— Знамо дело, что в дерьмо собачье, — вновь откликнулся безногий орк.
— Ну и что ты предлагаешь? — спросил ещё кто-то.
Растолкав сидевших у костра орков, в круг света вошёл грозный вожак Гривза. На полголовы выше Рондора, шире в плечах, лёгкий жилет почти не скрывает жутких мышц. Из макушки бритой головы вьётся до пояса чёрная коса, толстая как черенок лопаты.
— Кто его сюда впустил? — заревел он.
В круг с виноватым видом вошёл тот самый одноглазый старший.
— Он говорить хотел. Что здесь такого?
Рондор не смотрел в сторону вожака и спорить с ним не собирался. Пока.
— Предложение моё таково: собрать воинов для великого похода на людские королевства.
— Что ты мелишь? — вожак смотрел на орка с нескрываемой ненавистью. — Племя, вы хоть посмотрите, кто вам говорит эти слова. Это же изгнанник. Убийца!
По кругу прокатился вздох удивления. Только теперь все увидели клеймо на шее Рондора.
— И что же, ты, изгнанник, хочешь вести поход? — с усмешкой вылетело из толпы.
— Я хоть и изгнанник, но этого не скрываю. Мне нечего терять, и я готов встать во главе новой Орды!
— Хана куда денешь? — засмеялась толпа.
— Отправлю отдыхать!
— Выбросить наглеца вон! — заревел Гривза, и дозорные уже было дёрнулись, как из толпы полетели возражения.
Кто-то из старшего поколения, не боящегося ни вождей, ни шаманов, сказал:
— Пусть уж закончит. Интересно же.
— Верно. Пусть хоть повеселит нас.
— Давай, изгнанник, продолжай.
Вожак скрестил руки на груди и выжидательно уставился на Рондора, переть против племени лучше как можно реже.
— Хочу я вернуть Орде былую славу. Чтобы племена не соперничали, а шли в ногу, чтобы о наших походах слагали легенды. Хочу, чтобы наши дела стали достойны дел наших дедов. И я готов сделать всё для воплощения этой идеи в жизнь. Но для этого мне нужна ваша помощь.
— Мы все хотим того, о чём ты говоришь, но это невозможно.
— Возможно! — возразил Рондор. — Я хочу объединить несколько больших племён под одним началом, свалить власть нынешнего Хана и собрать великий поход на королевства людей! В разжиревших королевствах Оплота мы соберём столько добычи, что не снилось никому из наших предков, а земли там богаты и плодородны.
— Пока нас не будет, варвары возьмут степь, — вылетела насмешка из толпы.
— Пусть забирают. Она хоть и вольна, но скупа на дары, — Рондор не собирался отступать. — Мы же поселимся там, где живут недостойные. И уже оттуда начнём завоевание других земель. Орки рождены для войны! Мир для слабаков!
— Ты забываешься, изгнанник, — зло произнёс вождь. — Уходи по доброй воле или мы убьём и тебя, и твоего друга.
— Тролля-то где взял? — спросил безногий старик.
— Этот тролль — мой первый соратник. Первый — кто не испугался выступить против порочного режима Хана. Как только я соберу достаточно сил среди орков, то возьмусь и за троллей, и за гоблинов. Орда перестанет быть растопыренными пальцами, она станет кулаком. И этот кулак сокрушит любого врага! — Рондор с восторгом наблюдал, как загораются глаза у многих орков, речь их вдохновляла, но они по-прежнему боялись. Одними словами здесь не справится. — Мне снился сон, в котором орки завоёвывают всё и вся. До этого, мне много лет не снились сны. Нет сомнений в том, что Орде нужны перемены, и она сама просит сильных о помощи. Чтобы воплотить эту мечту в жизнь, я призываю вас отвернуться от немощных вождей и шаманов и пойти со мной.
Говоря о вождях и шаманах, Рондор выразительно взглянул на Гривзу и старого шамана. На вождя — чтобы взбесить. На шамана — чтобы не было подозрений в сотрудничестве.
— Возомнил себя миссией? — захохотал вождь. — Считаешь себя выше вождей? Нет, изгнанник, твоя собачья доля — сдохнуть бесславно! Убить их!
Рондор огляделся. Из темноты выходили вооружённые воины, кто-то нехотя поднимался из толпы, но послушавших приказ вождя с трудом набралось бы более дюжины. Всего дюжина из четырёх десятков воинов племени! Значит, орки задумались! Но что же делать теперь? Если вытащить оружие, то всё пойдёт прахом. Лобастый уже сжал рукоять дубины. Ещё пара секунд и он кого-то зашибёт.
— Что же выходит? — подал голос старый шаман. — Слова о немощности вождей и шаманов оказались правдой? Вождю и шаману нанесены личные оскорбления, а они вместо того чтобы вызвать чужака на дуэль, прикрываются спинами воинов. Ладно, я. Я стар и слаб, и не могу дать отпор. Но как же ты Гривза? Неужели сможешь спать спокойно, если лично не убьёшь дерзкого?
«Ай да шаман! Ай молодец!» — пронеслось в голове Рондора.
— Он не достоин биться с вождём! — ответствовал вождь.
— А достоин ли ты быть вождём, если воины должны защищать твою честь? — шаман перешёл все доступные границы, и теперь пути отступления закрылись.
Гривза посмотрел на шамана так, будто собирался его раздавить. Шаман сделал вид, что не заметил.
— Если ты сможешь спать спокойно, то я — нет.
— Что ж, — сказал вождь уже тише, глядя в глаза Рондора, — придя сюда, изгнанник, ты знал, что просто так тебя не отпустят. И сейчас, если ты так хочешь доказать свою отвагу — войдёшь со мной в Круг Смерти. И если ты погибнешь, а ты погибнешь, мои воины уничтожат тех, кто пришёл с тобой.
— Я войду с тобой в Круг Смерти, — ровным голосом ответил Рондор. — И пусть я погибну, но погибну в бою, а не от старости, как это произойдёт с тобой, вождь.
— Зажечь факелы! — выкрикнул вождь. — Круг Смерти ждёт.
Круг Смерти находился чуть поодаль от шатров, но племя собралось в считанные минуты. Зажглись факелы, в круге которых и предстояло биться двум оркам. Древняя традиция битвы в Круге Смерти всегда шла бок обок с избранием нового вождя, когда действующий вождь принимал вызов от претендента. Служил круг так же и для решения дел чести, но всё равно место это пользовалось популярностью племени крайне редко: вождя, всегда самого сильного и хитрого, боялись, а вопросы чести зачастую решались словесно или в коротких кулачных перепалках.
Рондор, под взглядом множества глаз, ожидал в круге появления вождя. Над головой нависло бездонное звёздное небо, он никогда не замечал этой извечной красоты, никогда не чувствовал бодрящей ночной прохлады. Может быть от того, что никогда не был так близок к смерти как сейчас. Мысль о том, что видит этот чудесный мир в последний раз, щемила грудь, и дабы не поддаваться слабости, орк взметнул секиру ввысь, вложив в бросок столько сил, будто хотел сбить звезду. Ушедшая в темноту секира вернулась не сразу, а когда обрушилась с неба, то показалось, что она вынырнула из пустоты: настолько стремительным было падение. Рондор поймал. Хоть и в самый последний момент.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
