Время шло. Машина не уезжала. Толпа не думала редеть. Ее даже прибыло.
Из соседнего дома, из подъезда напротив Ирининого, сначала выбежал молодой мужчина. Быстро дошел до машины, заглянул внутрь и отшатнулся с помертвевшим лицом.
Потом из того же подъезда вышла старушка. Такая – божий одуванчик, в кружавчиках, оборочках, в туфельках на каблучках рюмкой, наверняка сохранившихся с юности. Она тоже дошла до машины, тоже сунула нос в распахнутые задние двери. Очень стремительно перевела взгляд на мужчину, что ее опередил, и заохала, закачала головой, отходя в сторонку.
Это Виктора Ивановича насторожило. С чего, казалось бы, бледнеть постороннему мужчине? С чего так расстраиваться? Ну, жалко. Ну, сострадает. Но не до такой же мертвецкой бледности, что хоть в обморок опрокидывайся.
Очень осторожно, чтобы никого не задеть локтями, Виктор Иванович добрался до молодого мужчины. Тот не думал уходить. Стоял чуть в стороне и не отводил взгляда от распахнутого зева медицинской машины.
– Добрый день, – прокашлявшись, чтобы привлечь его внимание, тихо обронил Виктор Иванович.
– А? Что? – дернулся тот. – А, добрый, да. Добрый ли?
– Действительно, – не мог не согласиться Виктор Иванович и спросил: – Знаете ее?
– Кого? – Мужчина настороженно покосился на незнакомца, тут же принялся теребить воротник рубашки, ерзать подошвой правого ботинка по асфальту.
– Ирину? Ирину, говорю, знаете? – Чтобы не внушать тому никаких серьезных опасений на свой счет, Виктор Иванович полез в карман пиджака за удостоверением. Показал и еще раз спросил: – Так знакомы с пострадавшей?
– Знаком? – хмыкнул тот невесело и тут же напряженно выпрямился, заметив мужа Ирины, бегом выскочившего из подъездных дверей. – Я люблю ее, уважаемый. Сильно люблю и давно. Думал, что все так и пройдет, и закончится безнадегой полной, а она тут возьми и приди ко мне… Что с ней, не знаете? Черт! Даже подойти не могу, этот тут прыгает, заботливый!
Последние слова, произнесенные с непонятной Виктору Ивановичу издевкой, были адресованы мужу Ирины. Конечно, мужчине хотелось бы занять теперь его место. Муж ведь влез в машину, сел подле нее и сжал ее ослабевшую руку в своих пальцах. А он не может!
– Я ведь шел поговорить с ней, – пожаловался Виктор Иванович незнакомцу, который, оказывается, давно и сильно любил Ирину. – Об очень важном для нее деле.
– Да? Это о каком же? – Он с тоской проводил взглядом машину с проблесковыми огнями. – У нее, знаете ли, подруга недавно скончалась. Там у нее в семье вообще что-то такое неладное. Да вы, наверное, знаете, раз из такого серьезного ведомства.
– Знаю, – не стал лукавить Виктор Иванович. – И еще знаю, что Ирину закрывали на сорок восемь часов по подозрению в убийстве своей подруги.
– Закрывали? Что, простите?! Ирину закрывали?! – Он смотрел на Виктора Ивановича совершенно ошалевшими глазами и все силился вникнуть в смысл сказанного ему только что. – По какому подозрению? Что вы несете?! Простите, конечно, но…
– Я понимаю ваши чувства, кстати, как вас по имени-отчеству?
– Александр Степанович. Можно без отчества, мне за него стыдно, – признался он неожиданно человеку, которого видел впервые.
– Стыдно за что? За отчество или за человека, который вас им наградил?
– За человека скорее. Ладно, неважно. – Он снова принялся утюжить башмаком асфальт, опустив голову и о чем-то напряженно размышляя. Потом вскинулся и спросил: – Как думаете, меня к ней пустят?
– Не знаю. Но там же с ней муж, как вы себе представляете свой туда приход?
Виктор Иванович покачал головой. Он не был ревнивцем от природы, но если бы при подобных обстоятельствах незнакомец ворвался в палату к его жене и начал…
Даже если бы и не начал ничего, а просто ворвался, его это вряд ли обрадовало бы. Мужа Ирины он не знал. О его реакции мог только догадываться.
– При чем тут ее муж?! – возмутился Александр Степанович, которого можно было называть просто Сашей. – При чем тут он?! Он вообще… ей изменяет! Она потому и пришла ко мне в ту ночь…
– Знаете, мне кажется, нам следует все же поговорить более детально, раз уж с Ириной разговора не получилось. Не пригласите к себе?
– Идемте, – согласился просто Саша и повел Виктора Ивановича в свой подъезд.
Уже на подъездных ступеньках Виктор Иванович обернулся и усмехнулся, оставшись довольным собой. Так он и знал. Та старушка на каблуках рюмкой не мигая смотрела им вслед. Она даже сделала пару мелких шажочков, чтобы следовать за ними, но нарвалась на его понимание и тут же остановилась.
– Та бабуля в кружевах, она вам кто? – спросил он у Саши, уже когда они были в его квартире.
– Арина Валерьяновна. Моя соседка. Дверь напротив, – объяснил тот и пригласил гостя в комнату. – Вы располагайтесь, а я сейчас чайник поставлю.
– Ничего не нужно, – тут же предупредил Виктор Иванович.
– Так ведь полагается суетиться с чаем, кофе там…
– И суеты никакой не нужно. Все, что от вас требуется, это полный и откровенный рассказ.
– О чем?
Саша усадил гостя на отцов диван, а сам сел на стул, перетащив его из своей комнаты.
– Я хочу знать все об Ирине, кто как не любящий человек может о ней рассказать, так ведь? Об Ирине, о ваших с ней отношениях, о той ночи, когда она к вам пришла…
– А об отце рассказывать? – вдруг с чего-то перебил его Александр, зажимая ладони меж коленей.
– Об отце? – удивился Виктор Иванович. – А при чем тут ваш отец?
– Так Ириша считала, что его тоже отравили.
– Та-аак! А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
Виктору Ивановичу сделалось невыносимо душно в квартире этого парня, и он потянулся к узлу галстука.
Да что в самом деле такое происходит?! Куда ни ткни пальцем, всюду отравители! Весь город, что ли, на этом помешан?!
– При чем тут ваш отец, Александр? – начал он осторожно. – Какое он имеет отношение к несчастьям, случившимся в семье Ирининой подруги?
– В том-то и дело, что никакого! – тот пожал плечами. – Он умер тут без меня…
– Давно?
– Нет. Не очень. – Александр назвал точную дату смерти своего отца. – Умер, как мне кажется, при весьма странных обстоятельствах.
– А вы где были, когда эти странные обстоятельства случились?
– Я был у друга за городом. Жил я там. Понимаете… – Александр в тоске замялся, не зная, как складнее рассказать важной персоне о его проблемах с отцом. – Мы с ним не ладили. Ругались постоянно. Вот он меня допек, я и съехал. Сил просто не стало.
– А чем допек?
Виктор Иванович еле удержался, чтобы не зевнуть. История внутрисемейных отношений сына и отца его мало заботила. Его больше волновало то, как ему уберечь от судебного разбирательства Светлану с Ириной. А этот вечный конфликт отцов и детей был стар как мир.
– Понимаете, он взял кредит в банке…
И Александр минут двадцать рассказывал ему о том, как чуть не удушил старика при оформлении этого кредита. Как с трудом сдержался потом, когда тот начал гнусавить отвратительную песню о возможной финансовой кабале Александра. Как уехал потом к Женькиной теще на дачу и жил там без проблем и печалей, пока соседка не насторожила его известием о незнакомце, что будто бы сквозь землю провалился. Как потом долго размышлял над смертью отца и даже пытался пробудить правоохранительные органы к бдительности. И охладел, когда понял, что подозрение со всех сторон на него падет.
– А как вы думаете, кто мог быть в тот вечер у вашего отца? – Виктор Иванович не хотел, да заинтересовался.
– Понятия не имею! Как-то все сходится у меня на том парне, что искал меня. Я поначалу подумал, что этот человек искал меня, чтобы сообщить о смерти отца. Потом… Всех друзей и знакомых опросил, ну никто ко мне в деревню не приезжал. Что это был за человек, так до сих пор и не знаю.
– А думаете что по этому поводу?
– Рассмеетесь! – предположил Александр со смущением.
– А вы попробуйте.
– Может, это как раз тот человек, который тут с моим предком зависал, водку пил, а потом – отправил его на тот свет? Чего еще думать?!
– А зачем он тогда к вам поехал? Нет, Александр, не сходится. – Виктор Иванович качнул головой. – Если бы это был убийца, то не стал бы он так палиться, приезжать к вам, светиться перед соседями. Как-то не сходится…
– Да, не сходится, – согласно кивнул Саша и добавил с печалью: – Только деньги пропали. Отца не вернуть, чтобы спросить. И умер он от сердечной недостаточности, хотя сердце у него было, как у молодого жеребца, извините…
– Поэтому Ирина и сделала предположение, что вашего отца тоже отравили, – задумчиво обронил Виктор Иванович.
– Да, поэтому. Я все ей рассказал о своих подозрениях. Про стаканы, которые отцу никогда бы в жизни не достать из того шкафа, ну я вам рассказывал. – Александр дождался утвердительного кивка Виктора Ивановича и продолжил дальше: – Про деньги, которые пропали. Про мусор… Короче, все то, что вам рассказал, то и ей рассказывал. Она поначалу отнеслась к этому с сомнением, а потом уже, после смерти своей подруги, примчалась ко мне и… И осталась до утра. Ушла на утро. Муж потом ее вернулся, я не видел ее больше. Даже не знал, что вы ее в камеру сажали. Бред просто какой-то! Ирина… Что с ней могло произойти, почему ее увезли на «Скорой»?! Сижу как дурак, а она там одна…
