Не хотелось, да колола все же мысль, что у мужа есть женщина на стороне. Больно колола, между прочим. В тюрьме даже пыталась представить, какая та из себя. В чем ее преимущество? Моложе, красивее, умнее?..
– Ириша, тебя к телефону.
Стас присел к ней на диван. Трогал за плечо и совал в руки телефонную трубку. Надо же, а она и не заметила, как он вошел. Уснуть успела, наверное.
– Как ты, дорогая? – звонила ее начальница. – Я тут такое узнала, прости господи! Так ты уже дома?!
– Да, все в порядке… наверное. Пока дома, – проговорила она с трудом.
Меньше всего теперь хотелось отвечать на вопросы начальницы. Меньше всего! Кто знает, как та восприняла новость о том, что ее сотрудница была заключена под стражу как подозреваемая в убийстве? Возьмет вот и уволит ее, чтобы не бросать тень на свою фирму. Все же о престиже пекутся, почему ее начальница должна стать исключением?
– Что значит пока, черт возьми?! – заорала та привычно. – Что ты несешь, дорогуша?! Ты что, в самом деле убила свою подругу?! Из-за каких-то сраных метров?
– Да нет. Никого я не убивала. И метров мне хватает вроде.
Ирина зажмурилась, представив, как та гневно стучит теперь кулаком по своему столу, пугая секретаршу в приемной, та боялась ее, ужас просто как.
– Вот и я говорю, что нет! И этому мудаку с мудрыми глазами так и сказала: не там ищете, господин хороший. Ирка – бродячую тварь с ладони накормит…
– Так у вас был кто-то?! – ахнула Ирина.
Ох, как ей стало стыдно! Как стыдно! Там теперь весь офис гудит, как улей пчелиный наверняка. Бухгалтерские девчонки сбились с ног, раскрашивая во все цвета и пробуя на вкус разномастные истории ее ареста. Они мастера придумывать. Чего только не насочиняли за это время. Можно себе представить!
– Был, был, дорогуша, – чертыхнулась начальница. – Виктором Ивановичем назвался. Приперся ко мне в кабинет. Сказал, что визит его частного характера. Что он хочет во всем разобраться, и все такое. Только, Ир, слышишь меня?
– Слышу, конечно.
– Только не верю я ему! И никому из них не верю. Ты осторожнее со словами. Слушай, у меня адвокат есть знакомый. Классный мужик, грамотный. Я к тебе его подошлю завтра.
– Да зачем, не надо, наверное?!
Такая забота трогала до глубины души, и Ирина снова прослезилась. Вон оно как повернулось, а она про престиж какой-то, про тень на фирму. Тень на плетень, за которым…
Господи, куда ее несет!
– Цыц у меня! – прикрикнула начальница на нее. – Не надо ей! Много законов, что ли, знаешь из УК РФ? Нет? Вот молчи и слушай, что тетя старшая говорит. Завтра будет у тебя. Все ему расскажешь, как есть. Ничего не скрывай! Мужик проверенный. Скрывать есть что?
– Если и есть, оно никакого отношения к этому делу не имеет, – неожиданно призналась Ирина, вспомнив о Саше.
– Все равно ему расскажи. Он решит – имеет или нет. Все поняла?
– Все. Спасибо вам… – Ирина снова уткнулась лицом в полотенце.
– Ревешь, что ли? Дуреха. Все будет хорошо, поверь. Да, и еще кое-что у меня есть для тебя…
Ее кто-то отвлек, и она минут пять разносила кого-то невидимого Ирине в пух и прах. Орала, материлась, грозилась отдать под суд. Потом было слышно, как выпроваживает из кабинета. Захлопывает дверь и снова:
– Ир, я понимаю, тебе сейчас не до чего. Но у меня к тебе имеется разговор. Разговор частного характера, как тот мудрый скажет. Сейчас не стану тебя грузить, а как все свои дела утрясешь, мы с тобой в баньку, там и поболтаем. Идет?
– Идет.
– Вот и отлично. В общем, запомни: завтра адвокат будет у тебя дома. Созвонимся с тобой, и я сразу его к тебе присылаю после звонка. Жди. Отличный мужик. Всю жизнь в прокурорах отходил. Решил вот на старости лет частной практикой заняться. Грехи, говорит, замаливать стану за невинно осужденных. О деньгах не беспокойся, оплачу. Все, давай, пока! И не реви мне там, слышишь!..
Стас ее новых слез перепугался. Забегал с валокордином, со стаканами. Все что-то приговаривал, уговаривал, просил не беспокоиться, на чем свет стоит ругал покойное семейство друзей, их любовниц и любовников, по милости которых его жена теперь в такой беде.
Ирина послушно приняла из его рук лекарство. Позволила себя перенести в спальню на кровать. И даже не стала роптать, когда муж прилег рядом. И ласки его ей показались не в тягость. Даже благодарность теплилась в душе за то, что не оставляет ее, а рядом все время, нежен и внимателен. Не в пример обычному.
– Кто звонил, малышка? – спросил он минут через сорок, вернувшись из душа.
– Начальница звонила. Сказала, что завтра пришлет мне адвоката. Знакомый ее хороший, говорит, знатный специалист.
– Адвоката?! – неожиданно он так перепугался, что побледнел до синевы. – Зачем адвоката, Ир?! Что, все так серьезно, да?! Они что, могут тебя снова туда, да?! И суд может быть??? Адвокат ведь подразумевает… О господи!!! Что же такое творится…
Он снова влез к ней под одеяло. Прижал ее к себе и без остановки говорил и говорил. И как любит ее, и как не может совсем без нее жить. И что, если с ней что-нибудь произойдет, он, наверное, следом уйдет. Она же все для него в этой жизни! Все, чем он живет и дышит!
Ирина слушала внимательно и ловила себя на мысли, что совершенно не знает, как к этим откровениям относиться.
Нет, он говорил совершенно искренне. И не заученными фразами, нет. Сбивался, чертыхался через слово, не умея сказать красиво, чтобы было не напыщенно и чтобы доходило до нее. Он давно-давно не говорил с ней так. Она же всегда ждала от него таких слов. А сказал он их только теперь. Почему же она слушает его с абсолютным спокойствием? Почему? Все дело в несвоевременности сказанного, что ли? Может быть, может быть…
– Ир, чего ты молчишь, а?! – Он повернул ее на спину, навис над ней и принялся целовать так, как целовал в прежней их несемейной жизни. – Я так люблю тебя! Я просто задыхаюсь от того, как люблю… А ты? Ты любишь меня, Ир?
Как же она была благодарна этому телефонному звонку, что прозвучал так неожиданно. Своевременность сегодня была соблюдена хоть в чем-то. Как благодарна была тому, кто вспомнил о ней вдруг и избавил от необходимости мучиться над ответом. Она же не знала, что ему сказать!
Любит или нет?! Любила – да. Когда-то любила до такой степени, что забывала о себе. Прощала ему грубость, невнимание. Старалась не обращать внимания на то, что самой приходится носиться с мусором, по магазинам, часто засыпать посередине кровати и просыпаться так же. На все как-то закрывала глаза, утешая себя тем, что таких, как она, – миллионы. Так же бегают, хлопочут, ждут нужных слов и нежности годами. И ничего, живут. Живут и чувствуют себя вполне счастливыми. А потом случилось…
Потом в ее жизни появился Саша. Следом случилось прозрение: а у мужа-то, оказывается, есть любовница. Отвратительное чувство гадливости тихонечко кололо каждый день, и кто знает, если бы не свалившиеся на голову страшные беды, жила бы она до сих пор со Стасом или уже направлялась бы в ЗАГС с заявлением о разводе.
– Да? – Стас метнулся за трубкой, не позволив ей даже подняться с подушек. – Да, она дома, а кто ее спрашивает?.. Ей скажете? Ну-ну… На, Ир, тебя. Не пожелали представиться.
– Алло, – проговорила Ирина и тут же обеспокоенно повторила, потому что на другом конце провода отчетливо слышался женский плач. – Кто это?
– Это Светлана, – выдавили с трудом, через громкие всхлипы. – Светлана Мохова. Помните меня?
– Еще бы мне вас не помнить, – хмыкнула Ирина, свешивая ноги с кровати и делая знак рукой Стасу, чтобы не лез подслушивать. – Слушаю вас. И прекратите рыдать. Жалеть вам некого особенно.
– Вы?.. Вы так думаете?! Что мне некого жалеть?! Они лежат там… Все трое рядом!!! Кому они могли помешать, кому, Ирина??? – принялась та орать срывающимся голосом.
– Я не знаю.
– И я не знаю! А узнать очень хочется, очень!!! Знаете, как умер Степан?! – вдруг спросила Мохова, прекратив плакать.
– Ну… Я слышала, что был кашель, что он задохнулся и…
– Нет!!! – та взвизгнула, перебивая ее на полуслове. – Он умер от остановки сердца! Это сначала его привезли с кашлем, да. Состояние ухудшалось. Дыхание, давление – все нестабильно. Боже, я до сих пор не могу вспоминать этот ужас! Он умер от остановки сердца, Ира!!!
– Вы что хотите этим сказать? – Руки, ноги, живот, плечи вдруг принялись мелко содрогаться, будто ток через нее пустили, будто она вдруг разом превратилась в отвратительный ледяной кисель. – Светлана! Что?!
– Приезжайте ко мне, Ирина. Нам с вами есть что обсудить, – произнесла через минуту Мохова совершенно другим, совершенно спокойным голосом, будто это не она только что бесновалась и рыдала в трубку. – Приезжайте! Нам нужно вместе все разложить по полочкам и найти наконец виновного. Иначе… Иначе нас с вами посадят как соучастниц, а виновный продолжит творить зло. Приедете?
