«Три стрелы», – еще раз подумал Аюр и с ужасом понял, что не успеет их выхватить, – едва он вскочит или попытается наложить стрелу на тетиву, вожак прыгнет.
– Тише, тише, – прошептал наследник престола, стараясь двигаться как можно спокойнее и незаметнее. – Все хорошо…
Он чуть привстал. Волк медлил, однако, должно быть для точности прыжка, подошел еще на шаг.
«Главное – смотреть ему в глаза и не поворачиваться спиной… Чтобы он не почувствовал страх…»
Рука Аюра сделала движение к висящему на поясе ножу. Волк недвусмысленно оскалил клыки и зарычал.
«Ну и ладно! – с внезапной отчаянной холодностью решил Аюр. – Вскакиваю и выдергиваю нож! Вожак прыгнет – вспорю ему живот, а там уж как будет!»
Он выдохнул – но тут недалеко в лесу послышался негромкий переливчатый звук костяной свистульки: долгий, протяжный, как будто зовущий. Словно только и дожидаясь его, черные волки тотчас развернулись и скрылись в чаще. А царевич, не теряя времени, бросился вверх по выдолбленным ступеням на скалу, чтобы за толстыми бревнами святилища укрыться от хищников.
Глава 15
Дом древних зверей
Вряд ли частокол помог бы Аюру, вздумай волки его преследовать. Выдолбленные в камне ступени вели к почерневшим и растрескавшимся от времени воротам, которые даже не запирались, хоть и были изукрашены резьбой и увенчаны лосиным черепом с самыми большими рогами, какие царевич видел в своей жизни. Добежав до ворот, Аюр выхватил лук, кинул стрелу на тетиву и обернулся, задыхаясь. Никто его не преследовал, волки исчезли, будто их и не было. Только возле мостков стояли двое детей.
– Стой, царевич! – окликнул его мальчик. – Туда нельзя!
Эти еще откуда здесь взялись? Девчонку Аюр сразу узнал – рыжеволосую дочь вождя с кем-то перепутать было невозможно. Белоголовый парень в домотканой одежде и кожаной безрукавке, напротив, ничем от прочих ингри не отличался. Не этого ли парня они с Ширамом поймали тогда в лесу, когда он выслеживал их с дерева? Впрочем, они все тут на одно лицо – беловолосые, светлоглазые и бледные, как будто их постирали со щелоком. В руках у него была костяная дудочка.
Но куда же делись волки?
– Будь здрав, царевич, – сказал юный ингри. – Ты не узнаешь нас? Ты мог видеть нас на празднестве, мы сидели у костра…
– Где волки? – перебил его Аюр.
– Они ушли. Не бойся, царевич. Спускайся, мы проводим тебя до деревни!
Аюр холодно посмотрел на мальчишку. Кто тут боится? И вообще, как смеет этот дикарь обращаться к нему, не преклонив коленей?
– Это и есть ваше охотничье святилище? – высокомерно спросил он, не отвечая на слова ингри.
– Да, это Дом Хирвы, лесного бога, – кивнул Мазайка. – Но туда могут приходить только жрецы и мужчины, прошедшие посвящение, охотники. Давайте скорее уйдем отсюда, пока духи зверей не разгневались…
– Уйдем? – хмыкнул Аюр. – Куда, в лес? Здесь только что была волчья стая!
– Стая не тронет тебя, – заверил мальчик. – Она стережет Дом Хирвы, но никогда не переступит его порога. Дядьки же не слепые, они видят стражей и чуют голод тех, кто заточен внутри…
Аюр с любопытством посмотрел на мальчишку. Похоже, он куда сильнее боялся того, что скрывалось за частоколом, чем этих черных страшилищ из лесу!
– Говоришь, волки сюда не пойдут? Прекрасно. Тогда я желаю осмотреть святилище, – заявил царевич, опуская лук. – Я останусь здесь, пока не подойдет моя охрана. Наверняка меня уже ищут, значит надо поторопиться… Идите сюда, расскажете мне о ваших богах!
Его слова еще сильнее смутили юного лесовика.
– В Доме Хирвы очень опасно! Дед говорил, что там такие духи, которые могут сожрать тебя за один миг! Тот, кто лезет к зверю в нору, должен быть готов к тому, что зверь захочет убить его…
– Ты, кажется, вздумал пугать наследника Аратты опасностью? – надменно ответил Аюр.
– Женам и детям нельзя даже смотреть на Дом Хирвы, – подхватила Кирья. – Они ведь не смогут себя защитить, если кто-то из древних зверей учует их!
Однако ее собственный взгляд был прикован к торчащей над частоколом рогатой крыше. Конечно, ей, девице, смотреть нельзя – но запретная изба так и притягивала взгляд. Еще ребенком она слыхала множество страшных историй о том, как отважные охотники древности побеждали чудовищ. Их духи надежно заперты, и дед Мазайки приглядывает за ними. Но если их разбудить – тут, пожалуй, и сам Хирва не поможет…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Это я-то не смогу себя защитить?! – вспыхнул Аюр. – Может, вы полагаете, что я боюсь ваших дикарских богов? Они лишь комки грязи перед ликом истинного бога!
Царевич с почтением прикоснулся к золотому солнечному диску на своей груди.
– Не говори так о наших богах! – нахмурился Мазайка.
– Ладно, не бойся, я не буду проявлять неуважение. Просто хочу посмотреть на черепа.
– Черепа?
– Черепа и шкуры зверей-дивов, которые хранятся в святилище. Ну что, идете со мной? Или струсили?
Аюр, держа на всякий случай лук наготове, повернулся и неспешно направился внутрь. Мазайка и Кирья переглянулись.
– Так же нельзя! – пробормотал Мазайка. – Боги накажут его!
– Ну и пусть накличет беду на себя и своих сородичей!
– А если он разгневает духов? А если выпустит их? Нет! Я должен его остановить!
И мальчик бегом устремился вверх по склону.
– Меня подожди! – закричала Кирья, бросаясь за ним.
Когда Аюр вошел в ограду, с частокола и конька крыши вспорхнуло несколько ворон. Столетние, растрескавшиеся бревна, из которых было срублено святилище, казались такими же древними, как само каменное яйцо, на котором оно было возведено. За частоколом обнаружилась еще одна стена, точнее, невысокая каменная ограда. В ней прохода не было вовсе, но перелезть через нее не составляло труда. По верху ограды через равные промежутки были положены зубастые черепа волков и медведей.
– Стой, царевич, прошу тебя! – умоляюще повторил Мазайка, переминаясь с ноги на ногу в воротах. – Еще не поздно вернуться…
– Почему все черепа повернуты внутрь? – с любопытством озираясь, спросил Аюр.
– Два круга стен. Так делают… очень редко. Внешний – чтобы никакая нечисть сюда не вошла. А внутренний – чтобы не вышла…
Перед крыльцом святилища простерлась вытоптанная поляна, усыпанная золой. В золе царевич заметил обугленные кости – должно быть, следы жертвоприношений. Это доказывал и плоский камень с черными потеками, лежащий в середине поляны.
Юноша повернулся к Дому Хирвы, разглядывая причудливую резьбу, покрывающую стены и опорные столбы крыльца. Вот олень несется, закинув за спину огромные, как куст, рога. Вот вздыбленный медведь, подняв лапы, идет прямо на охотника. Вот то ли медведь, то ли волк – некто с горбатой спиной и неестественно огромной пастью пожирает… человека? Но почему человечек совсем маленький? Ребенок? Люди с медвежьими головами танцуют танец, вскидывая когтистые руки… Двое медведей едут верхом… на крылатой змее?
Вход в святилище, темневший в глубине крыльца, был завешен медвежьей шкурой – почему-то серой. При виде ее Аюр оживился и повернулся к ингри:
– Пару лет назад я своими глазами видел подобную шкуру медведя, привезенную из земель вендов, а может, и еще дальше. Если ее расстелить, она накрыла бы землю отсюда до порога. Тот медведь тоже был серым и чуть не вдвое больше тех, что водятся у нас в горном Накхаране. Неужели в ваших краях обитают подобные гиганты?
– Дед говорил, огромные медведи живут на севере отсюда, в полночном краю, где правят нечистые духи, – неохотно ответил Мазайка. – Ингри держатся от них подальше. Только тот, кто ищет смерти, вздумает поохотиться на этакого зверя.
– В том краю множество пещер, ведущих прямо в Бездну, – неожиданно добавила Кирья, тоже появляясь в воротах. – Из этих пещер в несчастливые дни выходят страшные звери. Вот раз вылезла оттуда огромная змея. Но там ей было холодно, и она направилась на юг, в земли ингри…
