– Она боится! – твердил он. – Она просто боится! Потому и скрывается! Напишите ей о том, что Болат больше не опасен!
– Так ведь она и знать не знает, что это Болат ее преследовал, – мягко попыталась я его убедить. – Она просто убежала от неведомой опасности!
Старик упрямо твердил свое, но я все-таки отправила эсэмэску другого содержания. И то же самое посоветовала сделать Айларову, сказав, что, увидев сообщение от отца, в котором он успокоит ее, Мадина может наконец-то поверить, что ничто ей не угрожает и все ее только и ждут.
Однако не успела я набрать номер Айларова, как мой телефон запищал и на нем высветился незнакомый номер.
– Да! – проговорила я.
– Женя? – послышался осторожный голос Ксении.
– Ксения! – воскликнула я. – То есть Мадина! Словом, неважно! Ну где же вы пропадаете? Вы можете приехать? Ваш отец в Тарасове, он ждет вас. Я могу приехать за вами сама.
– Не стоит, я доберусь, – произнесла Мадина. – А где папа?
– В санатории «Октябрьское ущелье», – торопливо проговорила я. – Ксения, давайте я вас подхвачу где-нибудь по дороге, где вам удобно, и отвезу! Вы сейчас где?
– Давайте, – ответила Ксения, и у меня от облегчения сердце чуть не ухнуло куда-то в желудок. – Я… Я буду вас ждать на остановке у Крытого рынка.
– Отлично, – выдохнула я. – Я сейчас же еду!
– Женя… А папа правда не сердится на меня? – спросила Ксения.
– Да за что же ему на вас сердиться? – недоуменно спросила я. – И зря вы вообще сбежали! Я же обещала, что защищу вас!
– Ладно, давайте поговорим при встрече, – сказала Ксения и отключилась.
Я была уже у дверей кабинета Жоры. Авдеенко, поняв все, лишь махнул мне рукой. Бегом сбежав по лестнице, я заскочила в «Фольксваген» и направилась в сторону Крытого. Ксению я увидела еще издали: она стояла на остановке в том же сарафане, в котором была в тот день, когда исчезла, только поверх была надета легкая курточка, совсем новая – наверное, она купила ее, увидев, что погода испортилась.
Только когда я усадила ее в машину и довезла до санатория, только когда убедилась, что она вошла в палату к отцу и теперь вся ответственность за нее свалилась с моих плеч, я смогла расслабиться и опустилась на один из стульев, стоявших в коридоре.
При разговоре отца с дочерью я не присутствовала, посчитав себя лишней. Не был в палате и Джанхот, тактично вышедший и присевший возле меня в коридоре. Мы перекинулись несколькими фразами. Так прошло около получаса, после чего Ксения открыла дверь палаты и сказала:
– Проходите, папа хочет вас видеть!
Теймураз Айларов выглядел совершенно размякшим и счастливым. Увидев свою дочь живой и невредимой, он позабыл о всех своих горестях и все время улыбался, вытирая периодически салфеткой уголки глаз.
– Женя, я хотела вам сказать огромное спасибо, – сказала Ксения, глаза которой тоже блестели. – Если бы не вы… Даже не знаю, что бы сейчас со мной было!
– Вы виделись с Себетовым в Тарасове?
– Болат пришел ко мне еще в конце августа, – сказала Ксения. – Он настойчиво предлагал мне выйти за него замуж, причем сделать это тайно, чтобы отец не знал. Но мне это совершенно не понравилось, да и вообще я давно решила, что не выйду за него. В общем, я ему отказала, и он ушел.
– А почему же вы мне не рассказали об этом? – нахмурилась я.
– Так мне и в голову не могло прийти, что вся эта слежка организована Болатом! – воскликнула Ксения. – Я думала, он успокоился и уехал в Осетию. Это ж надо до такого додуматься – собрать на меня компромат!
– Что ж, это действенный метод, – усмехнулась я. – Не знаю уж, как в делах амурных, а в денежных – да.
– А здесь тоже денежное дело, – сказала Ксения. – Ничего амурного.
– Наверное, вы правы, – согласилась я. – А когда Болат понял, что вас и упрекнуть-то не в чем, решил просто подставить. Вы зря испугались тогда. Я утрясла этот вопрос с мнимым гибэдэдэшником в три секунды.
– Но я же не знала! И вообще меня так все это утомило, что я решила просто уйти от греха подальше!
– И где же вы отсиживались все это время? – поинтересовалась я.
– Сняла номер в гостинице, – просто ответила Ксения. – Меня и не было-то двое суток!
– Мне кажется, что прошло два месяца, – мрачно сказала я.
– Ну простите меня, – вздохнула Ксения.
– Да уж теперь чего там, – проворчала я.
– Папа! – Девушка повернулась к отцу, и тот, кивнув, достал свою сумочку.
Я наблюдала, как он щелкнул замочком, как открылось потайное отделение и как Теймураз Айларов на моих глазах отсчитал несколько крупных купюр и протянул мне.
– Это вам за мою Мадину, – с улыбкой сказал он. – Хоть вы ее и потеряли, но именно вы и помогли ее вернуть.
– Спасибо. – Я убрала деньги в свою сумку. – Рада, что смогла помочь.
– Больше всего мне жалко Алимхана! – вздохнула Ксения, и голос ее задрожал. – Зачем он его убил?
– Но он же знал, что брат присматривает за вами, – пояснила я. – И он, конечно же, помешал бы осуществлению его плана.
– Неужели он и впрямь думал, что я выйду за него замуж? – удивленно спросила Ксения.
Я лишь пожала плечами.
– И что ему теперь будет?
– Думаю, он получит по заслугам, – заверила ее я. – Так что можете больше не беспокоиться. Кстати, вы остаетесь в Тарасове?
– Нет! – решительно заявил Теймураз Майрамович. – Я забираю ее с собой, домой! Хватит нам волнений! И зря я отпустил ее одну!
– Папа! – повысила голос Ксения.
– И даже ничего мне не говори! – махнул рукой отец.
– А я и не буду говорить, я просто останусь, и все! – заявила Мадина.
– Ладно. – Я поднялась. – Думаю, с этим вопросом вы разберетесь и без меня. Ну а если что – звоните!
И, улыбнувшись, вышла из палаты. На улице было холодно. Снова набежали тучи, и уже начал накрапывать противный, нудный дождик. Бабье лето кончилось.
