class="p1">Нет, правда, почему этот бедный милый пекарь должен страдать из-за своего злостного брата?
Но в любом случае я не стала сидеть на месте, принялась собирать рассыпавшиеся с блюда леденцы. А брат злобного мага, спохватившись, кинулся к пыхтящей печи и уже даже схватил цветастую прихватку…
И рухнул на пол.
И ладно бы просто рухнул, так еще и свернулся калачиком и довольно захрапел!
– Простите, вы в порядке? – оторопело смотрела на спящего пекаря я.
– Хо-ба-на… – рядом материализовался Вермиль, досадливо почесывая макушку. – Как-то я этого не предусмотрел…
– Чего не предусмотрели? – я понимала все меньше и меньше.
– Что все так сработает… Что твой дар активируется столь мгновенно… И что эффект проявится так… Очевидно, теперь, когда ты мое проклятье уничтожила, Фиташ будет… Будет отсыпаться разом все бессонные годы…
Что?!
Все так же надсадно пыхтела печка, со стороны которой уже несло горелым.
На балке чего-то покряхтывал ворон.
Вермиль чесал уже не макушку, а свою щетину на подбородке.
А на полу сладко-сладко на многие годы уснул несчастный пекарь.
Прямо сказка «Спящий красавец», иномирский вариант…
Хотя какая сказка? Это уже какой-то триллер!
– Мне-то что теперь делать?! Не бросать же этого беднягу здесь!
– А что ты предлагаешь? – Вермиль фыркнул. – Потащишь Фиташа с собой? – и пропищал, картинно хлопая глазами, – Риан, любименький, познакомься, это дохлый пекарь, он теперь будет жить с нами.
– Я вас ненавижу, – в сердцах не сдержалась я.
Нет, серьезно, что делать-то?!
Так, ладно, если Фиташ уснул на годы, то вот содержимое печи точно столько времени ждать не будет. Первым делом я все же ринулась к входной двери и заперла ее прямо перед носом одной весьма недовольной дамы. А уже после приступила к спасению выпечки.
Схватив прихватку, я открыла заслонку. Сразу обдало жаром, да и противень с не в меру румяными булочками оказался весьма громоздким – только чудом его не уронила. Но все равно не обошлось без жертв. Когда ставила противень на подставку у печи, ненароком умудрилась обжечь правую руку с тыльной стороны ладони.
Вермиль совершенно апатично наблюдал за всеми моими манипуляциями. И, естественно, даже не высказал и тени сочувствия, когда я, тихо взвыв от боли, схватилась за руку.
– Ну и? Долго ты еще будешь тут вытанцовывать? Твой ненаглядный уже вернулся домой. И, между прочим, скоро вам отправляться на чужую свадьбу.
– Вы что, предлагаете вашего брата так здесь и бросить? – хмуро глянув на призрака и чуть морщась от боли, я бережно замотала ладонь чистым полотенцем из стопки у печки. – Нужно что-то делать! Он же сколько-то лет своей жизни так потеряет! И все его дело загнется! Получается, мы в итоге не только не помогли ему, но и окончательно все в жизни испортили! А семья? У него есть семья? Я имею в виду нормальную семью. Помимо вас.
– Нет, – темный маг по-прежнему сохранял отстраненность, словно он вообще к происходящему не имеет отношения. – Нет у него никого и ничего, кроме этой пекарни. Он даже живет здесь. И если тебе совсем уж делать нечего, то давай, отбирай у него и магический сон.
– А что, – озадачилась я, – так можно?
– Ну а кто тут у нас всемирное зло?
– Вы.
Вермиль страдальчески закатил глаза.
– Да я про дар твой! Ты же можешь любую магию отнимать. И сейчас на Фиташа тоже ведь, по сути, действует магия. Между прочим, темная при всей своей запретности одна из самых справедливых. И на любое действие есть противодействие. Как сейчас и получилось.
– Ага, а с Ирвином тогда какое будет противодействие? Раньше от любви дурел, а как сниму приворот, так Ирвин меня тут же в порыве ненависти и придушит?
Призрак милейше улыбнулся.
– А все может быть. Потому в твоих же интересах на практике потренироваться снимать сразу же и обратный эффект. Но учти, это отнимет куда больше сил. И далеко не так просто.
– Раз есть конкретный способ, то озвучивайте давайте. А то я так и вправду опоздаю.
Я опасалась, что Вермиль традиционно слиняет, оставив меня одну разбираться с проблемой, но нет, призрак никуда не исчезал. Дружными усилиями мы нарисовали вокруг спящего пекаря четыре рунных круга. Правда, рисовать пришлось леденцами, которые, как выяснилось, были с добавлениями весьма стойких пищевых красителей. В итоге Фиташ посапывал посреди разноцветных рунных кругов. Только заняло это у меня не меньше часа, учитывая, что не всегда получалось повторять создаваемые Вермилем призрачные руны с первого раза.
– А теперь возьми его за руку, закрой глаза, – скомандовал маг, – и просто сосредоточься на желании пробудить. Ты ведь сама уже убедилась, что твой дар достаточно сильный, чтобы запросто активироваться от эмоций.
Я выполнила все в точности. И на колени села, и за руку взяла, и глаза закрыла. Но дальше что-то застопорилось. Нет, я со всей ответственностью желала Фиташу пробуждения. А то ведь это вправду ужасно несправедливо!
Но минуты текли, а ничего не происходило. Ровно до того момента, когда я начала медленно накреняться вперед. Я тут же открыла глаза, только перед ними все плыло. Казалось, я вот-вот попросту уткнусь прямо в спящего пекаря.
Только спящего ли?
Потянувшись, Фиташ протяжно зевнул. Приподнялся на локтях и огляделся с недоуменным:
– Ой, а что случилось?..
– Вы просто упали в обморок, – я кое-как наскребла сил, чтобы встать на ноги, настолько одолевала слабость.
– Надо же… Перетрудился, видать… Ой, милая девушка, а это вы булочки достали? Спасибо вам огромное, очень выручили!
Знал бы он насколько выручила. Правда, перед этим чуть ли не в вечный сон отправила.
– Ну? – мрачная физиономия Вермиля так и маячила поблизости. – Теперь-то на выход?
Конечно, на выход. Дойти бы еще до этого выхода…
Фиташ хотел всучить мне с собой пряников в благодарность, но я бы сейчас даже пряники не смогла унести. Пообещав, что потом когда-нибудь зайду, я кое-как доползла до двери. Пусть пошатывалась и то держалась рукой за стену, то опиралась на столики, но пекарь не обратил внимания, у него там тесто уже куда-то в срочном порядке убегало.
В итоге я чуть ли не выползла из пекарни, а уж оставшиеся шагов десять до экипажа так и вовсе показались мне целым марафоном. В ответ на укоряющий взгляд явно примерзшего кучера вяло попросила вести домой.
И лишь уже в движущемся экипаже расслабленно прикрыла глаза. Обожженная ладонь болела, но тут бессилие играло на руку, смазывая даже боль.
Хотелось верить, что это состояние вареной амебы все же ненадолго. И если ожог я могу скрыть под
