Следующие сорок минут жизни он потратил на то, чтобы помочь с уборкой — тушил мангал, чистил его от пепла, снизывал остатки мяса с шампуров, будто бы тоже пытался продлить вечер. И только Марья, вышедшая за посудой и наблюдающая, как он втыкает на чашки так и недопитого чаю с дурацкой улыбкой, прогнала его со словами: «Назар, ну есть же кому тут прибрать, что ты в самом деле!»
Вопреки ожиданиям, он заснул сразу, крепко и как младенец, но проснулся до будильника, неожиданно нетерпеливо подгоняя день, чтобы тот наступил и принес с собой что-то новое. И Милану. В мыслях настойчиво расцветали тюльпаны и лилии, которые никогда не встречаются на клумбах в одно время года. А потом его осенило — едва по лбу себя не шлепнул.
Он подорвался с кровати, торопливо оделся и в скрадывающем все предрассветном сумраке вышел из дома, торопливо направившись к пруду — на свое с Тюдором место. Вода была прохладная после вчерашнего дождя и свежей ночи. Но и мелко — по грудь. Наверное, он очень глупо выглядел, пробираясь с тихим плеском к рогозу, живописно раскинувшемуся чуть дальше по линии берега. Его чистили, но он все равно каждый год пробивался. А еще там цвели кувшинки. Бело-розовые водяные лилии. В июне они начали цветение и сейчас уже несколько восхитительных цветков красовались на поверхности воды.
Обратно Назар топал мокрый и вдохновленный своим мальчишеством. Дома сунул кувшинку в банку, чтобы не завяла раньше времени. Потом спешно завтракал, поглядывая на невероятно нежное чудо посреди собственной кухни. А после вымылся, переоделся в рабочее и вместе с банкой направился к любимому месту своих утренних экзерсисов — к балкону Миланы.
«Усложним себе задачу», — мысленно рассмеялся Назар, вылил воду и с цветком в стеклянной таре подмышкой вскарабкался по дереву к балкону, точно как прошлым утром перепрыгнул на него, протопал к столу, на который водрузил банку, и щедро влил воды из графина, стоявшего здесь же, чтобы полностью погрузить кувшинку в жидкость, потому что они быстро гибнут, совсем не предназначены для букетов, а так есть шансы, что достоит.
А потом сбежал, посчитав свою миссию героически выполненной.
Утро тянулось невозможно медленно и, наверное, впервые за свою недолгую полукриминальную биографию он столкнулся с тем, что физически ощущал, как ему не хочется быть здесь, общаться с этими людьми и выслушивать, как где-то кого-то в соседнем районе щеманули менты — до стрельбы дошло. Даже, вроде, кого-то то ли грохнули, то ли ранили. Но Назар прекрасно понимал, что народ надо успокоить, угомонить, уверить, что их охраняют, контролируют, гарантируют, что все везде схвачено и все меры предприняты. И что он лично здесь не просто так. Мол, глядите, я Шамрай и тоже здесь! Дядька в жизни не станет рисковать именем.
И подгонял время, чтобы быстрее домой, в поместье и повидать Милану.
Если повезет ее повидать.
У бассейна Миланы не было, на террасе тоже. Чтобы добраться до облюбованной ею беседки, надо было обойти дом аккурат под ее окнами. Но дойти туда ему было не суждено. Она была обнаружена сидящей в кресле на балконе в тени липы. И его сердце подпрыгнуло, когда он понял, что она тоже видит его.
— Привет! — выкрикнул Кречет.
Она подошла к перилам, чуть склонилась вниз и поздоровалась:
— Привет.
— Как спалось?
— Крепко, — улыбнулась она.
— Все еще скучаешь или ситуация улучшилась?
— И что же могло поспособствовать ее улучшению? — удивилась Милана.
— Крепкий сон после вкусной еды. Ладно, шучу. Давай в Друску съездим. Может, это развеет твою тоску хотя бы на сегодня?
— И что мы там будем делать? — вздохнула Милана, чувствуя себя попавшей в прошлое недельной давности. Разве что вместо двух сестер Иваненко — один Назар.
— Да какая разница? Там в любом случае интереснее, чем здесь.
— Не заметила я там ничего интересного, — пожала она плечами.
— А ты была?
— Была.
Назар завис, в секунду пытаясь сообразить, когда и с кем. Не могла же одна? Или могла? Да она, наверное, что угодно могла. Потом он улыбнулся и уточнил:
— И в «Вареничной» была? Ваша кловская сетка, между прочим.
— Даже не знаю, обрадоваться или огорчиться, — усмехнулась она.
— То есть не едем?
— В «Вареничную»?
— В райцентр! Не хочешь в «Вареничную» — найдем пиццерию или шаурмичную. Кофейня там есть в ратуше прикольная, опять же. Вот ты на ратушу городскую забиралась? Я последний раз еще после армии был на свадьбе у другана, они меня поволокли, я дружком был. Может, не испортилось заведение. В книжные магазины и по музеям обещаю не тягать насильно!
Она помолчала некоторое время. Райцентр — не самое лучшее лекарство от скуки, но вариантов было слишком мало. Или даже единственный — сестры Иваненко, а ежедневно Милана могла терпеть только одного человека — Олексу. В поместье же велика вероятность наткнуться на Стаха.
— А если я откажусь? — спросила она.
— В «Вареничную», на ратушу, в книжный или замуж? — усмехнулся Назар. — Эй, я предлагаю просто съездить погулять. Не понравится — приедешь обратно и будешь дальше сидеть в своей башне, как Рапунцель. Что ты теряешь?
— Хотелось бы что-нибудь приобрести.
— Ну… купим тебе что-нибудь в сувенирной лавке. Поехали!
— Поехали, — рассмеялась Милана.
— Фух! Тогда я бегом к себе, вернусь в человеческий облик и жду тебя у ворот. Тебе много времени надо?
Милана сильнее наклонилась через перила и, перестав смеяться, проговорила:
— Ты будешь ждать меня столько, сколько тебе будет хотеться отвезти меня гулять.
После чего резко разогнулась и скрылась в комнате.
Но что бы она ни говорила, устраивать Назару пытку ожиданием в ее намерения не входило. Всего-то и надо — выудить из шкафа джинсы, футболку, толстовку и мокасины. Завязать в хвост волосы. Кинуть в небольшой рюкзачок телефон, кошелек и помаду. И дотопать до ворот, где уже маячил готовый хоть до самого вечера тут торчать Кречет.
Увидав ее, он восторженно присвистнул и сделал вывод: это на случай, если опять убегать от ментов или драться? — за что был удостоен царственного поворота ее красивой головы и неожиданно расцветшей улыбки.
Несмотря на Миланкины опасения, поездка оказалась действительно лучшим вариантом, чем весь день проторчать дома. И кто его знает, дело ли тут в том, что Назар изо всех сил старался сделать ее интереснее, рассказывая на каждом повороте про городок то, чего не рассказывали Оля и Настя, или же все дело в ее собственном настроении. Или в том, что нет уже той изнуряющей жары, а в «Вареничной» действительно вкусно и как-то по-домашнему душевно кормили.
«Кисель тут однажды решаются попробовать даже те, кто от одного названия в обморок падают», — блаженно потягивая напиток, сообщил ей Шамрай, пока Милана ждала, когда остынет ее чай.
На ратушу они тоже поднимались, хотя и вовсе не в кофейню, а так… посмотреть на панораму городка, с одного краю обдуваемого ветрами с холмистой равнины, а с другого — закрытого горной грядой, будто бы темно-синей стеной.
И купили Милане блузку — куда уж без такой покупки, когда оказался в эпицентре всего такого… народного? Забрели в магазинчик аутентичной одежды и аксессуаров, и провели там времени больше, чем Назар торчал бы в книжном, которых они старательно избегали, чтобы и соблазна не возникло. Впрочем, свою радость он получил. Примеряя каждый следующий образ, Милана выскакивала из кабинки примерочной, чтобы продемонстрировать ему свой вид. А он кайфовал от того, каким восторгом блестят ее глаза, как она вертится перед зеркалами и едва ли не пританцовывает, демонстрируя ему дефиле, как если бы была моделью.
Полмагазина они в итоге не скупили, но вышли с сорочкой в фирменном пакете, потому что та подходит ей под глаза, с вышивкой на ней, потому что захотелось пощеголять, и с настроением гораздо выше среднего. Назар решительно накинул ей ее толстовку на плечи и повязал на груди с очень серьезным заявлением, что сегодня все-таки не тридцать градусов жары, и даже не двадцать пять. А потом им на глаза попалась афиша концерта «Стеклянного дома» на старом почти не эксплуатируемом по назначению мотобольном стадионе.
