Дружные крики свидетельствовали о том, что жители Патанги одобряют выбор своей саркайи и признают Тонгора своим сарком. Карм Карвус и Элд Турмис улыбались, чувствуя себя потрясенными до глубины души: их товарищ, варвар из Валькарта, и вдруг — сарк! Седой герцог Мэл недовольно смахнул выступившие на глазах слезы умиления и, чтобы скрыть волнение, рявкнул на виконта Дру, посоветовав ему не сопеть и не таращиться на саркайю, как будто он несмышленый ребенок.
Выбор Соомии, быть может, и показался кому-то странным, но только не тем, кто видел, как Тонгор спас девушку с алтаря Ямата. Сам валькар воспринимал все происходящее как нечто само собой разумеющееся. Ощущая прикосновение сладких и упругих губ Соомии к своим губам, наслаждаясь ароматом, исходившим от ее волос, северянин понимал, что наконец-то, после долгих скитаний в диких, безлюдных землях, обретает свой дом.
— Тонгор! Тонгор — сарк! Слава Тонгору! — неслось между тем со всех сторон.
Оторвавшись от теплых губ девушки, валькар поднял руку, призывая толпу выслушать его:
— Я принимаю титул сарка. И раз уж вы признали меня своим сарком, слушайте мои первые распоряжения!
Возвышавшийся над толпой, залитый лучами солнца громадный северянин являл собой внушительное зрелище. Молодой, полный сил, бронзовокожий, могучий, сложенный, как Бог, он поистине поражал воображение. Оставшиеся от одежды лохмотья на его покрытом шрамами, синяками и царапинами теле стоили королевского пурпура, и никому из присутствующих не пришло в голову, что нынешнее облачение Тонгора не вполне соответствует высокому титулу сарка Патанги.
— Я объявляю, что Турдис и Шембис проиграли начатую ими войну. Троны сарков этих городов не принадлежат больше тем, кто задумал заварить кровавую кашу, и потому я прошу Баранда Тона стать сарком Турдиса. Пусть он отправляется в свой город, который знает и любит, как никто другой. Пусть правит им по своему усмотрению, но прежде освободит его от приверженцев Фала Турида и, если те вздумают оказать сопротивление, предаст их казни.
С окаменевшим от удивления лицом воин подошел к Тонгору и опустился перед ним на колени. Валькар осторожно коснулся мечом его склоненной головы.
— Повелеваю тебе встать, сарк Турдиса!
Однако бывший даотар, не поднимаясь с колен, промолвил:
— Я готов стать правителем Турдиса и постараюсь быть достойным этого титула. Но позволь мне править этим городом от твоего имени. Пусть Тонгор, сарк Патанги, будет одновременно и сарком Турдиса.
Валькар удивленно поднял брови, но возражать не стал:
— Пусть так и будет, раз таково твое условие.
Новый правитель Турдиса поднялся с колен и отошел на прежнее место.
— Шембис тоже остался без сарка, и, если даже Арзанг Пауме жив, я объявляю его вне закона. Таким образом, Шембис нуждается в новом правителе, и я назначаю его сарком Элда Турмиса из Зангабала. Я вменяю ему в обязанность освободить этот город от сторонников Арзанга Пауме, причем, если понадобится, Патанга и Турдис помогут ему в этом.
Если Баранд Тон был удивлен дарованным ему титулом, то Элд Турмис просто оцепенел от восторга. Он не шевельнулся, пока Карм Карвус не подтолкнул его вперед. Бывший стражник опустился на колени перед Тонгором, который, доброжелательно посмеиваясь над внезапной неловкостью друга, коснулся его мечом и, назвав еще раз сарком Шембиса, велел подняться.
Побледневший и ставший вдруг удивительно серьезным, Элд Турмис промолвил, глядя в глаза валькара:
— Я тоже готов править Шембисом лишь от твоего имени, от имени сарка сарков!
Толпа встретила эти слова рокотом одобрения. Уже много веков здешние города не видели достойного саркона — короля королей. Но теперь он стоял перед жителями Патанги, воинами Турдиса и Шембиса — повелитель трех городов. Тонгор кивком головы подтвердил, что принимает этот титул. Потом, оглядев пленных, северянин махнул рукой и возвестил:
— Я возвращаю воинам Турдиса и Шембиса свободу, если они готовы признать назначенных мною сарков.
Взгляд валькара упал на Нимадака Квела и пленных хранителей. Они смотрели на Тонгора с ненавистью и страхом, вызвавшими лишь его улыбку.
— Хватит убийств. Я не хочу, чтобы день моей свадьбы и дальше омрачало кровопролитие. Все слуги Ямата отныне считаются вне закона, и пусть ни одного из них не останется на землях Турдиса, Патанги и Шембиса. Пусть уходят немедленно, захватив с собой столько скарба, сколько смогут унести в руках. Сокровища, собранные в храмах, — собственность Патанги, поскольку хранители отняли их у жителей этого города.
И запомните, если вздумаете пересечь границу и вернуться, вас ждет здесь скорая и безжалостная смерть. — Сказав это, Тонгор отвернулся от людей в желтых балахонах и, обняв Соомию за плечи, с улыбкой обратился к окружавшим его друзьям и сторонникам:
— Уже середина дня, а мы даже не позавтракали.
Утро выдалось забавным, но пора наконец и закусить. Сарк сарков, как и простой меченосец, соображает лучше и работает усердней, если желудок его полон.
— Слава Тонгору!
Эпилог
Десять дней, наполненных всевозможными событиями, пролетели незаметно. Уцелевшие после бойни хранители были выдворены за границы трех королевств вместе с теми, кто сохранил верность прежним недостойным правителям. Гигантского идола Ямата повалили и разбили на куски. Начались работы в главном храме Ямата, переименованном в святилище Всех Богов.
Дни заполняли торжественные церемонии и пиры. Тонгора и Соомию, наряженных в великолепные одеяния, обвенчал и короновал восстановленный в правах глава традиционного культа в Патанги. Церемония проходила в храме Девятнадцати Богов. Там же короновали и провозгласили сарками Турдиса и Шембиса Баранда Тона и Элда Турмиса. После этого состоялось великое торжество, на котором Тонгора официально признали сарконом — сарком трех городов. На этой церемонии два новых сарка поклялись в верности саркону, и Тонгор почувствовал большое облегчение, когда все эти торжества подошли к концу.
Ему было трудно привыкнуть как к своему новому положению, так и к роскошным и тяжелым, увешанным драгоценностями нарядам.
В конце десятого дня Соомия и Тонгор задали невиданно роскошный пир во дворце сарков Патанги. Его приурочили к отъезду двух новых сарков, которые вместе со своими свитами и войсками на следующее утро покидали Патангу. Тонгор вместе с Кармом Карвусом предполагали проводить гостей на «Немедисе».
Пиршество удалось на славу. Свет множества факелов отражался от мраморных стен зала, играл на драгоценных камнях и изысканных украшениях сотен гостей, на великолепных тарелках, блюдах и кувшинах из золота и серебра. Арфы и золотые колокольчики услаждали слух собравшихся, заполняя промежутки между бесчисленными тостами и застольными речами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
