– Я выйду, – ответила я.
В этот момент у меня в кармане зазвонил телефон.
– Охотникова! – сказала я, больше не таясь. В трубке квакало, но слов разобрать было невозможно. Видимо, старые каменные своды подвала плохо пропускали сигнал.
– Я перезвоню! – заорала я в трубку и нажала отбой. Так, посмотрим, держат ли меня ноги…
Темная тень метнулась из угла – точно крыса пробежала. Это Бероев, оглушенный, но живой, драпанул к выходу. Голова у него была окровавлена, но бегал он резво.
– Стоять! – закричала Зеленец и бросилась в погоню. Она настигла беглеца на ступеньках. Еще несколько прыжков – и он у двери. Маруся ухватила санитара за ногу и повалила на пол.
Бероев обернулся, оскалился, как загнанная в ловушку крыса, и взмахнул рукой. Блеснуло лезвие скальпеля, и Зеленец, хрипя, осела на ступени. Сонная артерия… Кровь ударила фонтаном.
Бероев вскочил и кинулся к двери. Еще шаг, и он будет на свободе.
Свистнул нож, и маньяк-санитар замер. Нож торчал у него между лопаток. Потом Бероев упал. Он все еще пытался ползти, когда Альфия подошла и вытащила свое оружие. Аккуратно вытерла о безнадежно испорченную футболку и вернулась к остальным.
– Как тебя звать по-настоящему? – вдруг обратилась ко мне Барби.
– Женя. Евгения.
– Ты вот что, Евгения. Ты баба хорошая. Как ты за Гармошку билась, как за свою… Ты иди отсюда. Дальше мы сами.
Я колебалась всего пару секунд. На самом деле я давно приняла решение. Да, это не по закону. Ну так я и не закон. Долгие годы в «Пандоре» были свои законы… По ним и закончится это дело.
Не глядя на Алекса, я обогнула тело Маруси Зеленец, перешагнула через труп Бероева и вышла на свет солнечного дня.
Сорвавшийся звонок не давал мне покоя. Кто бы это мог быть? Надо срочно выяснить…
Я взглянула на дисплей. Ого! Мне звонил Сергей Коваль. А это значит, что-то произошло. Вряд ли Серега станет беспокоить меня без причины…
– Коваль? Охотникова. Ты звонил?
– Красный! – заорал в трубку обычно хладнокровный, как удав, Серега. – Охотинкова, красный! Мои пацаны не отвечают!
Я почувствовала, как холод продрал по позвоночнику, несмотря на жаркий летний день.
«Красный» – это был уровень опасности, угрожавшей охраняемым объектам. Все эти дни, что я изображала засланного казачка в «Пандоре», уровень был стабильно «зеленый», о чем мне ядовито сообщал Коваль, подразумевая: «Нет нужды мандражировать, когда работают профессионалы! Спокойствие!» Вот тебе и спокойствие…
– Ты где? – крикнула я в трубку. Связь была так себе, какие-то помехи, рев моторов.
– Я на трассе! – ответил Коваль. – Еду туда.
Я представила себе Серегу. Стреляет он хорошо, но в сельской местности на машине не везде проедешь…
– Сколько с тобой народу?
– Двое!
– Я за вами! – прокричала я. – Давно они на связь не выходят?
– Часа три.
Я отсоединилась. Эх, Серега… а я-то надеялась, что свидетели в полной безопасности… Видимо, убежище стало каким-то образом известно головорезам из «Пандоры», и они немедленно поехали туда. Может, вернуться и побеседовать с Орловым? Пусть отзовет свою банду, которую Зеленец натравила на свидетелей… Хотя не представляю, как это можно теперь сделать. Связи в Хмелевке нет. Да и за три часа, что не выходят на контакт «кузнечики», боюсь, многое случилось. Я вообще не уверена, что мои подопечные еще живы… Тогда уровень будет «черный», а не «красный». Но думать об этом не хотелось. Надежда, вот что осталось на дне ящика Пандоры, когда оттуда вылетели все беды, болезни и несчастья…
Глава 9
В Хмелевку я въехала уже на закате. На холме, с которого была видна деревня, я затормозила, чтобы перевести дыхание после сумасшедшей гонки по забитому машинами шоссе. Ух, как я жалела, что еду не на «Хаммере»! Ну, или на «Гелендвагене». Таким машинам все дают дорогу не хуже, чем пожарным или «Скорой помощи». Никому не охота выяснять потом отношения с владельцем такого монстра, если он вдруг решил тебя подрезать и случайно поцарапает о тебя крыло. Ведь не расплатишься потом… А так мне приходилось непрерывно сигналить, прося, чтобы меня пропустили.
Погода эти дни стояла дивная, и шоссе было просто запружено машинами граждан, жаждущих отдохнуть на лоне природы. Нагруженные велосипедами, мангалами, детишками и собаками автомобили превратили мою поездку в кошмар. На свободных участках я гнала, как пилот «Формулы-1». И вот наконец моя поездка завершилась. Признаюсь, я потратила на нее куда больше времени, чем рассчитывала.
Солнце важно садилось в румяно-золотые облака, какие-то птицы чирикали над головой, теплый ветерок шевелил высокую траву, гоняя по ней волны светло– и темно-зеленого цвета. Вдали мычали коровы – стадо возвращалось домой. Вся картина раскинувшейся передо мной Хмелевки дышала миром, и покоем, и обещанием парного молока вдобавок к крепкому и здоровому сну. Но это была иллюзия. Где-то там внизу восемь человек, доверивших мне свои жизни. Старик Штильмарк. Вера и Сашенька Мышкины. Стаценко Семен и Юлия. И наконец Южины, чьим телохранителем я числюсь до сих пор, несмотря на все события этой безумной недели…
Где-то там внизу Серега Коваль вместе со своими ребятами. Надеюсь, я не опоздала – Серега, конечно, крут, но ведь, что ни говори, он инвалид, а его парни просто-напросто зеленые стажеры…
И еще там внизу эти уроды из внутренней полиции «Пандоры». Скорее всего, их босс Орлов уже мертв, а уж Зеленец, пославшая их на дело, мертва стопроцентно, а эти отморозки все продолжают выполнять приказы… Сколько их? Вряд ли больше пяти-шести человек. Конечно, против беспомощных заложников это страшная сила, а вот если мы с парнями Коваля объединим наши усилия, им долго не удержаться. Может быть, все не так страшно? Главное, чтобы свидетели были живы, а уж с отморозками мы как-нибудь разберемся…
Я на малой скорости съехала с холма. Возбуждение, гнавшее меня по трассе и заставлявшее бешено сигналить, прошло, сменившись холодным расчетом. Теперь, когда я прибыла на место, торопиться не стоило. Нужно разведать обстановку. А для этого придется оставить машину в укрытии и пойти дальше пешком.
Так я и сделала – загнала перегревшийся «Фольксваген» за какой-то сарай, рассовала по карманам камуфляжного жилета всякие полезные штучки, и отправилась на разведку. Перед тем, как гнать в Хмелевку, мне пришлось заехать домой – прежде всего для того, чтобы взять машину. Но и без снаряжения соваться сюда очертя голову было бы глупо. Поэтому, хотя я и потеряла на этом минут сорок, не меньше, сейчас я чувствовала себя готовой к любым неожиданностям. Вот только голова нещадно болела. Я проглотила две таблетки из походной аптечки, но помогало мало. Ладно, сейчас не время обращать внимание на такие мелочи…
К дому Южиных я подкралась с тыла, как заправский партизан. Деревня словно вымерла – тут и в обычные-то дни проживало немного народу, в основном старухи и детишки, которых привезли сюда на каникулы. Работы в деревне не было, следовательно, не имелось и трудоспособного населения. Местные жители предпочитали снимать жилье в городе, а сюда приезжали на выходные. Сегодня был будний день. Навстречу мне попалась лишь кошка – черная, как ночь, но я не верю в приметы. А так улица была пустынной, как в вестерне.
А вот тишина в деревне была неестественной. Обычно у кого-то за забором играет радио, мычит корова, вопят дети. А сегодня было как-то подозрительно тихо.
Я перемахнула через забор и притаилась в кустах смородины. Ягода у Любы была крупная и вкусная. Но сейчас мне было не до этого. У ворот, на противоположном конце просторного двора, сидел на стуле один из «кузнечиков». Я хорошо запомнила этого парня, потому что он очень полюбил Любины блины. Я высунулась и навела портативный бинокль на него. Парень не шевелился, одна рука свисала до земли, и вообще поза казалась неестественной. Похоже, дела плохи…
Я покрутила колесико настройки. Волосы на голове парня были слипшимися от крови. Ясно…
Второй «кузнечик» был, судя по следам крови, застрелен на пороге, а потом его оттащили под крыльцо, чтобы не мешал. Пуля попала ему в грудь. Ранка была маленькой и на вид нестрашной. Я присела у крыльца и коснулась шеи охранника. Он был холодным. Убит несколько часов назад. Чем же это таким бандиты вооружены? Двадцать второй калибр, что ли?
Я качнула тяжелое окоченевшее тело, переворачивая на бок. Н-да… выходное отверстие разворотило парню всю спину. Земля под телом пропиталась кровью. Никакой это не двадцать второй. Ничего себе оружие у этих отморозков… разрывные или еще какие-то специальные пули. Может, надпиленные?
Я прислушалась. Из дома не доносилось ни звука. Рискнем? Надо же с чего-то начинать.
В два прыжка я преодолела ступеньки крыльца, и вот уже передо мной деревянная «горница», как называла ее Люба.
Так, половики сдвинуты в сторону. На полу пятно крови, как будто кого-то тащили волоком к двери. Я вошла в кухню, стараясь ступать неслышно. Третий охранник лежал в углу. На плите выкипали в кастрюле щи. Значит, Южину застали врасплох. Я выключила газ, и в этот момент позади меня послышался какой-то шорох.
