— А ночью? Вдруг во время очередного приступа ей придет в голову перерезать тебе горло? Об этом ты подумала?
— Конечно, такие мысли у меня были, но все-таки я в это не верю. Для твоего спокойствия обещаю установить камеру над своей кушеткой, а на руке буду носить браслет, который меня сразу разбудит, как только сработает сигнал индикатора.
Сара старалась выглядеть в глазах сына уверенной и безмятежной, но на самом деле сомневалась в успешном исходе этого предприятия и немного побаивалась, а значит, кривила душой. Ей хотелось сказать Дэвиду совсем другое: «Послушай, сын, я непременно должна доказать себе, что меня рано списывать со счетов, понимаешь? Это испытание, экзамен, который я должна пройти. Мне необходимо понять, чего я стою, получить подтверждение того, что еще не пришло время мне усаживаться за стол директрисы и, нацепив на нос очки, заниматься бухгалтерией».
На следующее утро они отправились в путь. Ночью Сара перенесла в автомобиль запасы консервов и пищевых концентратов. Все электронное оборудование было вделано в обшивку верхней части автомобиля, так что внутри он ничем не отличался от салона обычного фургона. Разница, правда, сразу бросалась в глаза, когда фургон заезжал на весы и стрелка показывала вес среднего танка вместе с экипажем и боеприпасами. Это был старый банковский бронеавтомобиль для перевозки денег, который Сара переоборудовала под обычный фургон. Когда все отверстия в нем были закрыты, он становился абсолютно герметичен, и ему не страшны были ни газовая атака, ни погружение в воду. Агентство использовало его для транспортировки некоторых звезд кино и шоу-бизнеса, одержимых манией преследования, точнее, паранойей. И если этот «танк» не годился для автогонок, то, уж во всяком случае, мог смело получить прямо в лоб снаряд, выпущенный из противотанкового гранатомета «РПГ-7», и не приобрести лишних морщинок на ветровом стекле. Управлять такой машиной было нелегко — изоляция была настолько полной, что снаружи до водителя не доносилось ни звука.
Сара разложила перед собой карту, и Джейн принялась ее изучать, тихонько произнося названия населенных пунктов. Было решено взять курс на юг и двигаться по шоссе Камино-Риал.
Джейн не знала эту дорогу, но часто ее как магнитом притягивал тот или иной неожиданно вывернувшийся поворот. Порой, когда машина оказывалась на перекрестке, Джейн просила Сару свернуть в сторону, прямо противоположную той, которую они только что отметили на карте.
— Вы когда-то здесь бывали?
— Не знаю, — ответила Джейн. — Странно, очень странно… у меня такое впечатление, будто я возвращаюсь к себе домой после длительного путешествия, но все, что встречается мне на пути, оказывается новым и незнакомым.
— Вы что-нибудь еще увидели во сне?
— Увидела… — чуть слышно произнесла Джейн. — Еще одну историю жизни. На этот раз девушки, с которой происходит нечто ужасное. Этот новый фильм полон подробностей, о которых мне трудно рассказывать. Не представляю, сколько времени продолжался сон, но, когда я проснулась, мне показалось, что это длилось всю ночь.
— Расскажите, — попросила Сара. — Как знать, может быть, он прольет свет на что-нибудь и подготовит нас к очередному сюрпризу.
Джейн заволновалась.
— Если я расскажу, вы подумаете, что я маньячка… чудовище. Поймите, теперь я стала другой, не имею ничего общего с той, прежней. Сегодня я уже не смогла бы поступить, как та… девица.
— Та, кого вы увидели во сне?
— И да и нет… Речь идет об одной особе по имени Нетти Догган. Не уверена, что имя настоящее. Пока длился сон, я видела мир ее глазами, словно у нас на двоих были одно тело и один мозг.
Сара незаметно нажала кнопку, включив магнитофон, спрятанный в обшивке крыши фургона. Микрофоны, обладавшие высокой чувствительностью, позволяли записывать даже шепот.
— Что же произошло с этой Нетти? — спросила Сара. — Расскажите мне все, представьте, что вы хотите передать мне содержание фильма, который только что посмотрели по телевизору. Постарайтесь отстраниться от самого действия и выступить в роли комментатора.
— Можно попробовать, — нерешительно согласилась Джейн.
Наблюдавшая за ней краем глаза Сара подумала, что теперь ее спутница напоминала робкую деревенскую девушку, затерявшуюся в привокзальной толпе и в растерянности озиравшуюся по сторонам.
«Робкая девушка, как же! — раздался в ее голове насмешливый голос. — Можешь ли ты сосчитать, скольких укокошила эта трогательная девушка? Скольких, как ты думаешь?»
ГЛАВА 18
Джейн закрыла глаза, пытаясь соединить в одно целое обрывки воспоминаний, словно разрозненные части головоломки. А ведь ей предстоит поведать Саре жуткую историю. На мгновение Джейн показалось, что перед ней возникла гигантская фреска во всю стену, потрескавшаяся от времени и начавшая разрушаться. Ломаясь, превращаясь в бесформенные фрагменты, фреска осыпается прямо к ее ногам, и она ползает на коленях посреди этого мусора, тщетно пытаясь собрать куски воедино и восстановить рисунок.
Да, гнусная история, живописное полотно, написанное лишь двумя красками — черной и красной. Огромная фреска, которая так никогда и не просохнет до конца, и ее обломки Джейн до сих пор ощущает кончиками пальцев, хотя прошло уже столько лет.
Первое, что Джейн видит перед собой, как только закроет глаза, — это огромный зал и танцующие пары. Сегодня на холмах праздник. Кругом только красное и черное. Как давно это было!
С Нетти случилось что-то ужасное. Это произошло во время вечеринки, на которую ее пригласили знакомые парни. До сих пор она ощущает запах сигарет с «травкой», которые курила одну за одной. Нетти едва знакома с этими студентами с режиссерского отделения университета, где готовят создателей кино или кого-то в этом роде. Они дали ей и «колеса», чтобы она не чувствовала себя такой скованной. Вечеринку устроили в большом здании на основании из металлических свай. Кинопроектор поставлен на вращающуюся подставку, и изображение скользит по стенам огромного зала, битком набитого танцующими молодыми людьми. Демонстрируется мексиканский порнофильм, в котором женщина занимается любовью с животным. Джейн… нет, Нетти пытается не смотреть, но это трудно. Мальчишки в зале сопровождают действие фильма жестами и грязными ругательствами. Нетти успела уже тысячу раз пожалеть, что она здесь оказалась. Она думает о курсах китайской каллиграфии, которые посещает дважды в неделю. Вот уже целый год она пытается изобразить один иероглиф. Это совсем непросто, нужно очень прямо держать кисточку, строго перпендикулярно листу бумаги, и суметь так обмакнуть ее в тушь, чтобы на ней не было слишком много жидкости. У нее проблемы с «львиной пастью» — этой специфической постановкой большого и указательного пальцев на деревянном основании кисточки. Все оттого, что ее мышцы всегда чересчур напряжены, и это мешает ей провести линию правильно.
Нетти знает, что родители втайне посмеиваются над ней. Они не могут понять, зачем ей нужны эти занятия. Однажды она подслушала их разговор. Учитель каллиграфии, маленький строгий человечек, его глаза утопают в морщинках, и невозможно разглядеть зрачки. Иероглифы — как это красиво, четко и ясно! Здесь, на вечеринке, она столкнулась с прямо противоположным. Тысячу раз мать и отец убеждали Нетти, что ей, мол, необходимо общаться с молодыми людьми ее возраста, покинуть наконец ее башню из слоновой кости.
Надо сказать, она совсем мало времени проводит с родителями — те заняты проектированием парка, для которого должны изобрести персонажей в виде антропоморфных животных. Стены их офиса покрыты эскизами с изображениями этих зверушек: девочек-черепашек и мальчиков-крольчат.
При разработке сказочных персонажей прежде все-го были учтены результаты тестов, предложенных большой группе детей. Папа и мама по вечерам ожесточенно спорят, обсуждая, стоит или нет чуть-чуть увеличить рыльце свинке Роззи или ушки кролику Тоду. В своих исканиях родители опираются на данные, полученные от специалистов-психологов, и говорят о вещах, которые кажутся Нетти отвратительными.
— В хоботе слона, — повторяет папа, — мальчишки видят сублимированный пенис, необходимо это учитывать. Именно по этой причине хобот Фанти не должен быть до смешного коротким, как ты только что его изобразила. Твой слон — плод воображения женщины, испытывающей ужас перед мужчинами: она сокращает до минимума то, что вызывает в ней страх! Не забывай, что настоящий хобот насчитывает три с половиной метра в длину!
— При чем здесь это? — возмущается мама. — Небольшой хоботок выглядит куда симпатичнее. На это жуткое приспособление, которым ты намерен снабдить Фанти, невозможно смотреть без содрогания. Это… это кажется просто уродством, патологией.
И они способны сражаться из-за подобной ерунды до глубокой ночи. Когда Джейн… то есть Нетти хочет с ними поговорить о чем-нибудь, они лишь отмахиваются под предлогом, что у них слишком много работы. «Разве ты не видишь, дорогая, что мы завязли по самую макушку? Твоя мать собирается построить все оформление парка аттракционов на собственном страхе перед пенисом! Зачем, спрашивается, я столько денег ухлопал на ее визиты к психоаналитику?»
