почти успокаиваюсь, когда мы доходим до моего класса и Кингстон уходит, пока я не вхожу в класс и не вижу, что люди не менее любопытны, чем в коридоре. Я уверена, что все они так же ошарашены, как и я, и задаются вопросом, почему Кингстон перешел от издевательств надо мной в один прекрасный день к тому, чтобы целоваться со мной на парковке. А тут еще Бентли, который не перестает открыто флиртовать со мной и прижимается губами к моей щеке при каждом удобном случае.
О чем я только думала, соглашаясь на поездку с Кингстоном сегодня утром? Мне следовало бы быть осторожнее, после того, что произошло вчера, но я была в таком восторге от встречи с сестрой, когда он упомянул об этом, что я согласилась, не задумываясь о последствиях. Мне нужно положить этому конец. Мне нужно отдалиться от Кингстона, независимо от того, насколько он настойчив и насколько он меня привлекает. Я достаю телефон, когда сажусь за свой стол, и тайком пишу Эйнсли сообщение с просьбой подвезти меня домой. Я вздыхаю с облегчением, когда она тут же соглашается.
Разобравшись с этим, я открываю свой планшет и тетрадь, готовая приступить к занятиям.
21. Жас
По дороге на обед я останавливаюсь в женском туалете, чтобы облегчить свой ноющий мочевой пузырь. Сделав свои дела и вымыв руки, я как раз собираюсь отправиться в столовую, когда входят три чванливые сучки, готовые вцепиться в меня когтями. Нет, их было… пять… семь… десять. Когда последняя из них входит, она запирает за собой дверь. Я узнаю некоторых из них по нашим общим занятиям, но не тех, кто выглядит моложе.
Дерьмо.
Неважно, насколько я могу быть дерзкой, шансы десять к одному не пойдут на пользу.
Я натягиваю на лицо фальшивую храбрость, обращаясь к Пейтон, очевидной зачинщице этого небольшого противостояния.
— Чего ты хочешь, Пейтон?
— Хм, не слишком ли сложный вопрос? — размышляет она, задумчиво постукивая себя по подбородку. — Ну, для начала, я бы хотела, чтобы ты упала замертво, как твоя мамочка.
От ее слов у меня перехватывает дыхание. Меня не удивляет, что она использовала мою мать, чтобы причинить мне боль, но это определенно имеет желаемый эффект. Однако я не могу позволить этому отвлечь меня, мне нужно убраться к черту из этого туалета.
Я вздыхаю с притворной скукой.
— Послушай, Пейтон. У меня нет настроения разбираться с тобой и твоей веселой бандой сучек. Почему бы тебе просто не сказать то, ради чего ты сюда пришла, и мы все сможем пойти своей дорогой?
Она холодно улыбается.
— Ну и где тут веселье?
Мой телефон звонит из кармана пиджака. Я уверена, что это Эйнсли интересуется, где я, черт возьми, нахожусь, но я не собираюсь рисковать, отвлекаясь от Пейтон, чтобы проверить.
— У меня нет на это времени, — я закатываю глаза и начинаю идти вперед, решив просто протолкнуться через них.
— Не так быстро, шлюха, — усмехается Пейтон. — Жаль, что твои драгоценные короли сейчас не здесь, чтобы защитить тебя, не так ли?
Каждая девушка двигается в причудливой гармонии, образуя человеческую стену. Внутри у меня сдают нервы, но я изо всех сил стараюсь изобразить невозмутимость.
Я усмехаюсь.
— Мне не нужно, чтобы они меня защищали.
— Думаю, к тому времени, как мы с тобой закончим, ты будешь петь другую мелодию. Если только…
— Если только что?
Мой телефон теперь вибрирует как сумасшедший.
— Если ты не будешь держаться подальше от Кингстона, — отвечает она. — Мы позволим тебе уйти отсюда, если ты пообещаешь, что больше никогда к нему не подойдешь.
— И к Бентли, — добавляет Уитни.
— И к Бентли, — вторит Пейтон.
Я встречаю ее полный ненависти взгляд.
— Что ты собираешься сделать, если я не сделаю этого? Изобьешь меня? Может, сломаешь мне нос? Око за око? И это все?
Я знаю, что вот-вот мне надерут задницу, но я точно не собираюсь сдаваться без боя. Я сжимаю руку в кулак, помещая большой палец над первыми двумя пальцами.
На ее лице появляется искренняя ухмылка. Эта психопатка действительно наслаждается происходящим.
— Это хорошее место для начала.
Дверь в туалет начинает покачиваться, чьи-то кулаки стучат с другой стороны.
— Жас, ты там?
О, слава богу. Эйнсли может попросить уборщицу отпереть дверь. Надеюсь, я смогу задержать этих девочек до тех пор.
— Я заперта, — начинаю кричать я.
— Жас? — повторяет Эйнсли, паника заметна в ее голосе. — Ты в порядке?
Пейтон бросается на меня, зная, что у нее мало времени, но я уклоняюсь от ее удара.
— Хватайте ее за руки, идиотки! — кричит она.
Четырем девушкам требуется время, чтобы правильно меня удержать, но, когда они, наконец, это делают, Пейтон, сучка, бьет меня по лицу, прежде чем ударить прямо в живот, заставляя меня согнуться пополам. Черт возьми, это больно. Должно быть, она смотрела на YouTube видео о том, как правильно наносить удары.
Пока я задыхаюсь, дверь с грохотом распахивается, несколько девушек пыхтят, когда их сильно толкают вперед. К несчастью для меня, из-за их толчка я врезаюсь головой в стену.
Я стону, когда перед глазами замелькали пятна.
— Господи!
Я бросаю взгляд в сторону дверного проема и вижу Кингстона, Бентли и Рида, каждый из которых смотрит на девушек с чистой яростью во взгляде.
— Убирайтесь, — говорит Кингстон без малейшего колебания. Не знаю почему, но от его спокойного тона он кажется еще более опасным.
Толпа разбегается, когда все трое парней заходят в туалет. Прежде чем Пейтон успевает уйти, Кингстон встает на ее пути.
— Я разберусь с тобой позже, — обещает он.
Пейтон бледнеет.
— Детка, это не то, чем кажется. Я…
Кингстон сжимает кулаки, делая шаг к ней.
— Оставь это, Пейтон. Убирайся с глаз моих долой, пока я не сделал то, чего уже не исправить.
Ее глаза расширяются, прежде чем она тоже выбегает за дверь.
Я вздрагиваю, когда Кингстон подходит ко мне и нежно проводит пальцем по моей щеке. Он хмурится, рассматривая то, что, я уверена, является отпечатком руки Пейтон.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
У меня болит голова, и я чувствую синяки в том месте, где Пейтон ударила меня, но в остальном я в порядке.
— Да, — я вздыхаю, когда он нежно целует меня прямо между бровей. — Как тебе удалось отпереть дверь?
Бентли трясет связкой с ключами.
— Мастер-ключи. Они у меня с первого курса. Они нужны, когда ты хочешь пошалить в пустой аудитории или чулане.
У меня нет слов для этого помешанного на сексе дурака.
— Боже мой, Жас,
