Допив кофе, я приоткрыла занавеску и посмотрела на синий «БМВ».
– Кстати, а ему что, выходной не положен? Он же вроде всю ночь должен был дежурить. Они перестали чередоваться, что ли?
– Он сверх нормы берёт.
– Стахановец, что ли? Или все деньги заработать хочет?
– И то, и другое сразу. Ну что, давай в сад «Эрмитаж» собираться? Мне кажется, что эта встреча покажет нам тот выход, который мы до сих пор тщетно искали. И пожалуйста, оденься как можно наряднее.
– Зачем? – не поняла я подругу. – Праздник, что ли, какой?
– Затем, чтобы эта Анжела Попова увидела, какая ты красавица. Пусть знает наших.
– Ой, Светка, не говори ерунды. Ещё бы я перед ней стала наряжаться… Я с ней соревноваться не собираюсь. Мне покойный Ветер был совершенно до лампочки. Я его и не знала вовсе. Даже если я и похожа на какую-то его любимую женщину, у которой есть муж и сын, то меня здесь знаешь что настораживает?
– Что?
– Зачем Ветер сидел в машине возле моего дома?
– Алиска, вся эта история покрыта мраком, в ней слишком много загадок. Будем надеяться, что барышня Анжела Попова поможет нам их разгадать. И не забудь выполнить мою просьбу – оденься прилично.
– Света, ты так говоришь, будто я когда-нибудь одевалась неприлично.
– А сегодня ты должна быть на высоте. Пусть эта негодяйка Анжела Попова видит, что тебя не сломали чудовищные обстоятельства, в которые ты попала по её же милости. Что таких, как мы, голыми руками не возьмёшь. Кстати, ты не против, если я немного перекушу яичницей с беконом, пока ты будешь одеваться?
– А как же моральные принципы?
– Ах, какие, к чёрту, моральные принципы! Мне есть захотелось. У меня неожиданно разыгрался дикий аппетит. Да и не пропадать же добру… Тем более завтрак любезно приготовлен твоим супругом. У нас с ним обоюдная неприязнь друг к другу и жуткая антипатия, а здесь, получается, он хоть что-то для меня приятное сделал.
– Ешь. Жалко, что ли, добра такого? Просто мне хотелось, чтобы Андрей увидел, что я ни к чему не притронулась.
– Да зачем тебе это нужно? Тебе его мнение должно быть абсолютно безразлично.
Быстро одевшись, я подошла к зеркалу и сразу отметила, что у меня под глазами образовались большие тёмные круги, а всё лицо покрылось какими-то пятнами. Наложив на лицо побольше тонального крема, я достала компактную пудру и приступила к решительным действиям. Я искренне верила, что всё это можно замазать и исправить. Там, где были шрамы от расчёсов, сильно зудело. Но в последнее время я научилась не обращать внимания на боль и скрывать свои страдания.
На трюмо стояла рамка с моей фотографией. Этот снимок был сделан в период покорения Москвы – с фотографии на меня смотрела полная решимости и даже одержимости провинциалка, стоящая на фоне огромного города. Помню, в тот момент этот город казался мне удивительно шумным. «В нём каждый занят своим делом, – думала я, – и никому не важно, что происходит с другим. Здесь выживают только акулы, плавающие в бурном океане жизни и умело добывающие себе корм. Тут нельзя останавливаться. Остановка – просто непозволительная роскошь. В этом городе всегда нужно быть в движении. Он так быстро засасывает, что ты уже никогда не сможешь жить другой жизнью и понимаешь, что обратной дороги нет…»
– Алиса, ну где ты там? – послышался из кухни голос моей подруги.
– Я почти готова.
Оценив меня пристальным взглядом, Светлана одобрительно кивнула и накрыла стоящую на столе сковородку крышкой.
– По-моему, вполне ничего выглядишь. Косметика – классная штука. А то, если честно, когда я вышла из лифта, мне сразу захотелось зайти в него обратно.
– Почему?
– Потому что я испугалась.
– Кого?
– Тебя. Кого же ещё можно испугаться в этом доме?
– Да ладно тебе!
– А вот и не ладно. Я подумала, что за мной пришла смерть.
– Дура ты! – только и смогла сказать я и взяла в руки дамскую сумочку. – Ты подкрепилась?
– Вполне. Правда, яичница немного подгорела. Масла, видимо, твой супруг пожалел. Не от души готовил.
– Нервничал, наверное. Он тоже целую ночь не спал.
– Ему было о чём подумать, – не могла не заметить Светка. – Жизнь с проституткой – не самая лучшая перспектива для достаточно степенного мужчины. Ну что, в путь?
– В путь.
– Знаешь, а у меня настроение поднялось. Я так хорошо подкрепилась. Мы ведь с Сашкой поесть не успели. Глянули на часы и выскочили из дома как ошпаренные. Саня боялся тебя проморгать. Вдруг ты что надумаешь и куда-нибудь уедешь.
– А что я могла надумать?
– Мало ли…
– Боишься, что Сашу с работы могут уволить?
– А почему бы и нет? Он же не посторонний для меня человек.
– Светка, я поражаюсь, как у тебя всё быстро делается. Быстрее, наверное, просто не бывает.
Мы вышли на лестничную площадку, и я принялась закрывать входную дверь, а Светка стала вдруг сожалеть по поводу съеденной яичницы с беконом.
– Света, ты о чём?
– О том, что вдруг твой благоверный всю ночь думал, курил одну сигарету за другой и додумался…
– До чего?
– Вдруг он специально тебе эту яичницу пожарил?
– Зачем?
– Затем, чтобы тебя отравить. Подсыпал в неё что-нибудь, а сейчас сидит на своей работе и молится, чтобы всё прошло удачно.
– Ты что, подруга, совсем умом тронулась? Ты что несёшь? Как ты могла об Андрее такое подумать?
– Я о твоём Андрее теперь всё что хочешь могу подумать. Разве я могла подумать, что он по проституткам бегать начнёт? Да и не просто бегать, но и свою любовь на них расходовать. Такой, как он, на всё способен. Я не понимаю, почему ты не хочешь рассмотреть эту версию?
– Какую версию?
– Отравления.
Я покрутила пальцем у виска и потрогала лоб своей подруги.
– У тебя случайно не температура?
– Случайно нет, – не сдавалась она. – Как ты думаешь, где он с ней встречается?
– Мне это как-то безразлично.
– А я знаю.
– И что ты знаешь?
– В гостинице. Она ведь по выезду работает. Приезжая. У неё никаких апартаментов нет. Даже если им фирма квартиру для жилья и снимает, то они в неё, как селедки в банку, набиваются. Их пачками селят. Андрей же не может её домой привезти, к законной жене. Хотя, может, и водил, пока ты в тюрьме сидела, кто знает. Ребёнка к бабушке отвёз, а её в твою кровать… Ты же сама видела, что у него сейчас помутнение рассудка. Если он на ней жениться соберётся, то им по-любому жить негде будет, а на квартиру ему самостоятельно не заработать. Вот он тебе яишенку и пожарил. Так что, подруга моя дорогая, если со мной что случится, то ты прекрасно знаешь, кого обвинять в моей смерти.
– Светка, это не у Андрея помутнение рассудка, а у тебя. Ты хоть сама думаешь, что говоришь?
Как только мы вышли на улицу, я посмотрела на Светку подозрительно и осторожно спросила:
– Света, а ты что, плохо себя чувствуешь?
– Пока нет никаких симптомов, – заверила меня она.
– Если что, ты мне сразу говори. Не молчи.
– Конечно, скажу. Если успею.
Я вновь покрутила пальцем у виска и пошла к машине. Поздоровавшись с Сашей, я села на заднее сиденье и стала смотреть в окно. Светлана опять села рядом со своим ночным мужчиной и, громко включив музыку, принялась о чём-то с ним щебетать. Пока мы ехали, я по-прежнему думала об Андрее и о том, что с нами произошло. С некоторых пор я уже не ждала его телефонных звонков, была почти уверена – он мне не позвонит. Да и мне особо незачем его беспокоить.
Я вдруг вспомнила, как весело и с каким размахом мы с ним отметили мой последний день рождения. И как после этого занимались любовью… Мне снова захотелось плакать, но я не могла себе этого позволить, потому что в окна синего «БМВ» на меня смотрела Москва, а уж она на дух не переносит чужие слёзы и душераздирающие страдания.
Как только мы подъехали к нужному месту, я посмотрела на часы и выдавила из себя улыбку.
– Мне пора. Осталось пятнадцать минут.
– Ты иди первой, а мы придём следом за тобой и сядем за соседний столик. Только будь осторожна, – благословила меня подруга и обеспокоенно посмотрела на меня.
– Может, вы меня лучше в машине подождёте?
– Ты что?! Нет-нет! Тебе без страховки нельзя! – даже не захотела меня слушать подруга. – Мы с Саней – твой бастион безопасности.
Я испытывала неприязнь к сидящему рядом со Светкой мужчине, и поэтому, не став пускаться в объяснения, просто вышла из машины, и всё. Странно… Казалось бы, вот сейчас, несмотря на то что через короткий промежуток времени я буду близка к развязке… Но я шла к нужному кафе с каким-то совершенно непонятным мне ощущением пустоты. Я чувствовала глухую боль отчаяния и была бессильна что-то изменить. Встреча с Анжелой Поповой была для меня очередным испытанием, через которое я должна пройти с высоко поднятой головой. Я знала, что нужно любым путём выбираться из этого депрессивного состояния, приходить в себя и учиться смотреть на мир без злости.
Подойдя к официанту, я сказала о заказанном столике, и тот поинтересовался, на чью фамилию был произведён заказ. Немного растерявшись, я назвала фамилию «Попова», и меня тут же провели на второй этаж. Сев на мягкий низкий диван, я расположилась как можно удобнее, вытянув вперёд ноги, заказала чашку зелёного чая и принялась ждать.
