И тут случилось чудо! Оно всегда ждёт до последнего, чтобы ты как следует обосрался, а оно тут как тут. Не ждали? Не ждали, такого точно никто не ждал. Одна пулемётная турель и пушка синхронно развернулись в сторону самолёта, а ещё одна с пулемётами на шагающего танка. Броневик вздрогнул, раздался паровозный гудок и самолёт обзавёлся отличной сквозной дырой в полметра диаметром и задымился. Одновременно с этим нолдов на пандусе разметало как котят. Стоящий напротив меня танк развалился на части, так и не успев выстрелить. Наш броневик будто взбесился, турели изрыгали непрерывный огонь разрывая экзоскелеты практически в упор. От пехотинцев остался только фарш, пандус напоминал филиал Черкизовского мясокомбината. Самолёт попытался поднять пандус и взлететь, но в итоге получил ещё разок из пушки и заглох. Я немного пришёл в себя и поняв, что похороны откладываются рванул к самолёту. Броневик успокоился и пропустил меня, переводя пулемёты и пушку на недостроенный замок и выглядывающие из-за забора гнусные рожи муров. Пару минут работы и логово этих недоносков занялось хорошим таким пожаром.
Обыскав дохлых внешников на пандусе, я вбежал внутрь. В самолёте пахло гарью и свежей кровью. Я примерно знал, где сидел пилот и взятой напрокат винтовкой наделал свежих дырок в кабине. Этого мне показалось мало, и я катнул гранату, спрятавшись предварительно в открытую дверь соседнего отсека. Граната докатилась и вышибла дверь внутрь расплющив дверью сидевшего в кресле пилота. Из кабины повалил дым и огонь, а затем пена из автоматического пожаротушителя или как там он у них назывался. Но пилоту было уже до фени. Я заглянул в кабину и увидел под рукой обезглавленного нолда пластиковые листы. Карты! О, это я хорошо зашёл. В самолёт забежала возбуждённая Наташа.
— Жень, ты видел? О, Боже, что с тобой? — брови Наташи поползли вверх.
— А то! Лианка очнулась от взрыва, больше ничего в голову не приходит. Гудит всё и плывёт перед глазами.
— Точно она, очень похоже на неё, — она подошла ко мне и долго поцеловала в губы. Затем ударила кулачком мне в грудь. Я читал по губам ничего не слыша. — Не забывай меня.
— Тебя забудешь, пожалуй.
— Ты весь в крови… и тебе надо показаться Кацу, — по её лицу я понял, что далеко не всё так радужно. — У тебя голова пробита. Иди.
— Пойду, — пошевелил я губами, и правда как-то не по себе. Шатает. Наверное, от потери крови.
Наташа, поддерживая меня за руку вывела из самолёта. В проёме люка виднелась фигура моей жены с накинутым на плече пледом. Правильно, она же лежала голой в коме, а одеваться времени не было.
— Вы чем это здесь занимаетесь? И почему меня не разбудили! — Лианка была как новенькая, но всё такая же стервозная.
— Шашлыки готовили, думали тебя позже разбудить, — крикнула Наташа. — Вот принимай, шашлычника.
Лиана подбежала ко мне, плед с неё свалился на землю и стала меня ощупывать, совершенно не заботясь о своей наготе. Гном всё равно уже ничего не видел, Кац велел ему спать. Самому профессору все эти шашни были уже давно неинтересны. Наташа подобрала плед и накинула на плечи Лианы. Мне почему-то с каждой минутой становилось хуже, я виновато улыбнулся и ноги стали ватными.
— А ну-ка дамочки в сторону. Идите лучше поймайте кого-нибудь для допроса. Кац пока займётся пациентом.
Лиана юркнула в броневик и уже через минуту стояла одетая с автоматом в руках. Вместе с Наташей они зашли в замок. Пожар ускорил разморозку фигур на центральной площади, и они уже были в сознании. Над лагерем стоял нечеловеческий вой. В результате перестрелки все новоявленные муры были убиты или сожжены. Землянки или взорваны прямым попаданием из пушки, или завалены землёй. Но девушкам всё же удалось откопать одну женщину. Грязную, со сломанной рукой и всю в ссадинах. Подталкивая стволами, они отвели к броневику.
— Кац предупреждал, надо было ехать не останавливаясь, — папаша Кац был просто волшебником. Ко мне вернулся слух, а теперь он копошился у меня на затылке.
— Врать только не надо. Ничего ты не говорил и не предупреждал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну значит хотел предупредить, но ты мне не дал, — я хотел было возразить, но просто захлопнул рот, не найдя, что ответить на такую наглость. Ладно пусть дальше чинит, потом разберёмся.
— У тебя скальпированная рана черепа, дружок. Ещё немного и с твоих мозгов сняли бы стружку. Сегодня тебе надо посидеть дома.
— Нам всем надо посидеть дома, — я кивнул по инерции.
— Не дёргайся, Лесник. Я всё же тебя оперирую. А вот и девки кого-то тащат. Ну я тебе доложу и амазонки у нас, Лесник. В горящую избу войдут и слона на скаку остановят. Ух!
— Вот, осталась одна, — Лиана ткнула стволом в плечо пленную, опуская её на колени.
— Больше никого не обнаружили, Лесник. Может кто и сбежал. Рассказывай, куда караван пропал?
— Убили их всех, — пробурчала она.
— Это мы уже поняли. Кто, когда, зачем? Или желаешь помучаться перед тем, как расскажешь? Слышишь, твои орут?
— Не надо. Мы ушли из Центра, потому что там не было перспектив.
— И вы их нашли, — Лиана громко рассмеялась. — На свою худую жопу. Говори, куда караван дели?
— Я и говорю, — женщина баюкала свою сломанную руку. Кац отвлёкся от меня и положил ей ладонь на голову снимая боль, тётка благодарно кивнула. — Мы прошли несколько кластеров спокойно, когда над нами пролетели большие корабли нолдов по направлению в Центр. Многие хотели вернуться назад, понимая, что на Центр будет нападение и помочь. Пока мы вот так вот спорили с пеной на губах над нами зависли несколько малых самолётов. Вот как эти. — Она кивнула на почерневший шаттл нолдов.
— Дождались, — кивнула Наташа.
— Они залили нас сверху какой-то зелёной гадостью. Почти весь караван перестал существовать. О возвращении речи уже не шло и когда мы выбрались на этот стаб нас уже ждали нолды. От нескольких тысяч человек осталось чуть больше ста. А теперь и вообще никого.
— Почему нолды не добили вас? — спросил я, потихоньку приходя в себя.
— Они предложили нам жизнь в обмен на то, что мы будем изображать подставных на дороге, кормя байками. Всех людей мы должны были хватать и держать до прибытия нолдов.
— И многих вы уже схватили?
— Вы первые… и последние.
— Неужели из Острова никто не заметил вас?Мы, видели недавние следы техники на дороге, — сказал я.
— Нолды наказали нам сидеть тихо. Пока тихо, но в скором времени обещали подкинуть оружие и бронетехнику. А тут вы ещё до кучи. Одно к одному. Джон сразу загорелся кинуть вас, — она стёрла с лица грязь здоровой рукой.
— Слышишь его тонкий голосок? — спросила её Наташа. — Это твой Джон там голосит на площади. Ещё часа два будет исполнять вместе со своими друзьями.
— А ты? Чтобы ты сделала сама, когда еле выбралась из-под ядовитой бомбёжки и тут же вляпалась в нолдов? — уже не надеясь на помилование спросила Наташу женщина. — Мы не муры и никого не убили. И шли мы из Центра в Остров, а не в разбойники записываться. У меня муж на моих глазах растворился там на дороге. Давай, добивай. Мне всё равно хана.
— Что делаем? — Лиана посмотрела на меня выжидающе. Я увидел в её руках нож и покачал головой.
— Не надо. Пусть в Острове решают, что с ней делать. Она же туда шла.
Глава 20. Остров.
— Ты здорова, красавица. Я не перестаю удивляться возможностям, какие Улей подарил людям. Паук…, — Наташа толкнула папашу Каца и тот обернулся. Девушка угрожающе сдвинула брови и Кац чуть не вскрикнул, закрыв рукой рот.
— Что паук? — Лиана сидела к ним спиной, и профессор осматривал её, положив руки на затылок.
— Паук это имя, то есть кличка. У него тоже была подобная проблема, он при падении сломал несколько позвонков, но остался жить, — быстро нашёлся Кац.
— Я только помню, как забралась на дерево, а как упала нет.
— Видимо твой мозг вычеркнул эти воспоминания. Не переживай, ты ничего не потеряла. Мне пришлось ввести тебя в кому и как раз сегодня я должен был вывести тебя из неё.
