Я замерла и прислушалась. Принесёт ли мне мама телефон или мне придётся пойти на кухню?
- Лююююси! Быстрее! Это господин Рюбзам!
Ах ты, Боже мой. Господин Рюбзам? Чего ему только от меня надо? Напомнить снова о нашем проекте? Спасибо, это не имело смысла. Проект больше не существовал для меня.
Со стоном, я встала и прошла на кухню, где мама с телефоном в поднятой руке и недовольным выражение лица стояла перед открытыми кухонными шкафами. Мне было уже это знакомо. Она не знала, что ей приготовить. В последнее время эта игра повторялась почти каждый вечер.
Когда она меня увидела, то прижала руку к трубке.
- Почему он звонит? Что ты натворила, барышня?
- Ничего. Правда, ничего. Во всяком случае, я ничего такого не помню, - заверила я её с невинной улыбкой хорошей девочки. Иногда случалось так, что я забывала, что я натворила. Или просто этого не замечала. Хотя я получила шесть по контрольной на французском языке, которую на всякий случай скрыла. Это тоже считалось?
Я почувствовала себя ещё немного хуже, когда подумала о позавчерашней ночи. Грохот, который раздавался из наушников Леандера и усердное царапанье пера разбудили меня. Я почти не могла поверить в то, что увидела: Леандер сидел, склонившись над моим письменным столом, окружённый облаком из аниса, мяты, никотина и пива и заканчивал писать мой реферат по французскому.
Я добровольно взялась за него, чтобы улучшить мой средний бал оценок и после трёх минут решила, что без Леандера, писать этот реферат было совершенно бессмысленно. Больше, чем два предложения я не внесла на бумагу. Но и Леандеру было не просто закончить его.
Даже сейчас я слышала тяжёлые, глубокие вздохи, который снова снова вырывались из его груди, а один раз перешли в приступ кашля, который затряс всё его тело с головы до ног. В этот момент мне вдруг стало ясно, насколько опасно он жил. Если он серьёзно заболеет, никто не сможет ему помочь. Каким образом - он ведь был невидим!
- Люси, чего ты ждёшь? Это твой классный руководитель!
Я взяла трубку, которой мама размахивала перед моим носом туда сюда.
- Алло? Господин Рюбзам? Это Люси.
- Люси, ну наконец-то. Мне жаль, что я так поздно беспокою, но это важно. Сеппо ещё здесь?
Я с примирительным кивком попятилась задом из кухни. Значить речь шла о Сеппо ...
- Да, я так думаю. - Сегодня после обеда я видела, как он, разговаривая по телефону, стоял в дверях пиццерии, когда выпустила собаку помочиться на улицу. Это продлилось недолго, пока его мать не затащила его внутрь схватив за рукав - как раз вовремя, прежде чем я смогла подойти к нему и заговорить.
- Слава Богу. Слава Богу ... - Я слышала, как господин Рюбзам затягивался своей сигаретой и пьёт глоток кофе. - Я нашёл для него решение. Он может получить субсидированную комнату в обслуживаемой коммунальной квартире в Мунденхайме и у меня есть возможность попридержать для него место для стажировки в одной из мастерских по ремонту автомобилей, пока он не закончит десятый класс - Люси ты ещё там?
- Да. Да, я здесь! - Моё сердце с каждым словом господина Рюбзама билось быстрее, а это определённо было не от приседаний.
- Там только одна загвоздка. - Господин Рюбзам ещё раз затянулся. - Комната в общежитии освободится только весной, а так как у Джузеппе нет крайней необходимости ... ведь крайней необходимости нет, не так ли?
- Крайней необходимости? - спросила я, сбитая с толку. Что вы под этим имеете в виду?
- Его родители бьют его?
- Нет! Нет. Я думаю, что ... нет. Об этом он рассказал бы мне. - Я вспомнила, что Сеппо когда-то говорил, что его родители не касались даже волос на голове у него и у его братьев и сестёр. Кроме того Сеппо был в состоянии дать отпор.
- Тогда ему придётся подождать. И поэтому теперь я позвоню его родителям и расскажу о его планах побега. Если только ...
- Если только что? - Теперь моё сердце чуть не остановилось. Оно билось только очень медленно, и каждый удар был таким мощным, что при этом дрожал мой живот.
- Если только этого не сделаешь ты. Немедленно. Сегодня вечером. Люси, неделя прошла. Нам нужно остановить его. Мы посвящены во всё, а он ещё несовершеннолетний. Мы совершим преступление, если не сделаем этого. Это ведь тебе ясно, не правда ли?
Нет, так уж ясно для меня это не было. Собственно говоря, я ещё не задумывалась об этом ни секунды. При том, что должна была бы знать это лучше других. В конце концов, полиция разыскивала Сердана и меня, после того, как мы сбежали. С Сеппо будет точно также, если конечно он не доберётся до Италии вовремя и дядя примет его к себе, чтобы решить проблему внутри семьи.
- Хорошо, я что-нибудь придумаю, - сказала я устало.
- Я рассчитываю на тебя. Расскажешь мне, всё ли получилось. Не то я лично загляну туда.
Ах ты, Боже мой. Господин Рюбзам и мама Ломбарди. Это было что-то вроде Давида и Голиафа. С другой стороны она вероятно будет вечно благодарна ему за эту информацию.
- Удачи Люси, - добавил господин Рюбзам, прежде чем на линии щёлкнуло. Как парализованная, я пошла назад в кухню и положила телефон на стол. Мама всё ещё стояла перед открытыми шкафами.
- И? Чего он хотел?
- Ах, ничего особенного, - солгала я. - Речь шла о его проекте.
- Так, так. Его проекте. - Она мне не верила. К сожалению, мама почти больше ни в чём мне не доверяла. При том, что я редко так мало выдумывала, как это было в последние две недели. Леандер ведь почти больше не находился здесь. - Люси, я не знаю, что мне приготовить.
- У меня болит голова. Либо у меня звенит в ухе либо болит голова. Я предпочитаю звон. Если в ухе не звенит, у меня такое чувство, будто мне чего-то не хватает ... - Мама плюхнулась на стул. Затрещав, переплетение просело под её задом. - Ты не сходишь быстро к Ломбарди и не принесёшь нам большую лазанью?
- Конечно схожу. - Я пыталась проглотить тяжёлое чувство, застрявшее в горле, когда брала деньги, которые мама вытащила из своей сумочки. Это было вероятно знаком судьбы. Теперь мой, пока что единственный план, всё же вступит в силу, как бы сильно я его не презирала.
С паршивым чувством в животе я зашла в мою комнату и вытащила конверт из ящика прикроватной тумбочки. В этот раз это был не Леандер, кто написал Сеппо письмо. Это была я. Письмо со множеством «Пожалуйста не уезжай», «Ты ведь не можешь просто взять и сбежать в Италию» и «Кого ты ценишь больше меня или твоего дядю?». Это было противоположность того, о чём попросил меня Сеппо, но если немного повезёт, то этим я достигну цели. Или не повезёт?
Мама Ломбарди открывала почту Сеппо и читала её. Он сам рассказывал мне. Иногда она читала из неё всей семье, чтобы высмеять письма. Это письмо прекрасно подходило для этого. Кроме того оно давало ей все ссылки, которые были нужны. И оставался малюсенький шанс, что Сеппо не раскусит меня. Что подумает, в моей скорби я не могла поступить по-другому, как только написать это письмо, так что когда-нибудь простит меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
