Этот ночлег был нашим первым на земле древнего континента, и мы были здесь пока новичками. Пустыня шептала свои сказки, посвящая нас в свои тайны.
С первыми лучами солнца, благо буря ослабила свой напор, мы поспешили продолжить путешествие. До Хургады оставалось совсем немного, что-то около 200 км, там нас уже заждался наш оператор — четвёртый участник экспедиции.
Ветер немного стих, но воздух был по-прежнему тяжким. Было душно, а в каждом из нас чувствовалось раздражительность — это из-за плохого и неудобного сна. Вытолкали «Уралы» из песка на асфальтированную дорогу и началась утренняя неспокойная, нервозная езда.
Мы разогнались до 100 км/ч, не меньше, поочерёдно обгоняя друг друга. Но такие гонки, как правило, заканчиваются плачевно, особенно там, где превозносится тщеславие и безрассудство. Сейчас невозможно назвать и определить те душевные потрясения, которые навалились на нас в следующий миг этой сумасшедшей гонки: вижу, как вдруг руль «Урала-соло», на котором гнал мой брат Сергей, странным образом повело в сторону, мотоцикл потерял управление и рухнул на асфальт на скорости 120 км/ч. Сергей вцепился в руль, и сжавшись в комок, вместе с мотоциклом проскользил на дуге правым боком по асфальту. Остановился он только когда ударился о камни за обочиной, оставив на асфальте след длиною в 150 метров. Мы с Володей поспешили к Сергею.
Я смотрел на лежащий мотоцикл и на моего брата, стоящего возле «Урала». Сергей смотрел на всё каким-то отрешённым взглядом. Непромокаемая куртка и брюки висели на нём клочьями, но удивительно! — сам он остался цел и невредим, испытав только шок.
— Вся жизнь в один миг прокрутилась у меня в голове! — промолвил глухим голосом Сергей.
Что мы понимаем во взлётах и падениях? Вот яркий пример тому. Мы — люди, в житейской суете, развиваем скорость и, мчась, часто не замечаем рядом важное для себя. Забываем в головокружительном движении, что жизнь — это мгновение, короткий промежуток времени, данный нам для осознанного понимания своего предназначения на Земле. Был, жил, что-то делал, и нет в один миг! Время — наше богатство, и оно бесценно в нашей жизни. Хотя многие считают время деньгами, но ведь это какое-то ограниченное до убогости понимание.
Так мы простояли несколько минут, каждый при своих мыслях. Володя, как истинный механик, оглядывал пострадавший «Урал-Соло». Правый цилиндр, от сильного трения об асфальт, наполовину стёрся и пришел в полную негодность, разворотило даже клапана. «Соло» был теперь не самоходен, а запасного цилиндра, во взятых запасных частях, у нас, к сожалению, не было.
Попробовали взять колясочным «Уралом-Туристом» пострадавший аппарат на трос, на буксир, но из этого ничего не вышло. Вернее всего было перевезти мотоцикл в кузове грузовика до Хургады, в которую прилетают туристические самолёты из России — доставить нам посылку с цилиндром им не составит труда. Сказано, сделано!
Первый же грузовик, ехавший мимо, доставил Сергея и его «Урал» в Хургаду. А мне и Володе оставалось только поспевать за ними на неуклюжем «Туристе». Открылся город Хургада, построенный совсем недавно на берегу Красного моря, со множеством туристических отелей, санаториев и торговых лавок. Находясь на одном уровне с европейской современной архитектурой, город вовсе не обделён арабским колоритом.
В Хургаде и состоялась та желанная встреча с ещё одним участником нашей команды, опытным фотографом, оператором и доктором в одном лице, Владимиром Новиковым. Он уже заждался нашего появления и был неописуемо рад, что мы наконец-то вместе, в полном составе. Ему не терпелось пуститься в путь к югу, он мечтал скорее спуститься в южное полушарие и приступить к своим съёмкам. Признаться, нам тоже претили продолжительные остановки в пути.
Звоним нашему другу — Тимуру Ибатуллину, в Москву, просим помочь с запчастями для восстановления мотоцикла. И как только российский рейсовый самолёт донёс нам заказанные запчасти, Володя Сайгаков, искусный механик, незамедлительно устранил поломки. Мы, не теряя времени, взяли курс на юг, вдоль берега Красного моря, оставив позади Хургаду, полную песчаной пыли, поднятой с поверхности Аравийской пустыни недавним ураганом.
Но на одном из многочисленных постов, близ прибрежного городка Бур-Сафага, наша мотопроцессия была остановлена бдительными египетскими чиновниками и солдатами. Дальше нас не пустили — ждите положенного для иностранцев конвоя для передвижения по стране! Ждать нужно было пять часов — до вечера.
Дело в том, что в Египте есть много людей недовольных правительством и его системой правления. Недовольство приводит к вооружённым столкновениям, были и покушения на граждан Европы и Америки. Поэтому на внутренних дорогах Египта для сопровождения автотранспорта посылают военный и полицейский конвой. Конечно же нас эта новость просто обескуражила. Наши уговоры и просьбы о самостоятельном следовании до Луксора не произвели никакого эффекта, полиция оставалась непреклонна. На самом деле, нам в Луксор-то и не надо было, наша цель — Асуан.
По географической карте мы узрели ещё одну существующую дорогу до города Асуана через поселение Эль-Кусейр, дорога шла как раз вдоль Красного моря. А город Асуан, на сегодняшний день, это единственная отправная точка для попадания в Судан. Там сообщение между Египтом и Суданом происходит паромным способом по водохранилищу, порождённому Асуанской платиной, так называемому озеру Насер. К тому же, паром — один единственный и ходит только раз в неделю. По последним данным паром из Асуана отходит через пять дней. Тут есть над чем подумать!
На подробной карте указана чёткой линией дорога, ведущая из Асуана до поселения Абу Симбел, через пески, но от Абу Симбел уже никаких дорог нет, а от него нужно ещё как-то добраться до Вади-Хальфа — суданского порта на озере Насер. А мы ещё маловато знакомы с африканскими дорогами. И вскоре мы убедились, и для вас, друзья, лишний раз подтверждаем, что «жирная линия на карте — это ещё не факт, что там то-то есть, кроме песков!» Такова Африка!
Все наши соображения заняли немного времени, и далее, в сложившейся ситуации, думать было уже непозволительно: опасаясь не успеть на паром, мы двинулись через Эль-Кусейр, рассчитывая выиграть время, которое было бы потрачено на ожидание обещанного военного конвоя. Но справедливо же гласит старинная пословица, мудрость предков: «Лучше воробей в руке, чем журавль в небе!»
Мы спешили до тех пор, пока впереди не замаячил очередной пост. Закрытый шлагбаум и ватага египетских солдат с автоматами Калашникова. Все наперебой заверяли нас, на своём непонятном нам языке, размахивая руками то в одну, то в другую сторону, что невозможно самостоятельно перемещаться по дорогам Египта. Было ясно и без перевода: «Если ты не египтянин, то поворачивай обратно!» И нам ничего не оставалось, как вернуться на первоначальный дорожный пост в городок Бур-Сафага, где всё же была возможность для нас продолжать путь, пусть и с охраной. Но в результате своих самостоятельных поисков обходных путей мы опоздали на 15 минут, и, как оказалось, обещанный вечерний конвой уже ушёл. Следующий конвой будет только ранним утром! Нам оставалось только окинуть печальным и разочарованным взглядом перекрытый участок дороги, стиснутый между безжизненными горами и морем. В вечерних сумерках горы казались ещё более мрачными, отвесными и неприступными, а море — серым, неприглядным. Природа своим видом как будто бы давала нам понять: «Смиритесь, люди! Ждите терпеливо утра, может быть, вам повезёт на завтрашний день!».
Нам сложно понять застывшую вечность, мы не внемлем ей. Такова молодость, которая торопится всё сама понять, испытать, убедиться, неся часто при этом потери. Когда в жилах кипит кровь, а под собой чувствуешь резвого скакуна, рвущегося только вперёд, не терпящего простоя, то лишние сотни километров, даже если и впустую — это лишь разминка, которая вызывает усталую, но счастливую улыбку, а не раздражение. Ведь всё ещё впереди! Сколько дорог нужно пройти, сколько падений и взлётов испытать, сколько ещё терний и ухабов, и столько чудных долин и прозрачных озёр увидеть! Все трудности можно преодолеть, не утонуть во впечатлениях, а после — не упиться покоем и весельем победы. Да, для этого нужно сильное и большое сердце.
