общем, тренирую. Тренажерный зал у меня, во дворце спорта, если хочешь, заходи. Парень ты, я смотрю, спортивный. Спортом занимался?
— Занимался, — кивнул Костя.
— Ну тогда приходи! — Беломутов таки хлопнул Кудылина ладонью по плечу.
Сел в машину и уехал. А Костя направился к своему «Кашкаю».
Только сел за руль, позвонил Павлов:
— Кудылин, ты где?
— На Ленинградской. Уже закончил. Свидетеля нашел…
— Потом расскажешь. В отдел давай, одна нога здесь… э-э, одна нога там… Короче, шевели поршнями!
В коридоре Костя столкнулся с русоволосой девушкой в лейтенантских, как у него, погонах. Роста чуть выше среднего, не полная, но крепенькая, лицо широкое, глаза небольшие, нос маленький, зато рот большой. В глаза эти диспропорции не бросались, но Костя заметил.
— Ты Кудылин? — перегородив ему путь, спросила она.
— Ну я!
— К начальнику давай, ехать надо! — Девушка бесцеремонно взяла его за руку и повела.
— Кому ехать? — Костя высвободил руку, но продолжал идти в заданном направлении.
— Нам с тобой!
— Куда?
— В загс, расписываться! В банду нас внедрять будут! Там только женатые и замужние!
— Ну да. — Костя, конечно же, понимал, что с ним шутят. Он открыл дверь в кабинет начальника уголовного розыска и спросил: — Разрешите?!
— Что там у тебя? — торопливо и без особого любопытства спросил Павлов. — Что за свидетель?
— Я вам уже говорил, Кленова мужчину видела. Беломутов это был, он к отцу на могилу приходил. Видел, как Рощин Сухаркова ударил в нос. И на этом все. Ударил и ушел. И сам Беломутов ушел, а по пути Тельникова встретил. И Рощина, когда ехал, видел. Вернее, белую «Ниву». Но говорит, что не уверен, может, и не было никакой «Нивы». Не хочет, сказал, человека, оговаривать.
— Это к Планидкину! Он у нас убийствами занимается.
— Ну, это понятно.
— А следователь Василькова до убийств не доросла. И подследственность не позволяет. А вот причинение тяжкого вреда здоровью очень даже. Но девушка она нежная, хрупкая. Такая же, как ты… — усмехнулся Павлов, набирая в легкие воздух.
— Не понял! — нахмурился Кудылин.
— Такая же неопытная. Только-только опыта набирается… В общем, поступаешь в ее распоряжение и дуешь с ней в больницу. Тяжелый там, она допросит, ты подстрахуешь.
— Теперь понял.
— Василькову сам найдешь. В следственном отделении. Ты же сыщик!
— Да стоит за дверью какой-то лейтенант женского рода. Куда-то ехать хочет.
— Тем более!
— Я бы не сказал, что нежная, хрупкая… Сказал бы, что может причинить тяжкий вред здоровью.
— Да?
Павлов удивленно повел бровью, открыл дверь, выглянул в коридор и внимательно посмотрел на Василькову. А она так мило улыбнулась ему, что Костя едва рот не раскрыл. И хрупкой она сейчас казалась, и нежной, ни дать ни взять херувим.
Павлов с укором глянул на подчиненного и кивком указал на выход.
— Есть выполнять приказание! — с чувством собственного достоинства сказал Костя и, с важным видом глянув на Василькову, переступил порог.
Прошел несколько метров, остановился и нехотя повернулся к ней. Дождался, когда девушка подойдет, и с самым серьезным видом сказал:
— Нельзя нам в загс. Павлов справки наводил, выяснил, что мы с тобой родные брат и сестра. Экспертиза ДНК показала.
— Брат и сестра?! — повелась Василькова.
— Практически близнецы!
— Да ну тебя!
— Поступаешь в мое распоряжение!
Костя повернулся к девушке спиной и направился к выходу.
— Ты в мое распоряжение! — возмущенно вдогонку крикнула она.
Костя ничего не сказал, вышел во двор, сел в свою машину. Все равно, кто там в больнице. Сопроводит Василькову, поприсутствует, а потом обратно ее отвезет. Вот и вся миссия. И какая разница, кто из них старший?
— Я, между прочим, следователь! — подсаживаясь к нему, сказала девушка.
Костя кивнул, трогая машину с места.
— Чего молчишь?
— Прощаюсь.
— С кем?
— С чем. С фиктивной свободой.
— Почему с фиктивной свободой?
— Мы что, уже не внедряемся?
— А то ты не понял, что это была шутка!.. Один — один!
— Жаль, а то я уже настроился на фиктивную брачную ночь.
— Фиктивно обломайся!
— Фиктивно обломайся, Костя! — поправил Кудылин.
— Э-э… Женя.
— Что там у нас в больнице, Женя?
— Дефективный больной. Двойной перелом челюсти, говорить не может.
— И как же ты его будешь допрашивать?
— С ложечки… А если серьезно, не знаю.
Больной, о котором шла речь, представлял собой жалкое зрелище. Челюсть фиксировала одна повязка, сломанный нос другая, правый глаз подбит, заплыл, одна только щелочка осталась.
В ответ на первый вопрос потерпевший развел руками. Он понимал Василькову, но сказать ничего не мог, потому что какая-то собака избила, причем очень жестоко.
— Давайте так, я буду задавать вопрос, а вы будете писать в ответ… — не сдавалась лейтенант. — Или можете на телефоне текст набирать. У вас есть телефон?
В ответ мужчина осторожно повернул голову туда-сюда. Нет у него телефона.
Костя вышел из палаты, зашел в ординаторскую, нашел лечащего врача, немолодую крупнотелую женщину с пучком волос на голове. Медицинская шапочка лежала перед ней на столе. Женщина выглядела устало.
— Скажите, пожалуйста… — начал Кудылин.
— Ольга Ефимовна, — с укором глянула на него женщина.
— Ольга Ефимовна, скажите, ваш пациент может разговаривать?
— О каком пациенте идет речь? Фамилия?
— Не знаю, — растерялся Костя. — Идемте, я вам его покажу.
Костя с Ольгой Ефимовной дошли до палаты, он указал на пациента.
— Фамилия и имя неизвестны, — сказала женщина. — Документов при нем не было. Ни документов, ни телефона, ничего.
— Ну он же не бомж.
— Да нет, одет прилично. Куртка хорошая, джинсы, ботинки новые.
— А поступил он к вам как?
— «Скорую помощь» вызвали.
— Кто вызвал?
— А вот этого я не знаю.
— А поступил он сегодня ночью?
— Ночью.
— И что, никто из его родных к вам не обращался?
— Нет.
— И он не просил никому позвонить?
— Нет.
— Ольга Ефимовна, вы с ним общались, говорить он может?
— Нельзя ему говорить. Но если очень нужно, то можно. Вы же можете произнести фразу, стиснув челюсти? Можете попробовать! Скажите: «Извините, что мешаю вам работать!»
— Вы интересная женщина, с вами приятно поговорить!
— Удачи вам, лейтенант! — мило улыбнулась Ольга Ефимовна.
Кудылин зашел в палату, Василькова беспомощно глянула на него. Незнакомец упорно отказывался с ней общаться.
— И не стыдно девушек дурить? — не разжимая челюстей, довольно внятно проговорил Костя. Во всяком случае, ему показалось, что внятно.
— Нехорошо! — подражая ему, подтвердила Женя.
В ответ мужчина закатил глаза, давая понять, что смеется с ними. На вид ему лет сорок, едва заметная седина в волосах, мелкие морщинки вокруг глаз.
— Не хотите говорить, не надо. Мы сами все, что нужно, узнаем, — уже нормально сказал Костя. — Вызовем эксперта, снимем отпечатки пальцев, возьмем
