Ох, Мам, приснись мне, скажи, что у тебя все хорошо, скажи, что ты веришь в меня. Люблю.
Не поняла. Ты проявляешь своё присутствие через меня?… Это трудно осмыслить…
9 октября
Сегодня Мамин День Рождения. Я все думаю: ковер есть, моя рука есть, лампа есть, а мамы нет. Как это возможно? Это не укладывается в моей голове. Это непостижимо. Я вчера сидела на окне и думала: мне сполна хзватило этой жизни. Неужели впереди еще жить и жить? Я больше не могу. Я не могу нести всё это. Это сводит меня с ума.
Я сегодня не пошла на пары. Я отключила телефон. Никто не позвонит. Может быть, приедет Жеся. Вот, я одна. Придется в это поверить. Я бы хотела и дальше не включать телефон. Пока не пойму, не переоценю. Может, и стоит.
Осень давит на меня. Настроением.
Одиночество давит на меня. Безысходностью.
Я думала, у меня есть друг. У меня его нет.
Мне тяжело и безрадостно.
Я понимаю, что метаморфозы только в моей голове. Как же Мама? Меня мучает, что Ее нет. Мучает. А Она не знает об этом. Все, что я могла сделать, я уже сделала, сама того не ведая.
Да, я забилась внутрь себя. Да, не такой жизни я желала. Я не могу ее отпустить. Я не могу. Я уберу квартиру, повешу шарики, наклею бумажки. Вчера я поняла, что что бы я ни делала, это ее не вернет. Ничего не вернет. Это рождает во мне отчаяние. Я рыдала. Не вернет, не поможет. Боже, где я? Почему мне так плохо? Где моя Мама? Ей хорошо? Сделай так, чтобы ей было хорошо! Я схожу с ума. Это ничего не значит, потому что никому нет дела. Что мне делать с моим одиночеством? Что мне делать одной? Пробовать жить?
Я не знаю. Я иногда стараюсь, иногда мне плохо. А иногда страшно. Страшно. Этой осени. Одногруппников. Течения времени. Жизни.
С Днем Рожденья. С Днем Рожденья, Мамочка!
Пусть у тебя будет все хорошо!
От Натусика
10 октября
Я вчера не курила! Это было трудно. И это было легко. Я победила в словесном споре с собой. А длился он долго. Вчера приходили Женя и Лена.
Мы с Женей пели.
Я так редко ходила в университет, что забыла, как учиться.
Макс сказал, что искусство должно приносить радость. Если ты занимаешься искусством, чтобы самоутвердиться, или от чего-то убежать – не нужно такого искусства. Искусство должно приносить радость, и если ты занимаешься им, и оно приносит радость, и ты попал в этот мир – тогда это наивысшее счастье.
Надо сказать об этом Антону. И еще о том, что человек создан для того, чтобы улыбаться.
Очень хочется помочь Жесе.
В голове вертятся диалоги с разными людьми, и все по-прежнему. Все тот же грязный дом. Все та же лень. Но уже чуть больше сил жить. Может быть, все будет хорошо. Сейчас я думаю, что можно постараться.
12 октября.
Я чего-то злая в последнее время. Озлобленная. Вчера читала отрывок Инны про влюбленность, страсть, любовь, расставание, память, одиночество… Давно у меня такой жизни не было.
Я не оправдываюсь. Я не опаздываю. Я хочу. Я стараюсь. Я делаю. Новая жизнь. Новый контракт, изменения стучатся в стекло, стоят у порога дома, поджидают меня на улице.
А я не пускаю.
Отпусти то, что не смогла. Уже не смогла. Позаботься о том, чтоб это не повторилось. Ложись спать.
Хватит врать самой себе. Завязывай с контрактом дурака. Выиграть – выиграть.
13 октября.
Боюсь думать о том, что было год назад в этот же день. Я не помню, но вспоминать и не хочу. Я сижу в кресле, в котором бесчисленное количество раз сидела мама.
Писать не хочется. Я невменяема. Рука не хочет писать.
И все как-то безрадостно – отношения с Антоном, с Андреем.
Какие отношения могут быть с напряженным человеком? Мы с ним не понимаем друг друга. И мне кажется, он боится. Боится выражать, боится изображать, боится себя такого, какой он есть.
И зимой он убежал потому, что боялся. А оставить меня одну не боялся – знал, что прощу. “Давай будем жить вместе, давай будем жить вместе” – потому что знал, что не будем. Про боязнь – это догадка. Может, я не права. Но есть что-то, что ему сильно мешает.
Я хочу, чтобы меня окружали нормальные люди.
15 октября.
Моя квартира мне очень нравится. Она отражает меня. От маминой комнаты, где моя душа. Такой пустой. Я привыкла тушить свет, входить в комнату. Я привыкла жить одной. Я привыкла думать о Маме как о мертвой. Хотя еще не совсем привыкла. Это то, чего я боялась. Как можно? Десять месяцев – и мозги сменены полностью, и ты все принимаешь, ко всему привыкаешь. Это началось раньше, просто… так паршиво из-за этого. Ну как так? Жила и жила. И тут… Я одна в квартире. Живу одна. Хотя – не живу, и поэтому в этом не отдаю себе отчета. В общем, плохо все.
Я не сразу поняла, что я могу что-то изменить в квартире, что больше никому нет дела, и даже больше – что теперь это моя ответственность, и я должна следить за квартирой и изменять её.
Я так хочу секса, так хочу, так хочу. Я все думаю над честью, и что женщины либо порядочные либо нет.
Повезло, когда у тебя один долгий партнер. Или долгие сменяют долгих. Но если это не так?
Я вчера подумала, что ты сама будешь отвечать за свое молодое тело, и почему оно не получало, чего хотело. Да, я буду отвечать.
Раньше я могла делать, что хотела. Я знала, что справлюсь. Свою жизнь я подчиняла своим мозгам.
А сейчас, когда я поняла и увидела, что жизнь не подчиняется мозгам и не вмещается в мозги, все летит в тартарары.
В общем, жить интересно, но тоска на душе, и тоска на улице, невыревенная и невыреваемая, невысказанная, несказанная. У меня была Мама.
Я в это не верю.
Почему была?
17 октября.
Разбудил Гриша. Настроение хорошее. Но мне немножко плохо. Оттого, что на мне лежит ответственность за мою жизнь и за то, что я делаю.
Андрей сильно растревожил мое желание. Я хочу, хочу страстно.
Я думаю, какие у меня страхи? Я стесняюсь. Страх близости другого человека с его выражением лица и тонкостью отношения. Страх быть зависимой от желания. Страх, что он войдет в мою жизнь, страх быть зависимой от него, страх его близости. Вот так. А я все раздумываю, что страсть и страх имеют одинаковый корень.
Я не хочу отпускать Маму, не хочу отпускать прошлую жизнь, папу, семью, тепло. Не хочу отрекаться от абсолютной любви, которую давали мне родители. Я боюсь жизни,
