перчаткой, то вот получится ли скрыть от Риана слабость?
Остается верить, что ничего он не заметит…
Одна из несправедливостей этого мира, да и не только этого, в том, что, когда ты больше всего на свете хочешь уткнуться в подушку и не шевелиться, как минимум, сутки, обязательно найдется сто пятьсот дел. Архи важных, мега срочных, категорически безотлагательных! И никуда от этого не денешься…
Домой я добралась безо всяких проблем, хотя от слабости аж штормило. Но рядом был верный, как собака Баскервилей, и такой же как она злобный, Вермиль и помогал мне со всеми присущими ему чуткостью и заботой.
То есть всю дорогу от пекарни до особняка хрипло каркал мне в ухо:
– Не спать! Не спать! Не спать!
Без остановки.
Все время.
Все громче и громче.
И, кстати, вторая из несправедливостей жизни в том, что призраки все равно не смогут осипнуть, сколько им этого ни желай.
Так что домой я добралась изрядно потрепанная не только физически, но теперь еще и морально. Но зато, ладно, признаю, спать уже точно не хотелось. Вермиль напрочь отбил все желание.
Но, похоже, вид у меня был совсем уж плачевный – сердобольный дворецкий, принимая у меня меховую накидку, даже выдал:
– Я могу вам чем-нибудь помочь, госпожа?
Отнесите меня в комнату на ручках.
Хотя нет, лучше позовите Риана, и пусть он уже несет меня на ручках.
– Благодарю, ничего не нужно, – я даже сил на вежливую улыбку наскребла. – Подскажите, пожалуйста, мой супруг уже вернулся?
И не поджидает ли он меня злющий-презлющий с плеткой наперевес.
– Пока нет, госпожа.
О! Ну и отлично!
Но не успела я додумать свою счастливую мысль «…и раз пока его нет, пойду-ка я и с часок пообнимаю подушку…», как дворецкий добавил:
– Дома только госпожа Ливина.
Боюсь, мой тяжкий вздох был слышен и за пределами холла.
– Вам точно ничем нельзя помочь, госпожа? – добрый дворецкий насторожился еще больше.
А как вы мне поможете? Вместе меня пойдете к Ливине и шантажом придете к пакту о ненападении, мол, я буду молчать, но и ты тоже? Понимаете, я страдаю исключительно потому, что теперь вместо отдыха придется идти к Ливине и решать эту проблему, раз возможность представилась. Я, может, не самый ответственный человек в мире, но тут просто выбора нет. Болтливость Ливины может в итоге очень дорого мне обойтись.
– Скажите, а если вызвать целителя, как скоро он приедет?
– Около часа, госпожа. Прикажете отправить лакея?
Около часа?.. Не пойдет. Скоро ведь уже выдвигаться на чужое празднование, и уж точно не стоит, чтобы целитель попадался Риану на глаза. Ладно, вроде в доме была каморка со снадобьями на всякий случай, надо там что-нибудь от ожога поискать при возможности.
И обязательно решить вопрос с Ливиной, раз Риана сейчас так удачно нет дома…
Я все же поднялась в себе спальню, но лишь за перчатками, чтобы никто мою замотанную ладонь не видел. Слабость по-прежнему притупляла боль настолько, что можно было не взвывать при случайном прикосновении. Так что по пути в библиотеку, где, по словам все того же дворецкого, заседала Ливина, я все же решила заглянуть сначала за лечебным снадобьем.
Нужная меня каморка располагалась в одном из боковых коридоров первого этажа. Этот же коридор вел к подвалу и особо тут никто не ходил. Так и я рассчитывала, что никому на глаза не попадусь.
И я уже даже дошла до нужной двери. И даже взялась за ручку…
Голоса?
Там?
Точно… Слов не разобрать, но вроде бы мужской и женский…
И кто это у нас в каморке уединился среди белого дня?
И точно ли Ливина в библиотеке?..
Я не помню, как называются те, кто любит подглядывать за чужим интимом. И не знаю, есть ли отдельное название у тех, кто любит подслушивать этот самый чужой интим. Причем, я никогда не относилась к категории ни первых, ни вторых. И сейчас собралась сразу же уйти, но…
Что-то дернуло все же прислушаться.
Мало ли, вдруг там все же не страсти предаются, а просто общаются? И если это и вправду Ливина, то как раз наклевывается мой подлый шанс взаимного шантажа. Да, вот такая вот я нехорошая.
На цыпочках подкравшись к двери вплотную, я прильнула к ней ухом и постаралась сосредоточиться на звучании голосов, а не на самопрезрении за такое низменное занятие. И, ура, там творились не разврат и непотребство, а хоть и пылкая, но все же беседа.
– Пойми, я не могу поступить так с братом! – нет, это однозначно Ливина. Прямо вижу разнесчастное выражение лица и трагичное заламывание рук. Вероятнее всего, своих. – Я и так чувствую себя ужасной предательницей! У меня больше нет сил все это выносить! Я просто уеду в пансион на год! А лучше на два! И там буду ненавидеть себя все время!
То неловкое чувство, когда ты совсем на немного старше Ливины и при этом ее высказывания кажутся тебе юношеским максимализмом… Может, просто дело в разных мирах? Потому я и ощущаю себя гораздо взрослее, хотя разница в возрасте невелика?
А тем временем ее неведомый собеседник не менее пылко отвечал:
– Мы не должны расставаться из-за этих предрассудков! Почему ты не хочешь, чтобы я просто поговорил с твоим братом?
О, приятель, тебя Риан настолько тонким слоем по стене размажет, что уже будет не до разговоров…
– Ты просто не знаешь Риана! Он ни за что не допустит, что мы были вместе!
А вот тут не согласна. Риан, может, порой и включает режим деспота, но даже я, вообще посторонний в этой семье человек, невооруженным взглядом вижу, насколько искренне он сестру любит. Только тут велика вероятность, что неизвестный ухажер просто пудрит наивной девушке мозги в расчете на богатое приданное.
Кстати, а в этом мире вообще есть приданное?..
– Тогда давай мы просто сбежим! – гипотетический охотник за приданным генерировал идеи на ходу. – Сядем на ближайший корабль к Ферт, у меня там как раз родные. И твой брат точно нас не найдет!
– Ты не понимаешь, я не могу с Рианом так поступить! – мне кажется или страдания пошли по второму кругу?.. – Он всю жизнь заботился обо мне, оберегал… Он ради меня даже на этой злобной стерве Элизе женился и до сих пор ее терпит!
А вот сейчас было чуточку обидно.
– Та-дам! – я радостно распахнула дверь. – А что это вы тут делаете?
Ливина вскрикнула и шарахнулась к полкам так резко, что пузырьки
