера - так учил Птолемей. И правы были древние римляне: что позволено Юпитеру (а богом-громовержцем астрономии является глубокочтимый Птолемей, кто может в этом сомневаться?), то не позволено быку (его роль взял на себя ничтожный Галилей).
Ergo (следовательно), незачем смотреть в так называемый "телескоп", нужно, не теряя ни часа, развивать учение великого Птолемея.
Ситуация, которая возникла в наши дни в связи с бурным развитием работ по Искинту, чем-то напоминает ссору между Галилеем и пизанскими философами.
Исследования человеческого мышления, попытки разобраться в тайнах нашего ума столь же старинное дело, как астрономия. Неспециалисты по Искинту впервые взялись за него. Попытки понять мышление делались тысячекратно до возникновения Искинта. Новыми являются не попытки, новым, как и в случае с Галилеем, является прибор.
Электронная вычислительная машина - это телескоп для исследования мышления.
Звезды и планеты человеческой мысли, их сияние, их движение нельзя, к сожалению, увидеть воочию, направив на них оптический прибор. Ход мысли постигается в психологических экспериментах и в предположениях, построенных на их основе, в гипотезах; в конечном счете ход мысли постигается только мыслью.
Но вот вы, психолог, построили свою изящную, объясняющую, по вашему мнению, все факты гипотезу. Например, вы заявляете, что в человеческом мышлении нет ничего, кроме выявления сходства или различия понятий, а также удержания понятий в памяти. И приводите ворох ярких примеров, подтверждающих ваш взгляд на вещи.
Ваши оппоненты выдвигают контрпримеры, но вам это только нравится. Любой их случай вы анатомируете по-своему, на вашем операционном столе остаются только "сходство", "различие" и "удержание" - ничего больше нет.
Оппоненты негодуют, а вы уверены в своей правоте.
Так было до изобретения ЭВМ.
Теперь становится иначе. Теперь вы можете обратить свою гипотезу в программу для ЭВМ, обезличить ее, освободить от пристрастий и испытать в различных - самых суровых и самых щадящих - условиях, на собственных примерах или на контрпримерах оппонентов.
Она, ваша программа-гипотеза, объективно проявит свою силу и слабость. Ее удастся подправить и усилить либо придется выбросить и поискать что-нибудь другое.
ЭВМ впервые в истории людей дала возможность воспроизвести "ход мыслей" вне головы человека, в машине, безразличной к нашим научным симпатиям и антипатиям.
Электронная вычислительная машина - прекрасный инструмент для психолога; по проникающей способности она не уступает телескопу астронома.
Но снова, как телескоп, она безжалостна к заблуждениям и дутым авторитетам. Она вторгается в святая святых, относится к привычным догмам непочтительно, для нее нет школ и учений, только истина и ложь.
К тому же пользоваться ею много сложнее, чем собственной авторучкой или языком. Чего стоит, например, одно машинное требование подробности изложения - тут не отделаешься общими словами, нужны мельчайшие детали, которые часто добываются в кровопролитных дополнительных экспериментах с людьми.
Если еще прибавить, что ЭВМ устроена иначе, чем мозг, что сходны лишь законы преобразования информации, что моделирование мышления на машине требует мудрых ограничений и тонких поправок, что его нужно отстаивать в спорах с сомневающимися, то вывод психологов-консерваторов становится ясным: чур, меня, телескоп, или, правильнее сказать, компьютер! Идите прочь, неосторожные, со своими увлекательными результатами моделирования мышления на машине! От лукавого все это. Нет мышления вне человеческого мозга, нет, нет и нет! Компьютеры воссоздают лишь внешнее подобие, обманчивую видимость. Кстати, и телескоп хваленый показывает только поверхность планет, не более. Галилей увидел в свою трубу лунные горы и долины, эка невидаль! Вглубь-то он все равно копнуть не мог. Даже такую простую вещь, как толщина пыли на поверхности Луны, узнали лишь через 350 лет после Галилея, а он спешил, ослеп от бесконечных своих наблюдений, под суд попал за строптивость.
