Вот и в те далекие три зимних дня — 11, 12 и 13 декабря 1999 года — члены Семьи разве что не бились в истерике от внезапной безумной выходки своего главы. Скандал скандалом, но от затравленного Ельцина требовали одного: срочно покаяться перед президентом США. Сообщить «другу Биллу», что бес попутал, что на самом деле ядерное оружие — атавизм советской эпохи и только. Что от «Сатаны» сам бог велел избавиться, да только коммунисты, понимаешь, мешают.
Никто не хотел слушать никаких объяснений главы Семейства, да и начать резать правду-матку Ельцину было в прямом смысле слова могло быть смерти подобно. Здоровье его в те минуты, без преувеличения, висело на волоске.
Ельцину удалось вырваться из семейных тисков только на четвертый день. И он сразу же срочно вызвал в Кремль Путина. В ельцинских мемуарах Валентин Юмашев (извиняюсь, конечно, сам Борис Николаевич) не врет: первый президент России сообщил Путину, что уходит в отставку 14 декабря 1999 года. Но вот дальше…
О чем Ельцин разговаривал с Путиным в своем кабинете в тот день, знает сегодня только сам Путин. Любая утечка информации об этой беседе была исключена. Да, формально Владимир Путин уже не был руководителем ФСБ — единственной спецслужбы мира, которая может организовать прослушивание любого без исключения помещения на всей территории России. Но свое кресло 9 августа 1999 года, в день, когда был назначен премьер-министром России, он предусмотрительно передал одному из своих ближайших друзей-ленинградцев — профессионалу высочайшего класса, генерал-полковнику Николаю Патрушеву Николай Платонович, кстати, пробыл в этой ключевой для любой страны должности без малого 9 лет. Все путинское президентство!
Тем не менее думаю, что не слишком погрешу против исторической истины, если предположу, что именно в тот момент Ельцин мог сообщить Путину, в какую политическую передрягу угодил восемь лет назад. А также если рискну утверждать, что именно с этого момента Борис Николаевич Ельцин был во всех смыслах взят под опеку Путина, благодаря которому прожил целым и невредимым еще семь с лишним лет. По миру пенсионер Ельцин ездил мало и крайне выборочно, а в США ему, в отличие от Горбачева, путь, сами понимаете по какой причине, был заказан под страхом смерти.
Разумеется, тогда же определились с конкретной датой передачи власти — 31 декабря. В Новый год! Ход, конечно, эффектный, но с политтехнологической точки зрения далеко не основной в победе Путина на президентских выборах в марте 2000 года. К декабрю месяцу Путин имел рейтинг в 50 %, который неуклонно рос и падать, вопреки тиражирующимся до сих пор либерал-злопыхателями байкам, и не думал. Путин мог вполне увеличить его к июню 2000-го — к дате очередных президентских выборов.
Не исключено, кстати, что во имя собственной безопасности Ельцин настаивал на немедленной передаче власти, но, посоветовавшись, благоразумно сошлись на том, что для приличия надо выждать пару недель. Тем более впереди было католическое Рождество, а гусь с яблоками для западного человека куда важнее, чем смена власти в далекой промозглой России.
Собственно, Путин сыграл с янки на опережение в теме использования рождественских каникул для геополитических потрясений. Вместо войск НАТО в Рождество православное мир увидел в России нового лидера, демонстративно до этого в Новый год распившего бутылку шампанского в военном вертолете над покоренной Чечней. На планах Дяди Сэма сделать с помощью Чечни из России вторую Югославию таким образом был поставлен жирный крест.
ЖЖ-юзер Татьяна Юмашева
В декабре 2009 года дочь первого президента России Татьяна Юмашева (Дьяченко) неожиданно для всех разродилась блогом в «Живом Журнале». И не было бы в этом, казалось, на первый взгляд, ординарном для нашего интернет-времени событии ничего особенного, если бы не два интригующих обстоятельства, которые наводили читателей ЖЖ на непростые исторические размышления.
Прежде всего, конечно, время появления новоиспеченного ЖЖ-юзера в Интернете. Воскресла госпожа Юмашева на широкой публике отнюдь не с кондачка, а аккурат в 10-летнюю годовщину добровольной отставки ее отца — Бориса Николаевича Ельцина с должности президента России.
Но гораздо важнее, что первые же посты[29] бывшей кремлевской принцессы, наряду со всякой великосветской шелухой типа фотографий с дочерью бывшего президента Франции Клод Ширак и щенячьего визга по поводу боя супертяжеловесов Виталия Кличко и Кевина Джонсона, были посвящены исторически принципиальной теме — деталям передачи власти Ельциным тогдашнему премьеру России Владимиру Путину.
И был это со стороны Татьяны Борисовны отнюдь не экспромт, не случайность.
Истинной причиной интернет-возни госпожи Юмашевой в те декабрьские дни, благо юбилейный повод был на поверхности, стало ее жгучее желание сгладить историческую двусмысленность, в которой благодаря мемуарному зуду Семьи[30] оказался Владимир Путин. А Интернет для этих целей подходил идеально — даром, что ли, тогдашний президент России Медведев только что ввел моду на блоги в высших слоях отечественной элиты.
Чтобы понять, о чем идет речь, перенесемся для начала на 10 лет назад…
Путин и мемуарный зуд Ельциных
Для того чтобы понять, что я имею в виду по сути дела, обратимся к версии самого Бориса Николаевича Ельцина о принятии им решения о добровольной отставке 31 декабря 1999 года и передаче президентских полномочий Владимиру Путину.
В своей[31] трактовке тех исторических событий декабря 1991 года Ельцин не особенно стесняется весьма и весьма странного информационного порядка, сложившегося при нем в Кремле. В книге «Президентский марафон» он прямо пишет: «Сегодня мне предстоит включить в круг посвященных еще двоих. Я пригласил главу администрации Александра Волошина и бывшего главу Валентина Юмашева в Горки-9 к 18.00».
Ничего, на первый взгляд, криминального в словах первого президента нет, если не иметь в виду, что «еще» — это лишь сам Ельцин, больше на этот момент о его планах якобы никто не знает, и что речь (это есть и в книге) идет о 28 декабря.
И теперь непонятно?
Хорошо. Процитирую сей нетленный труд дальше: «29 декабря. 9 утра. Кремль. Он (Путин. — Авт.) входит в кабинет. <…> Я говорю Путину о том, что решил уйти 31 декабря».
(Вот! Вот где зарыта собака появления в интернет-сообществе нового ее члена — t_yumasheva! Дочери первого президента России. Имей терпение, читатель, скоро тайное станет явным.)
Ведь, по словам первого президента России, получается, что о таком архиважном для государства решении, как конкретная дата его ухода с должности, первыми узнают, мягко говоря, второстепенный деятель в формальной политической иерархии тех лет — глава Администрации Президента Волошин и… просто гражданин Юмашев.[32]
А вот о втором на тот момент лице государства, премьер-министре России Владимире Путине, который уже пятый месяц находится в этой должности, 28 декабря в Кремле как забыли.
Ну не дичь, господа? Человека, которому по закону предстоит выполнять обязанности «самоотрешившегося» Ельцина, ставят в известность, когда именно ему предстоит вступать в новую должность, лишь четвертым по счету, только на следующий день — 29 декабря.
А ведь сколько, казалось бы, напраслины было вылито во второй половине 1990-х на страницы оппозиционных газет злобными антиельцинистами: мол, все ключевые решения в Кремле согласовываются прежде всего с «Валей и Таней».[33] Но не прошло и пятилетки, как не кто иной, как сам Борис Николаевич Ельцин эти выдумки лишь несколькими своими строчками взял да и возвел в ранг чистейшей правды. Чудны дела твои мемуарные, господин первый президент России!
Как сохранили Путин
Кстати, лично меня, когда речь заходит о нравах при дворе позднего Ельцина, всегда удивляет, как Путин, проработав вторым лицом Администрации Президента между двумя самыми одиозными ее руководителями, которые были наиближайшими, как мы убедились, фаворитами Ельцина — Юмашевым и Волошиным, сумел среди всего этого семейного бедлама сохраниться…
Путин, по словам моего собеседника писателя Роя Медведева, оказавшись в Администрации Президента, действовал как разведчик — это присущее ему качество. Выполняй абсолютно все распоряжения, будь послушен, никому не открывай душу, даже ни с кем не дружи, но делай свое дело твердо, эффективно, не вступая ни в какие коалиции и союзы, потому что ты действуешь в чуждой тебе среде. Не во вражеской, но в чуждой.
В ГДР, где Путин работал, конечно, была не враждебная среда, но разведчиков, в принципе, готовят для работы во враждебной среде, и приобретенные в процессе такой подготовки черты характера остаются на всю жизнь. Он должен был быть во враждебной или чуждой среде своим, но незаметным винтиком, без которого не могут обойтись, потому что он твердо выполняет свою миссию.
