в душ, а мы с Авророй начинаем собираться.
– Я так рада, что остаюсь здесь!
– А как ты познакомилась с Джексоном? – спрашиваю я ее с большим интересом.
Она с блаженной улыбкой садится ко мне на кровать, погружаясь в старые воспоминания.
– Я приехала в Челси в 2012 году. В школе я была новенькой, и веришь ты или нет, но Джексон тогда был порядочным мерзавцем. Он водился со старшеклассниками, и в его компании все были гораздо старше его. Компания была дружной – они были не разлей вода, но вели себя при этом очень буйно. Он попал под их влияние и без конца дрался: в школе он был просто невыносим.
Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.
Не могу в это поверить! Джексон был таким придурком? Так, значит, он не преувеличивал?
– К моему огромному несчастью, – продолжает она, – на следующий год я попала в его класс. Неожиданным образом он, как казалось, изменился. На математике наши места оказались рядом, и на каждом уроке мы разговаривали – сначала немного, а потом все больше и больше. Он по-прежнему общался с той же самой компанией, но тем не менее стал отдаляться от них, как если бы наконец начал думать своей головой. Мы быстро сблизились и стали неразлучны. Но уже в старших классах Джексон без всякой видимой причины вдруг перестал общаться со мной. И в течение шести месяцев не сказал мне ни единого слова. Как-то вечером я столкнулась с ним на вечеринке. Он пришел туда за компанию со своим лучшим другом, – морщится она. – Мы сильно поругались по поводу нашего внезапного разрыва, и в конце концов он поцеловал меня. И потом день за днем, неделя за неделей он начал сильно меняться и в результате стал таким, какой он сегодня.
Не верю своим ушам. Я просто не в состоянии вообразить Джексона в роли буйного хулигана, это кажется нереальным.
Аврора посмеивается, глядя на выражение моего лица.
– Трудно представить, а?
Все еще не оправившись от изумления, я киваю.
– А этот его лучший друг, кто это был? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.
– Кларк Тейлор, король мерзавцев собственной персоной. Я пересекалась с ним несколько раз в начале отношений с Джексоном. Но потом они с Кларком поняли, что стали слишком разными, и перестали общаться. Джексон очень тяжело пережил их отдаление. Они так давно знали друг друга… Сейчас он член одной банды.
– Знаю, – признаюсь я ей. – Мы с ним немного знакомы. Это лучший друг брата Лолы.
У Авроры отвисает челюсть.
– И что, он все такой же мерзавец? – спрашивает она с некоторой злостью.
Что можно на это сказать? Кларк – слишком большая загадка, чтобы дать подходящий ответ в двух словах.
– Не могу сказать, я не слишком хорошо его знаю, но с его репутацией знакомишься раньше, чем с ним самим.
– Я советую тебе держаться от него подальше. Это бомба замедленного действия. Рано или поздно он причиняет вред всем, кто его окружает.
Я с трудом проглатываю слюну.
Бомба замедленного действия.
Многозначительная метафора, которую я раньше уже слышала в свой адрес.
Лоле не требуется много времени на душ, и вскоре она возвращается. Собравшись и нарядившись, при полном параде мы встречаемся на университетской парковке с Эмили и Джексоном и все вместе направляемся в сторону братства. Хорошая музыка в машине настраивает нас на нужный лад, и, когда мы добираемся до цели, мы уже вовсю готовы веселиться.
Мы входим в здание, но сильный запах табачного дыма мгновенно включает у меня в голове тревожный сигнал. В центральной гостиной плавает облако дыма, и то тут, то там светятся десятки огоньков. У меня даже нет необходимости что-либо говорить, потому что Лола хватает меня за руку и стремительно тащит из братства на свежий воздух.
Мы с ней стоим на крыльце, так как вечер в братстве оказывается мне недоступен. Это было бы слишком явной игрой с огнем. На этот раз я уже не смогу наплевать на свои ограничения. И я уже вижу картину, как с поджатым хвостом возвращаюсь в кампус.
За нами с огорченными лицами растерянно выходят друзья, не знающие, что сказать, а затем появляются Уайатт, Логан и еще несколько членов футбольной команды.
– Авалон! Давненько мы тебя не видели, – говорит Уайатт, обнимая меня. – Мне ужасно жаль твою тетю, прими мои соболезнования.
Да нет у меня никакой тети…
В глазах Лолы при словах Уайатта мелькает смущение и паника, и, видя, как моя бровь вопросительно изгибается, она подходит к нам ближе.
– Я знаю, ты не хотела, чтобы я этом рассказывала, но ты так стремительно уехала с озера тем вечером, что мне пришлось все-таки сказать им о смерти твоей тети.
Я едва сдерживаю смех и, стараясь выглядеть убедительно, с признательностью ей киваю.
Ко мне подходит Логан, и я инстинктивно делаю шаг назад. Но, кажется, он этого не замечает, потому что подступает еще ближе. Его взгляд, устремленный прямо мне в глаза, вызывает чуть ли не отвращение, и я ни на секунду не обманываюсь его делано робкой улыбкой.
– Что ты будешь пить? – спрашивает он.
Он показывает рукой на виллу, но я не изъявляю ни малейшего намерения двигаться с места.
– Ничего, спасибо.
Логан смеется.
– Обожаю твое чувство юмора!
– Я не шучу.
Он с удивлением поднимает брови.
– А, я понял. Ты предпочитаешь травку!
Я скрещиваю на груди руки и с суровым видом разглядываю его.
Для него человек, который не пьет и не курит, просто не существует?
– Уже нет.
Квотербек презрительно щурится и делает шаг назад. С недобрым видом он изучает меня с ног до головы.
– Ну хорошо, а что, если мы пойдем выкурим по сигаретке? – делает он еще один заход.
Я всегда была достаточно выразительна в проявлении эмоций к собеседнику. Обычно люди знают, нравятся они мне или нет, но Логан, судя по всему, не отдает себе отчет, что и само его присутствие, и этот разговор мне неприятны.
Если только он не принимает это за игру…
– Нет. Я не пью и не курю, – объясняю я ему с той толикой терпения, которая у меня еще осталась.
– Постой! Какой же студент не пьет и не курит?
Он начинает уже серьезно раздражать мою нервную систему. И я бросаю на него свой убийственный взгляд – как сказала бы Лола, по-прежнему болтающая с кем-то из гостей вечеринки.
– По всей вероятности, я.
Но Логан не намерен с этим соглашаться. Он впивается мне в запястье и тащит меня внутрь. Я захвачена врасплох, и меня сильно качает – чтобы не упасть, приходится выставить ногу вперед. Вернув равновесие, я изо всех сил стараюсь упереться ногами в землю, чтобы остановить его, но он гораздо сильнее, а я на высоченных каблуках. Он больно сжимает мое запястье своей ручищей. И как я ни вырываюсь, как ни кричу, требуя отпустить, я оказываюсь посреди гостиной, под губительным воздействием табачного дыма. Инстинктивно я сдерживаю дыхание, хотя после нашей схватки мне трудно дышать. Но мне не хватает воздуха, и поэтому я вынуждена сделать резкий вдох, после которого меня охватывает паника. Всего несколько дней назад у меня была остановка сердца – нельзя дольше здесь оставаться.
– Оставь меня!
Он поворачивается ко мне, не собираясь, однако, меня отпускать. Судя по всему, ему нравится смотреть, как я кричу и вырываюсь, потому что у него на лице появляется гнусная улыбочка. Когда он оказывается так близко ко мне, что я могу почувствовать его дыхание и взглянуть ему прямо в глаза, я понимаю, что он уже довольно сильно пьян.
– Чувак, ты что творишь? – вмешивается Уайатт.
Раннинбек бросается прямо на нас, но Логан отшвыривает его сильным ударом. Уайатт поднимает руки в знак примирения и серьезно смотрит на своего капитана. Он понимает, что сегодня вечером тот доставит ему и всем остальным немало проблем.
– Отпусти ее, Логан. Она же ясно сказала, что не хочет с тобой общаться!
Уайатт, всегда такой вежливый, сейчас весь напряжен, как натянутая струна, и готов вступить в драку с другом – если, конечно, они и правда друзья. Но чем больше я вдыхаю наполненный дымом воздух, тем больше погружаюсь в пучину паники. Я не знаю, что
