Сегодня в 18.00 состоялась очередная встреча главы управы Арбат Максима Дерюгина со своими советниками. Я опоздала на полчаса и, узнав тему – очередное обсуждение концепции пешеходной зоны Арбат и выдача предложений для Департамента культуры Москвы, сразу включилась в обсуждение. Мне тут же передали на подпись какую-то коллективную бумагу на имя Капкова. Бегло прочитав её и увидев там упоминание о ночных кафе, я её подмахнула.
Подождав, когда закончит своё выступление женщина, которая жаловалась на посторонние машины у подъезда (совсем не в тему!), я стала тянуть руку. Но Дерюгин меня явно не замечал, хотя я тянула руку прямо перед его носом.
– Вам надо собрать жителей и подать заявку на установку шлагбаума, – обстоятельно стал объяснять он женщине.
Все стали шуметь, что это никакого отношения к теме собрания не имеет. Тогда Дерюгин стал подводить итоги:
– Значит, вы согласны с Капковым, что для того, чтобы навести порядок на Арбате, надо его сначала закрыть, зачистить от художников и музыкантов, и только тогда с чистого листа начинать строить пешеходную зону на Арбате?
– Да-да, совершенно правильно, – поддакнула Королёва, которая сидела напротив меня, обложенная кучей бумаг. Рядом с ней сидела её приятельница, которая в прошлый раз восхитила меня умением связно и красиво излагать свои мысли, которые, впрочем, тоже касались в основном изгнания с Арбата всяких маргинальных элементов вроде писающих в подъездах художников и артистов.
Я не стала дожидаться разрешения и встала:
– А я хотела бы вступиться за художников, которые рисуют на Арбате! Арбат знают во всем мире как улицу художников, на которой обитают свободные художники, – начала я.
– Какие это художники, – презрительно махнула рукой дама, сидящая рядом с Королёвой.
– Да кто я такая, чтобы судить о том, хороший художник или плохой? В искусстве не существует никаких критериев, – возразила я.
– А я всё-таки немного разбираюсь в искусстве, – важно сказала дама, – у меня муж был художник.
– Да они все пьяницы, бухают прямо на Арбате, – поддержала её другая женщина.
– К вашему сведению, все великие художники были пьяницы и маргиналы, – сказала я. – А сейчас на аукционах их работы продаются за миллионы долларов. И художники мне совершенно не мешают, в отличие от ночных кафе. Вот о них и надо говорить, о том, что мешает жителям, а художники никому не мешают.
– Как же не мешают, они ходят в наши подъезды справлять нужду, – включилась ещё одна дама.
– Значит, надо поставить на Арбате бесплатные туалеты, – ответила я и села на своё место.
– Дайте нам мандат, и мы сами разберёмся с этим базаром на Арбате, – обратилась Королёва к Дерюгину. – Вы не знаете, а мы, жители, знаем, что творится на Арбате. Жители нас поддерживают, но мы должны иметь какую-то бумагу от управы, которая бы давала нам соответствующие права, а уж мы быстро сами наведём здесь порядок. Сейчас, когда я что-то говорю этим художникам, они мне заявляют: «А вы кто такая?» Дайте нам бумагу, которая разрешала бы нам действовать, и завтра на Арбате не будет ни одного художника и музыканта!
– Зачем вам бумага, если вы сами говорите, что жители вас поддерживают? – вяло отбивался от её напора Дерюгин.
– Это совершенно неконституционно, – охладила я её пыл. – Вас затаскают по судам. Вместе с управой.
– Но они же не платят налоги, – завопила Королёва. – Почему я плачу налоги, а они не платят? А они, между прочим, потом пользуются всеми государственными бесплатными услугами, которые оплачиваются за счёт законопослушных налогоплательщиков, в том числе и меня! То есть они живут за мой счёт!
– Откуда вы знаете, что они не платят? Может быть, они как раз платят налоги. И, кстати, это не наше с вами дело, есть органы, которые обязаны за этим следить, а нам не надо подменять их работу, – сказала я. – И вообще, Арбат – это не наша личная вотчина, чтобы командовать здесь. Мне кажется, мы как жители должны сказать, что нам мешает нормально жить на Арбате, а не лезть не в своё дело. Что, нам больше делать нечего?
Королёва грозно воззрилась на меня и сердито засопела. Видимо, она не ожидала именно от меня возражений.
Дерюгин предложил советникам провести опрос жителей своих домов, чтобы потом они не ходили и не жаловались в управу и не говорили, что с ними не посоветовались. На этом собрание закончилось, все стали расходиться. Я не стала задерживаться и сразу пошла домой. На выходе из управы меня встретил Нечаев.
– Вы поговорите с жителями своего дома, что они считают нужным сделать на Арбате, а то получается, что у нас только Королёва всё знает, – сказал он.
– У Людмилы Михайловны очень много энергии, – дипломатично ответила я.
– У Людмилы Михайловны много не энергии, а хамства, – с досадой сказал Нечаев.
24 сентября 2014 года, среда.
Решила позвонить Людмиле Алексеевне Трайгель, чтобы уточнить, нужно ли писать какие-то обращения по поводу концепции Арбата от жителей нашего дома. Оказалось, что не надо, так как вчерашнее собрание, оказывается, было созвано по инициативе Королёвой, чтобы собрать подписи под её обращением к Капкову.
– Вы же подписали её письмо, – напомнила Людмила Алексеевна.
– Подписала, потому что там упоминались ночные кафе на Арбате. Но вообще, в этом письме такая каша! И главное, и неглавное – всё свалено в одну кучу.
– С управой вообще ничего не согласовывают, – сообщила мне Людмила Алексеевна. – Просто ставят в известность. И всё. Мы ничего не решаем. Но жалобы идут именно к нам. Открывают новые кафе, палатки – всё это помимо нас. Скоро два новых кафе должны ещё открыться в шестом доме после ремонта. Они тоже ночные. Но мы к этому не имеем никакого отношения – пешеходная зона Арбат находится в ведении Департамента культуры Москвы.
– Ну вот видите, ночные заведения расползаются всё больше и больше по Арбату, – огорчилась я. – Я слышала, что и Королёва тоже хочет закрыть свой сувенирный магазин «Арбатская лавица» и открыть там ресторан.
– Вот как? – заинтересовалась Люмила Алексеевна. – Но это объяснимо. Содержать такую большую площадь: два этажа, да ещё подвал. А покупателей у неё не так уж и много, все покупают сувениры у уличных торговцев.
– Поэтому она и борется с конкурентами, в её письме всё только о несанкционированной торговле. А о главном, что мучит жителей Арбата, – ночных кафе – сказано так себе, между делом. Ничего удивительного, она ведь живёт не на Арбате, а в Староконюшенном переулке, там никаких кафе нет.
– Она живёт на Арбате, в 45-м доме, – возразила мне Людмила Алексеевна. – В этом доме кафе «Му-му», она с ним тоже борется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
