даже ранение… Правда, охотники тогда были куда опаснее, да и я мог действовать в полную силу.
Впрочем, деревенским увальням за глаза хватило бы и моей нынешней подготовки. Думаю, они были бы крайне неприятно удивлены, столкнувшись с диверсантом, который не собирается их щадить.
Я иногда замирал, пропуская какого-нибудь крестьянина, бредущего домой, или вслушиваясь в вялую болтовню преследователей. Никаких сюрпризов, никаких неожиданностей — всё шло как нельзя лучше.
Разумеется, простые сельские парни не могли организовать (да ещё так быстро) грамотную патрульную службу. Это вообще не самая простая задача, хотя, казалось бы, чего сложного? Ходи туда-сюда, да по сторонам поглядывай. Но нет. Нужна связь, продуманные маршруты, людской резерв и ещё целая куча всего. Но главное, должно быть руководство, которое способно быстро обрабатывать информацию и принимать решения — только тогда появлялся шанс изловить в свои сети нужную рыбку. Если эта рыбка, конечно, не обучена такие сети рвать…
Так что пацанята, скорее, совершали вечерний моцион, чтобы лучше спалось, а не искали кого-то всерьёз. Они весело проводили время, не имея ни малейшей надежды поймать меня… По крайней мере, до тех пор, пока к ним на помощь не пришёл случай.
На стороне противника выступил приятный, но громкий девичий голос. Он послышался с противоположного края «улицы», из-за невысокого заборчика и густых вишнёвых деревьев.
— Феликс, ты чего здесь делаешь?? Я же просила больше не приходить!
Глава 13
Как не вовремя. Никакая подготовка и никакие навыки не помогут против случая: иногда он играет на руку тебе, иногда, как сегодня — противнику. Ничего не поделать, но можно минимизировать последствия.
Будь деревенские пацаны хоть сколь-нибудь обучены, то уже бежали бы сюда, перекрывая пути отхода. Но эти увальни пока только-только начали соображать и вяло перекрикивались друг с другом. Нужно уйти с открытого места, раз они дают мне такую возможность. К сожалению, вариантов не так много — здесь ведь не мегаполис на миллион жителей, прятаться особо негде.
Я в два шага пересёк «улочку», приблизившись к заборчику.
Тут же скрипнула калитка, и ко мне вышла девчонка лет семнадцати, закутанная в шаль. Красивая, с длинными русыми волосами, огромными зелёными глазищами и пухлыми губами — хоть сейчас на плакат «эталон истинно славянской красоты». Ну, похоже, случай свёл меня с Есенией, из-за которой погиб Феликс.
— Гвар… — начала говорить она, но я не дал ей закончить.
Мягко улыбнувшись, чтобы не пугать девчонку, я прижал палец к губам и оттеснил стройную фигурку обратно за невысокий забор. Толку от него не было, однако вишнёвые деревья, росшие позади, прекрасно закрывали от ненужных взглядов.
Есения была удивлена моим напором, но не сопротивлялась. Лишь пискнула что-то, глядя на меня со смесью возмущения и растерянности.
— Ты чего?! — спросила она, когда мы спрятались за переплетением ветвей. — Гвар снова за тобой гонится?
Я кивнул. Думаю, уточнять, что в погоне участвует чуть ли не полдеревни, не имело смысла.
— Так зачем ты опять пришёл??
Красотка смотрела с укором — она даже мысли не допускала, что я мог оказаться здесь по каким-то другим причинам. Или Феликс не давал ей шагу спокойно ступить, или у девчонки слишком завышенное самомнение.
— Говори потише, пожалуйста, — попросил я. — И давай в дом зайдём, там будет спокойнее.
— Нельзя… Я одна…
— И?
— Отец ещё не вернулся…
Сперва я не понял, что она имела в виду, но потом до меня дошло. Видимо, вот такие уединённые встречи не очень-то поощрялись местными традициями. Всё-таки здешнее общество сильно отличалось от того, к которому я привык.
Однако и какого-то особого ужаса в голосе девушки не было, вряд ли это жёсткое табу — скорее, просто нарушение приличий. Поэтому, думаю, можно слегка надавить.
— Слышишь крики? — спросил я.
Со всех сторон действительно доносились возбуждённые переговоры — погоня наконец-то встала на след.
— Да, — кивнула Есения.
— Они здесь потому, что ты слишком громко позвала меня. А ведь они вряд ли собираются просто поболтать со мной…
— Прости! — её щёки покраснели. — Я не хотела!
— Ничего страшного, но нужно дать им время успокоиться.
Есения решительно сжала губы. Чувство вины сейчас боролось со стыдливостью.
— Пойдём в дом, — через пару мгновений сказала она. — Гвар не рискнёт лезть сюда!
Я не стал говорить, что главный ревнивец сейчас ищет меня в другом месте. Если девушка так уверена, что ухажёр не станет её злить, то уж его подручные сюда точно не сунутся. Пересижу часок-другой, пока они не устанут, и пойду к Гельмуту.
Внутри было довольно темно, но тусклый свет от масляной лампы добавлял уюта. Сразу чувствовалось, что здесь есть хозяйка — на стенах висели какие-то вышивки, платочки, а на полках аккуратно стояли глиняные тарелки и кувшины.
Есения усадила меня за стол, вытащила из печи горшок с рыбой, а сама присела напротив.
— Опять побили? — спросила она. В голосе слышалось сочувствие.
Я неопределённо покачал головой.
— Очень больно?
Я слегка пожал плечами.
— Бедненький…
Не зная, как реагировать, я только тихонько вздохнул.
— Ты сегодня какой-то другой, — сообщила Есения. — Ведёшь себя как-то странно! Мало говоришь, на меня почти не смотришь…
Это, конечно, не совсем правда — на девушку я смотрел, но, видимо, без прежнего обожания. Что поделать, несмотря на молодое тело и бушующие гормоны, я не мог воспринимать семнадцатилетнюю девчонку как потенциальный любовный интерес. Пока, по крайней мере.
— Не знаю, наверное, это из-за болезни.
— Какой болезни? — ахнула девушка.
Я коротко рассказал о своём воображаемом недуге, который привёл к потере памяти, и о том, как Хольд меня вылечил. Во взгляде Есении смешались сочувствие, подозрительность и заинтересованность. Безразличный Феликс, только-только перенёсший тяжёлую болезнь, явно привлекал её больше, чем тот, влюблённый без памяти. Прав был классик, когда говорил, что чем меньше мы любим женщину, тем больше ей нравимся.
— Мне сразу показалось, что ты изменился, — задумчиво сказал она. — Стал крепче… И даже походка теперь другая.
Я в очередной раз пожал плечами. Ничего удивительного — тренировки не проходят бесследно. Через год от прежнего Феликса Обрина останутся только воспоминания.
— И оружие… Раньше Феликс никогда не брал в руки оружие!
«Ну и зря, — подумал я. — Может быть, тогда его бы пореже били».
Хотя дело, конечно, не в оружии — без должных навыков оно скорее навредит. Дело в готовности драться — а вот её-то у Феликса, похоже, не было.
— Ты меня совсем не помнишь после болезни?
— Есения, я вообще ничего не помню. Только то, что рассказал мне Хольд.
— Как страшно! — девушка положила ладонь рядом с моей. — Мне очень жаль, что с тобой приключилась такая беда!
— Ничего,
