И вот сейчас именно туда и выдвигалась группа ГРАД-21. Задачи — проведение активной силовой разведки объекта, освобождение попавшей в беду учебной группы, по возможности — захват экспериментального заряда, который с вероятностью процентов восемьдесят все еще находился на базе. И — уничтожение базы путем наведения на нее звена стратегических бомбардировщиков. Терпеть рядом со своими границами возможную ракетную базу, особенно после того как британцы нанесли ядерный удар по району находящемуся совсем рядом с границей, русское правительство было не намерено. Хамские действия требовали адекватного ответа…
И поэтому они шли к базе. Четыре группы, по четыре человека и в одной пять. Призраки пустыни, миражи. Насмерть уставшие люди, которые не намерены были отступать. Победа или смерть — девиз специальных войск.
Камни…
Багаутдинов не опасался, что здесь выставлены какие-то технические средства охраны. Не та поверхность чтобы их размещать — здесь змеи, сколопендры, много другой мерзости. И еще — песчаные бури. Датчики просто засыплет песком, а операторы будут сходить с ума от постоянных ложных сработок. На этом рубеже средствами охраны были только беспилотники, патрульные вертолеты и мобильные патрули.
Но и опытный, настороженный глаз может быть опасен, лучшего охранного средства, чем вооруженный, подготовленный и находящийся настороже человек еще никто не придумал.
Майор поднял сжатую в кулак руку — и все замерли как статуи в накрытом пеленой тумана парке. Растопырил пальцы — и все исчезли, закрывшись своими накидками и слившись с местностью. Была группа — и нет группы…
Указательный и большой палец в кольцо, выброшенные знаком «V» два пальца — и двое поползли вперед, к майору. На условном, жестово-символьном языке это означает — два снайпера ко мне.
Майор сам припавший к земле, посмотрел на подползших к нему снайперов, потом показал пальцем на ухо — слушать — и прижал палец к губам — тихо. Все трое, скользя по камням как змеи которых в этих местах было немало, двинулись вперед…
Вот оно…
Долгая караульная служба без серьезных происшествий расхолаживает солдат, и они начинают относиться к правилам несения караульной службы спустя рукава. Рано или поздно это приводит к трагедии…
Вот и здесь — две патрульные группы по четыре человека в каждой плюс собака встретились на узком серпантине, покинули машины и начали разговаривать непонятно о чем. При этом: на пулеметах не осталось ни одного человека, дозоры не выставлены, все смотрят друг на друга и никто — на окрестности. Две собаки на поводках — большие немецкие овчарки, но при такой жаре и пыли они нормально работать не могут. В общем и целом — мишени.
Майор примерно прикинул. До точки примерно шесть километров, их надо как то преодолеть. Гораздо проще сделать это на машине чем идти пешком. В любой момент можно назваться на патруль, попасть в поле зрения беспилотника или того хуже — патрульного вертолета, нарваться на минное поле — да все что угодно может произойти. И тогда — выполнение боевой задачи будет сорвано. А тут… на трофейной машине прокатиться с ветерком… несколько километров по трассе… красота.
Багаутдинов всмотрелся в патрульных. Не сильно похожи на британцев — хотя говорят по-английски. Американский «цифровой» камуфляж, у каждого — похожий на хоккейный черный арамидный шлем и монокуляр ночного видения — у каждого! Оружие — не британское и не американское — валлонские FN FNC под легкий североамериканский патрон с подствольными гранатометами, у двоих на винтовках — глушитель и оптический прицел, получается, снайпер патруля. Пулеметов нет. Автомашины — североамериканские Хаммеры, в пустынном камуфляже, на дверях — эмблемы Англо-американ, добывающей компании. Либо и в самом деле частники — либо умело под них маскируются. Каждый Хаммер вооружен до зубов — два пулемета на откидных турелях у задних дверей и по одному крупнокалиберному — на поворотном круге вверху, с возможностью ведения огня на триста шестьдесят градусов в любую сторону…
Убрать? Обойти? Разведданные по периодичности смены караулов — насколько они точны? Есть ли какие-то условные сигналы?
Вертолеты!
Майор вовремя успел накрыться накидкой, не прекращая наблюдение. Оставил для наблюдения щель…
Левее, прямо над руслом горной реки, над которой нависала ведущая на базу тропа, своеобразной этажеркой, один над другим шли три вертолета. Маленькие, малошумные, почти незащищенные MD-530 Defender, черного цвета. Против настоящего штурмового вертолета, такого как М40 эта стрекоза не продержится и минуты. А вот против пешей разведгруппы ил против группы противника на машинах такие вот птички — смертельно опасны. Когда вертолеты летели мимо — майор даже дышать перестал — но все обошлось. Вертолеты пролетели мимо, один из патрульных, возможно старый одного из патрулей лениво махнул им рукой. Что ж, по крайней мере, на один волнующий майора вопрос ответ получен — никакого условного сигнала для опознания «свой-чужой» с вертолетами нет.
Убрать или обойти? Убрать или обойти…
И решение надо принимать быстро — патрули могут разъехаться в любой момент…
Решившись, майор соскользнул вниз, к затаившимся чуть ниже снайперам.
— Восемь — одними губами сказал он — две собаки. Вооружены. Делать тихо. Лучше в голову, форма пригодится…
Оба снайпера синхронно кивнули. Потом, взяв на изготовку свое оружие — автоматы «Волк» в варианте с оптическим прицелом, глушителем и под патрон 9*45 поползли наверх…
Дальнейшее было делом техники. Снайперская атака обычно срывается, когда противник обнаруживает выходящего на позицию снайпера. Или когда снайпер неправильно выбирает позицию. Если же снайпер грамотно вышел на позицию и успел прицелиться — у цели шансов выжить практически нет.
Оба снайпера учились по одним и тем же методикам, и им не надо было договариваться об очередности поражения целей. Первыми упали на дорогу те двое, что стояли на отшибе. Услышав звук падения, оглянулся один из основной группы — и умер через мгновение, его мозги, выбитые из черепа пулей, брызнули на остальных. Второй снайпер в это время застрелил того, кто стоял ближе к машинам — он бы самым опасным, потому что мог добежать до машины, а там — пулемет. Собаки в этот момент разобрались, что происходит — одна рванулась с поводка, а вторая, привязанная, бросилась на горный склон, по нюху и слуху поняв, откуда стреляют…
Затем легли еще двое — одного отбросило на самый край дороги, и он выпустил из рук поводок, вторая овчарка рванулась вперед. Последними — вот они-то могли кое-что сделать, просто надо было выхватывать пистолет, а не пытаться сорвать с плеча винтовку путаясь в ремне — умерли те, кто уже понял что происходит. Но они не успели сделать ни единого выстрела — и умерли, как и все остальные…
Овчарка, бросившаяся на противника первой, сорвалась со склона, и жутко рыча, оскалившись, полетела вниз. Первый снайпер убил ее двумя выстрелами — первый попал в брюхо, второй в грудь. На последнюю овчарку пришлось израсходовать аж четыре патрона — овчарка показала себя более сложной целью, чем человек.
Но все равно умерла.
— Чисто — вполголоса проговорил один из снайперов.
— Чисто — подтвердил и второй
Багаутдинов махнул рукой — и долина снова ожила…
Один за другим бойцы спецгруппы спускаются вниз, на дорогу — всего лишь метров пятнадцать, но на этих пятнадцати метрах можно просто свернуть себе шею. Если не знать как это делается — наверху закрепили два троса и основная группа спустилась по тросам — быстро и бесшумно. Заняла позиции, ощетинившись стволами…
— Всем — маскарад. Трофеи — в машины. Тела — в воду…
Журчит, шумит река, жидкое бурлящее, сверкающее под солнцем серебро пробивает себе путь в угрюмых отрогах скал. Сколько крови и беды видела эта река, что тысячелетия течет по этой земле. Сколько крови приняла, растворила в себе. Война, как и река — здесь не имеет конца.
Машины мерно урчат хорошо отрегулированными моторами, отличная даже для цивилизованных стран бетонная трасса стелется под капоты идущих друг за другом внедорожников. В одном восемь человек, в другом девять, места мало — но лучше плохо ехать, чем хорошо идти. На группу теперь — шесть пулеметов из них два крупнокалиберных, а четыре можно снять с турелей и использовать по надобности, это обычные пехотные, тоже валлонские FN MAG последней модификации. Для спецназовцев, которые с трудом помнят когда последний раз промахивались, такое вооружение — великое дело…
— Внимание, воздушные цели, две. Идут левее…
— Не целиться, не реагировать… — Багаутдинов командует негромко, не пользуется связью, в том что все частоты в этом районе прослушиваются он уверен, а возможно на вертолете есть техника, позволяющая прослушивать разговоры едущих в машине — мы едем по своим делам…
