– К нам гости, мастер Харод! – объявил Саймон. – Желают у нас расположиться. Эй, мастер Харод? Этот господин – огир, мастер Харод.
Служанка взглянула на Лойала и уронила грохнувшую об пол кружку. Никто из тружеников, отдыхающих над стаканами, грохота не услышал. Один из них уронил свою голову на стол и захрапел. Лойал смущенно прядал ушами. Суетливо оправляя фартук, мастер Харод медленно сполз с табурета, не отрывая взгляда от Лойала.
– Ну что ж, он, по крайней мере, не Белоплащник, – провозгласил хозяин гостиницы и в тот же миг застыдился собственных слов. – Я хотел сказать вот что: добро пожаловать, благородная леди! Рад видеть вас, господа! Простите, манеры у меня не очень. Жутко устал я, извините, господа. – Затем, вновь охватив Лойала взором, мастер Харод спросил недоверчиво: – Неужели огир?
– Ваш слуга сообщил вам чистую правду, – произнесла Морейн, опережая Лойала, уже раскрывшего вместительную пасть. – Как вы поняли, уважаемый хозяин, нам нужны комнаты на всю мою компанию, чтобы переночевать, и ужин.
– О, разумеется, милейшая леди, безусловно! Саймон, покажи добрым господам наилучшие комнаты. Там же вы сможете оставить свои вещи. А к вашему возвращению, прекрасная госпожа, я прикажу выставить на стол самые изящные кушанья. Великолепные яства!
– Не угодно ли вам последовать за мною, благородная леди? – услужливо поклонился Саймон. – Рад вам служить! – И вторым поклоном он указал, по которой из лестниц гостям подниматься наверх.
Выходя из холла, гости слышали, как один из пьяниц, кемаривший на столе, воскликнул:
– Во имя Света! Что оно такое?!
И мастер Харод стал рассказывать ему об огир, болтая о них столь фривольно, точно и впрямь знавал их прежде. Все слова его, насколько мог слышать, выходя из холла, воитель Перрин, рождались наивной выдумкой. У Лойала между тем уши шевелились не переставая.
Усталые путники поднялись на второй этаж, и огир стал задевать потолок затылком. Здесь узкий и темный коридор был освещен лишь пламенеющим закатом, светившим в оконце у самой далекой двери.
– Вот свечи для вас, леди, – Саймон снова свершил поклон. – Раздобыл бы и лампу, да болею, трещит голова после всех ихних свадеб. Если желаете, я пришлю к вам кого-нибудь, чтобы развести огонь в камине. А коли угодно, и водицу для умывания принес. А вот наша лучшая комната, добрая госпожа, – он распахнул дверь одного из номеров. – Странствующие господа являются к нам нечасто, так что извольте занять лучшую…
– А я поселюсь в соседнем номере, – проговорил Лан. Он нес в руке сверток с одеялом Морейн, а на плечах у него, кроме собственных вещей, висели ее переметные сумы и свернутое знамя Дракона.
– О, добрый лорд, сия комната недостаточно хороша для вас! Кровать здесь стоит такая узкая! Поломанная к тому же! Такой номерок, я думаю, для слуги вполне подошел бы, хотя и не случалось ещё нам привечать гостей, имеющих слуг. Простите, конечно, любезная леди…
– Как сказал, так и сделаю! – резко сказал Лан.
– Скажи-ка, Саймон, – спросила Морейн, – мастеру Хароду чем-то не нравятся Питомцы Света, да?
– Так и есть, мудрая госпожа! Не по вкусу они ему, ох, до чего же не по вкусу! Я понимаю, благоразумием тут не пахнет: так себя вести – находиться почти на самой границе и не любить этих Питомцев. Через Джарру нашу они прямо валом валят, как будто здесь вообще нет никакой границы. Вчера вот, кстати, была у нас с ними неприятность. Да не единственная неприятность, а целая куча их! А тут ещё эти свадьбы одна за, другой на нас так и прут, сами ведь понимаете…
– Нет, все-таки что случилось вчера, Саймон? Перед тем как ответить, он взглянул на Морейн так, будто хотел ее просверлить. Перрин понял, что в сумраке коридора лишь он один заметил пронзающий взор Саймона.
– Пришли они позавчера, человек двадцать. Сначала все шло нормально, и вдруг вчера… Так вот, в общем, трое из них встали вдруг и объявляют, что больше они не будут Детьми Света. Сняли они свои плащи и на конях ускакали прочь.
– Но ведь Белоплащники дают клятву на всю жизнь! – проворчал Лан. – Командир-то их куда в это время смотрел?
– Командир-то как раз и собирался что-то со всем этим сделать, но тут вдруг ихний четвертый и говорит: пора, мол, мне ехать, отыскивать Рог Валир. А пятый почему-то добавил, что следует, дескать, им всем, Белоплащникам, Дракона выслеживать. А тот, кто уходил в это время, сказал, что отправляется он на Равнину Алмот. Те ускакали, а остальные стали тогда приставать к женщинам на улицах: подойдут, да и ляпнут что-то такое, чего порядочной бабе и муж не скажет, да ещё ухватить норовят сами знаете за что. Женщины, конечно, начали вопить во все горло, а другие-то Белоплащники тоже стали вопить – на тех, которые к женщинам клеились. Я такой сумятицы ни разу раньше не видел!
– Но вы, местные жители, остановить наглецов пытались? – спросил Перрин.
– Э-э, господин хороший, у тебя есть секира, и размахивать ею ты, я думаю, умеешь ловко. Но как быть мне, если я сталкиваюсь в бою с рыцарем при мече и всех этих штуках, а у меня в руках метелка либо мотыга? Конец этой истории положили сами же Белоплащники, те, которые не уехали, а остались в деревне. Чуть было не дошло у них до мечей. Но не это самое худшее. Двое ихних тоже сошли с ума, другие тоже, может, рехнулись, не знаю. А те двое просто впали в бред: полным-полно, мол, в нашей Джарре Пособников Тьмы! Всю нашу деревню они пытались спалить – так и сказали: "Спалить огнем! " Для начала подожгли наш "Прыжок". Я потом покажу вам следы поджога. Другие Белоплащники старались этих двоих унять, ну и пошло у них сраженье! Те, другие, и пожар нам гасить помогали, и двоих своих ополоумевших братцев связали они крепко-накрепко, а потом ускакали отсюда по дороге в Амадицию. Скатертью им дорожка, вот я как в таких случаях говорю, лишь бы обратно к нам не вернулись, только не больно я в такое счастье верю…
– Не ожидал я от них такой грубости, – проговорил Лан. – Хотя и Белоплащники они, не ожидал. В знак согласия с ним Саймон радостно закивал.
– Верные ваши слова, господин хороший, – сказал он. – Раньше они так себя не вели. Чванливые такие! Так на тебя иной раз поглядят, точно не человек ты, а грязь, а сами привыкли совать носы всюду, куда их никто не звал! Но безобразия прежде от них мы не терпели. Ужас какой-то!
– Они уже убрались восвояси, – молвила Морейн. – Ужас убежал вместе с ними. Ночь мы здесь проспим спокойно, я в этом уверена.
Перрин держал свой рот на замке, но душа его не находила покоя. Хороши, нечего сказать, все местные свадьбы и Белоплащники, но поскорей бы узнать, останавливался ли в деревушке Ранд и какою дорогой он скрылся, покинув ее. Тот запах не мог быть его запахом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
