После всех неожиданностей и чудес сегодняшнего вечера Лилия была готова ко всему, что могла увидеть и услышать в своей гостиной. По крайней мере, ей так казалось.
И все же у нее сильно билось сердце, когда она подошла к широко распахнутой двери гостиной и вступила в полосу яркого света. Музыка облила ее ликующей волной. (Чье-то шелковое платье, взволнованное вальсом, пронеслось мимо, оставив после себя густой шлейф французских духов.) Серебристая ленточка серпантина опустилась на волосы, словно диадема.
Гостиная превратилась в настоящий бальный зал, посредине которого стояло еловое дерево, покрытое искрящимся снегом. В его густой темно-зеленой хвое мерцали разноцветные огоньки. Запомнившееся Лилии ожерелье из прозрачных, льдисто-голубых сосулек, которое она собственноручно извлекла из коробки и повесила на верхние ветки всего несколько часов назад, теперь распалось и свободно парило над головами танцующих.
На пустом, полностью освобожденном от мебели и ковров, начищенном до зеркального блеска паркете танцевало четыре пары. В женщинах Лилия не без труда узнала своих подопечных.
Лиза Мышкина, свежая, отдохнувшая, даже с легким загаром на лице и обнаженных плечах, была в светло-сером, в точности под цвет ее глаз, платье. Она танцевала с давешним фотографом, который, кстати, тоже принарядился: теперь он был в черном фраке, отлично сидевшем на его стройной фигуре.
Присмотревшись к остальным кавалерам, Лилия узнала стажеров Соболева, молодых Дедов Морозов. Они также были одеты во фраки. Эти же молодые люди некоторое время назад исполняли главные роли в спектакле с Олесей — короля Людовика XIII, д’Артаньяна и герцога Бэкингема. Олеся, сменившая тяжелый красный бархатный наряд на нечто розово-воздушное, танцевала с тем, который в спектакле изображал герцога.
Томно склонив головку к плечу высокого белокурого красавца, Олеся прикрыла глаза и улыбалась. Казалась, она была совершенно довольна и счастлива.
А Ирочка и Маришка смеялись и весело болтали со своими кавалерами.
Все это хорошо и замечательно, подумала Лилия, вот только где главный режиссер этого фантастического действа? И откуда музыка?
Она медленно обвела глазами зал, не такой уж большой, как ей показалось сначала, а просто в меру просторный. Сердце ее застучало так громко, что пришлось прижать руку к груди.
В дальнем от входа углу на возвышении стоял великолепный концертный рояль. А за роялем, спиной к Лилии, сидел некто в белом фраке.
«Боже, да он еще и играет, — замирая от восторга, подумала Лилия. — И как играет! Иоганн Штраус был бы горд и счастлив услышать свои «Сказки Венского леса» в подобном исполнении!
Хотя чему я удивляюсь? Я же обещала себе — ничему сегодня не удивляться и быть ко всему готовой…»
То ли услышав, то ли почувствовав ее приближение, Александр Васильевич встал от рояля. Сошел с возвышения и с улыбкой склонился перед Лилией, приглашая на вальс.
Музыка между тем продолжала играть.
* * *
— Вы ведь просто ловкий иллюзионист, — лукаво произнесла Лилия, положив свою обнаженную полную руку на плечо Александру Васильевичу. — Люди видят и слышат то, что хотят видеть и слышать, не так ли?
— Вы меня раскусили, — дружелюбно усмехнулся Соболев-старший, слегка сжав ее пальцы, — я сразу, с первых минут знакомства, понял, что вы очень умная и проницательная женщина.
— Я рада, — после паузы доверительно сообщила Лилия, — мне было бы некомфортно рядом с каким-нибудь… высшим существом. А когда все это исчезнет? В полночь, как и бывает в сказках?
— Когда-нибудь все исчезнет, — уклончиво отвечал Александр Васильевич. — В этом мире нет ничего постоянного.
— Но кое-что все же остается…
— Да. Кое-что остается.
— Ну и ладно! — Лилия решительно тряхнула головой. — Лучше несколько минут преходящего счастья, чем вообще никакого, верно?
— Совершенно с вами согласен, Лилия!
— И есть еще время до полуночи…
— Да. Время еще есть.
— И вы исполните любое мое желание? Я, стало быть, могу попросить вас об одной вещи?
— Потребовать, моя донна. Потребовать одной вещи!
Каков вопрос, таков ответ, подумала Лилия. «Я незаметно для себя снова заговорила с ним. как булгаковская Маргарита с Воландом. И он немедленно ответил мне в том же духе».
Ах, как ловко он подчеркнул, повторяя слова Маргариты… то есть Лилии — потребовать одной вещи!
Тут сознание Лилии как бы раздвоилось. Одна ее часть продолжала кружиться в вальсе, ощущая прикосновение его рук и все больше и больше, словно юная девушка, волнуясь от этого прикосновения. Другая же смотрела на происходящее со стороны.
«А мы прекрасно смотримся вместе», — с удовольствием отметила Лилия.
Белый ферзь и черная ладья.
* * *
«Что-то я не вижу Нины Соболевой, — вдруг вспомнила Лилия. — Впрочем, она, наверное, пребывает где-нибудь в своем, индивидуальном раю».
А что это за звуки такие? А, ну конечно же, опять звонят в дверь.
Александр Васильевич вопросительно глянул на Лилию.
Та небрежно качнула головой:
— Пусть их звонят. У нас все дома и мы никого больше не ждем!
Но звонившие не унимались. Больше того, звонки стали перемежаться энергичным стуком в дверь и криками:
— Откройте, полиция!
— Это что-то новенькое, — усмехнулся Александр Васильевич. — Никогда еще не встречал Новый год с полицией!
Ну, если это чья-то шутка, сердито подумала Лилия, устремляясь из гостиной в коридор и оттуда в прихожую, шутники здорово заплатят за это! Они и не подозревают, к кому пытаются так нагло вломиться и чей праздник так бессовестно потревожить!
На пороге стоял крупного телосложения, мордастый мужчина в штатском и держал перед собой большую коробку в подарочной упаковке. Он сразу же, не здороваясь, сделал попытку зайти внутрь.
— Мы ничего не заказывали, — осадила его Лилия и протянула руку ладонью вперед. — И нам ничего не нужно!
— Сюрприз! — Из-за плеча мордастого выглянула напряженно улыбающаяся Катя. — Лилия Бенедиктовна, он с нами! Позвольте нам войти, у нас очень важное дело!
— Дело? — недовольно переспросила Лилия. — Какое может быть дело в новогоднюю ночь? И с кем это — с вами?
Катя обернулась и махнула рукой. Из полутьмы на свет выступил высокий худощавый мужчина в длинном черном пальто.
— Это Олег Строганов, — представила спутника Катя и трогательно покраснела. — Нам очень, очень нужно немедленно увидеться с Ниной Соболевой. Если вы не хотите нас впустить, то, может быть, позовете ее сюда?
