Зоя вскинула на него заплаканный взгляд.
— Я не смогу, Кость… Я не смогу… Я не переживу, если… — Договорить она не смогла. Точно выброшенная на берег рыбка принялась хватать ртом воздух и давиться им — страшное зрелище.
— Все будет хорошо, Зой. Все будет хорошо. Мы найдем ее. Вернем. Обязательно!
Он хоть и пытался говорить с уверенностью, таковой не испытывал. Слова Дмитрия о необходимости зацепиться за что-то гремели внутри, наравне с осознанием — пока этого не произошло.
Зоя, видимо, почувствовала.
— Ты врешь. Зачем ты врешь мне? — Насилу высвободившись из объятий, шарахнулась в угол. — Вы все мне врете! Я знаю! — ища за что зацепиться осоловевшим взглядом.
Попался разделочный нож, оставленный кем-то на столе возле мойки рядом с нетронутым батоном. Но Костик слишком поздно понял, на что она смотрит. Слишком поздно. Его бросок на опережение ничего не дал, только стул сшиб, ударился об угол стола, опрокинул стакан с водой, а Зоя уже у цели. С режущим инструментом в руках, она устремилась к двери. Нож точно рапира выставлен перед собой.
Забыв об устроенном беспорядке, Константин бросился следом. Вновь напоролся на стол, теперь уже другим бедром, но боли не почувствовал. В голове одна мысль, остановить, пока чего-нибудь не вышло. Вышло!
По стечению обстоятельств в прихожей Роман. Стоит в шаге от двери и смотрит в другую сторону, отвечает кому-то в зале. Видит ли его Зоя? Сомнительно. Дикость, исказившая ее черты секундой ранее, говорит о полном отсутствии адекватности.
— Ромка, берегись! — крик Константина хоть и призван все изменить к лучшему, только усугубляет ситуацию.
Вместо того чтобы отскочить в сторону, Роман круто развернулся и оказался точно на пути у лишившейся рассудка женщины. А Зоя… Зоя не успела остановиться и лишь в последний момент немного отклонилась от курса, в попытке обойти.
Роман застыл в изумлении, взирая на женщину с высоты своего роста. Зоя вскрикнула и отскочила назад, продолжая сжимать в руке окровавленное оружие. В этот момент подлетевший к брату Константин увидел расползающееся по футболке пятно.
* * *
Стоило Эмиле появиться в дверном проеме, взоры всех присутствующих обратились к женщине, в том числе и старшего сына. Но волнующий каждого вопрос задал не он — Лариса.
— Как она?
— Уснула.
— Да неужели… — в восклицании Романа не столько ирония, сколько облегчение. Впрочем, на этом он не остановился. — Я хоть и любитель бифштексов, но не из себя же. Слышал, человечинка на вкус так себе — жестковата.
— Рома… — Алена хоть и скорчила брезгливую мину, сильнее выговаривать мужу не стала. Тот все еще прижимал к боку вчетверо свернутое полотенце, на котором кое-где алели кровавые пятна.
В отличие от снохи Эмиля не настолько благодушна.
— Нашел время шутить! — с укоризной, отступая в сторону, чтобы освободить проход для отца своего старшего сына.
Естественно Скорую вызывать не стали. Оповещать о произошедшем правоохранительные органы никто не хотел, да и рана была не настолько глубокой, чтобы Роман истек кровью до приезда Ярового. Тот, к слову, находился где-то поблизости и на пороге Элиной квартиры появился спустя минут двадцать после звонка.
— Я к ней пойду, вдруг проснется. — Костик поднялся с кресла, попутно решая кому бы передать Сонечку. Племянница не слезала у него с рук с того момента, как мать с отцом и Зоей закрылись в комнате.
— Не проснется, — упокоил сына Владислав. — Я дал ей рогипнол. Часов шесть-семь у вас есть. А теперь ты, — Роману.
Немногим ранее он уже осматривал его. Сказал, что для скорейшего заживления необходимо наложить швы, а потом переключился на бьющуюся в истерике Зою. Поняв, что натворила, женщина окончательно слетела с катушек, и уже ничто не могло привести ее в чувство: ни уговоры, ни крики, ни пощечины. Пришлось в буквальном смысле скрутить и держать, чтобы еще чего-нибудь не натворила.
Отстранив жену, Роман поднялся.
— Где штопать изволите? Здесь или на кухне?
— На кухне. Там светлее, — объяснил свой выбор Яровой.
Костик прошел вместе с отцом и братом.
— Опять ты нас спасаешь, — пока Владислав мыл руки и готовил все необходимое.
— Это моя работа — лечить людей.
— Лечить, а не штопать в походно-полевых условиях, — воспользовавшись оброненным братом словечком.
Яровой улыбнулся.
— Какая разница где? Главное чтобы результат был.
— Спасибо, что приехал.
— Не за что.
— Как думаешь, Зоя… она…
— Придет в себя, не волнуйся. Это сильнейший стресс, не более.
— Ни хрена себе стресс — размахивать ножом, — сквозь зубы процедил Роман: Яровой взялся за порез.
— Терпи, — посоветовал раненому Владислав, прежде чем вернуться к вопросу сына. — Я, конечно, не психолог, но думаю, после сна вменяемость вернется.
— Обнадежили, так обнадежили, господин хороший! А если не вернется, что прикажете делать? Смирительную рубашку одевать?
На едкость фразочки никто внимания не обратил. Яровой занят делом, Константин думает.
— Ты сможешь задержаться? Не уезжать пока? — спустя некоторое время.
— Смочь — смогу. Только не уверен, что стоит.
— Почему?
— Боитесь, что и вас на жаркое? — под конец шумно втянув воздух.
— Нет, не боюсь, но…
— Из-за Михалыча? — сообразил Константин.
Владислав глянул на сына.
— Да. Не думаю, что он обрадуется, увидев меня здесь, — вернувшись к ране.
— Так его уже обрадовали, — не преминул сообщить Роман. — Ждем с минуты на минуту. А вот, похоже, и он. — В дверь позвонили.
Яровой не прореагировал.
Глава 25
Их рукопожатие было таким же быстрым и отрывистым, как и приветственный кивок. Инициатором и того и другого выступил Михалыч, Яровой отвечал. После, окинув пасмурным взглядом зашитую, обработанную, но еще не прикрытую повязкой рану на боку у пасынка, позвал Костика.
— Выйдем на пару слов.
Роман возмутился:
— Эй! А я что теперь ни при делах? — провожая взглядом.
— Стоять! — одернул пациента Яровой. — Вот закончу — пойдешь, — безапелляционно.
Возмущенно фыркнув, Роман послушался, только…
— Дверь не закрывайте.
Его не услышали.
В прихожей мать с Ларисой о чем-то беседуют с Барковским. Или скорее женщины наседают, а тот держит оборону. Алена с Сонечкой на руках стоит у выхода из зала. Слушает, но не подходит.
Поравнявшись с остальными, Дмитрий обнял жену за плечи.
— В общем, так. Тася похоже у него. Летел на одном рейсе с Зоей, вот и выследил.
