громкое хихиканье Лолы явно означает согласие – Дэниел берет ее за руку, и они исчезают, преследуемые нашими любопытными взглядами.
– Ну что, уже довольно поздно, – произносит Джексон.
– А вот и пицца! – кричит какой-то парень.
Студенты издают крики радости и бросаются к столам, на которые четверо человек успели выложить штук пятнадцать коробок с пиццей. От коробок исходит восхитительный аромат. Мой желудок яростно урчит, но в голове всплывают слова врача. Я должна соблюдать строгую диету: никакой соли, никакого сыра. А это значит, что есть я здесь ничего не могу.
– Я пошел в атаку, – сообщает Джексон.
Он направляется к столам с едой и как следует работает локтями, добираясь до вожделенного Грааля. Чтобы обогнать других, ему приходится ловко маневрировать, а иногда даже проявлять чудеса гибкости. Наконец он возвращается с тарелкой, полной кусочков пиццы.
– Угощайтесь.
Подружки набрасываются на еду, в то время как я, измученная запретами, отвожу взгляд от тарелки.
Где-то через полчаса появляются Лола и Дэниел: они возвращаются рука об руку и, подойдя к нам, целуются у нас на глазах.
Мы приветствуем их криками радости, а Джексон дружески хлопает друга по плечу.
– Береги ее, приятель.
– Не беспокойся, как раз это и входит в мои планы.
Лола так счастлива, что ее сияющее лицо будто освещает комнату. Я еще никогда не видела ее такой, и я уже почти готова прослезиться. Видимо, я провожу с ней слишком много времени, потому и стала настолько же сентиментальной.
Мой взгляд внезапно падает на Сета, который пристально смотрит на Дэниела, и в глазах его читается неприкрытая угроза, если не сказать смерть.
Вот черт!
Сет идет прямо к Дэниелу, но я загораживаю ему путь. Сет бросает на меня яростный взгляд.
– Твоя милая мордашка меня не удержит. Дай пройти, Авалон.
Я отрицательно качаю головой. Сегодня вечером уже было достаточно сильных эмоций.
– Сет, он хороший парень.
Он пристально смотрит мне в глаза. Лицо его напряжено, однако он слушает меня. То есть не все Сыновья Дьявола такие, как Кларк Тейлор.
– Не вини его заранее в чем-то, чего он, может быть, никогда не сделает: например, обидит Лолу.
– А если сделает? Клянусь глазом Одина, я его…
Я успокаивающе кладу руку ему на плечо.
– В таком случае твоя сестра немного погрустит, но потом это пройдет. Я буду рядом с ней, и ты тоже будешь. Такова жизнь, тут уж ничего не поделаешь.
Он внимательно смотрит на сестру, на страх в ее глазах, а затем его взгляд снова возвращается ко мне, и он вздыхает.
Его беспокойство очень трогательно: для Лолы он желает только лучшего. Я нежно улыбаюсь ему, но улыбка быстро превращается в гримасу, потому что у меня начинает резко першить в горле. Я несколько раз сглатываю слюну, откашливаюсь, но ничего не помогает. Что-то раздражает легкие и мешает нормально дышать. Я еще раз сильно кашляю, и мое тело сгибается пополам, что беспокоит Сета. С озабоченным видом он кладет руку мне на плечо.
– Тут все еще пахнет дымом. Выйдем на свежий воздух.
Я пытаюсь прочистить горло, чтобы ответить, но ничего не получается, и мои ноги взмывают в воздух. Я оказываюсь в его объятиях, почти задыхаясь от кашля, пока он стремительными шагами пересекает гостиную. Друзья направляются за нами, и Сыновья Дьявола следят за нами взглядами. Я несколько раз мотаю головой, и Сет понимает меня без слов: мне не хочется, чтобы меня видели в таком состоянии. Он приказывает им оставаться в доме, а затем выносит меня на улицу. Свежий, чистый воздух так внезапно проникает в мои легкие, прогоняя прежний, пропитанный табачным дымом, что это вызывает у меня новый, еще более сильный приступ сухого кашля.
Я прижимаюсь к его груди, будто ища защиты: тревога грызет меня все сильнее и сильнее. Самое ненавистное в моей болезни – это когда мне не хватает воздуха. Чувство удушья – самая гнусная вещь, которую я когда-либо испытывала. Только когда тебе не хватает воздуха, ты в полной мере отдаешь себе отчет, какую роль он играет, и ты не в состоянии думать ни о чем другом, кроме как о нем. Ты стремишься любой ценой получить к нему доступ, чтобы положить конец этой пытке. Но разве можно здраво рассуждать, когда кажется, что мозг пылает?
Приказав всем находившимся в саду студентам убираться, Сет осторожно опускает меня на траву и становится рядом на колени, по-настоящему обеспокоенный моим состоянием. Но я обеспокоена еще больше. У меня есть склонность к отеку легких. Полные легкие жидкости – вот что я могла бы огребать слишком часто, если бы только не существовало профилактического лечения. Поскольку мое сердце больше не в состоянии правильным образом перекачивать кровь по сосудам, то она имеет тенденцию застаиваться в сосудах легких. И когда давление крови в них становится значительным, она начинает вытекать в альвеолы легких. Если в ближайшие несколько минут приступ не пройдет, ничего не останется, как вернуться в больницу. И на этот раз, вполне вероятно, я оттуда уже не выйду.
Дрожащими руками я высыпаю на землю содержимое сумки и нащупываю телефон, но тут же закашливаюсь, без конца хватая ртом воздух. Когда Сет понимает, что я хочу сделать, он берет мой мобильный телефон и находит контакты. Набрав в поиске «Док», он бросает на меня вопросительный взгляд. Я обессиленно киваю. Он обхватывает меня руками, прижимая мою спину к своей груди, и набирает номер врача, который берет трубку после первого же гудка.
– Авалон? У тебя все хорошо?
– Нет, – отвечает Сет, перекрикивая мой кашель.
Горло горит как в огне, глаза блестят от слез, которые в конце концов проливаются и градом катятся по щекам. Если бы не руки Сета, удерживающие меня у его груди, я бы рухнула на землю и прижалась к ней лицом.
– Она вдохнула табачный дым от чужих сигарет. Она кашляет уже несколько минут и никак не может остановиться. Мне нужно везти ее в больницу?
– Если ей удастся быстро успокоиться, то нет. Я кое-что сейчас попробую. Она слышит меня?
Сет отвечает ему, что разговор по громкой связи.
– Авалон, ты получила все необходимое для профилактики отека легких. В твоих легких нет жидкости, у тебя просто повышенная тревожность вследствие перенесенной остановки сердца. Это всего лишь страх.
Я слышу его слова, но это никак не меняет моего состояния. Сет прижимает меня к себе еще крепче, его руки дрожат.
– Когда ты кашляешь, идет кровь или пенистая жидкость? – спрашивает врач.
Сет отвечает за меня, оба раза отрицательно.
– Лицо и руки у тебя стали синего цвета?
Сын Дьявола бережно дотрагивается до моего лица, разворачивая его к себе, и я встречаюсь с его глубоко взволнованным взглядом. Он рассматривает цвет моей кожи, затем подносит к глазам мою руку.
– Нет, – отвечает он.
Он снова обвивает меня руками и прижимается губами к моей макушке.
– Ты чувствуешь боль в грудной клетке?
Я отрицательно мотаю головой, а затем Сет озвучивает мой ответ врачу, который вздыхает с облегчением – так, будто он был не слишком уверен в своих предшествующих заверениях. Однако надо признать, что при моей болезни может случиться что угодно.
Мало-помалу благодаря врачу я осознаю, что, помимо кашля, у меня нет никаких симптомов отека легких.
– Это просто чрезмерная тревога, Авалон. Ты не умерла две недели назад, и сегодня ты тоже не умрешь, слышишь?
– Да…
Мой голос удивляет меня не меньше, чем Сета вместе с врачом. Я кашляю еще раз, потом другой – горло все никак не прочищается. Проходит еще пара секунд, я кашляю в третий раз, и наконец мне удается сделать то, что напоминает нормальный человеческий вдох – правда, со свистом.
– Ну вот, ты успокаиваешься, и симптомы уходят. Если бы это был отек легких, то они бы никуда не исчезли. И в этом случае я немедленно положил бы тебя в больницу. Но сейчас все в порядке, Авалон.
Сет бережно
