Она так резко замолкла, что Фишер прищурился.
— Чего?
— Чтобы я помогла ему.
— Вы хотели сказать не это.
— Нет, это. Я единственная, кто может ему помочь. Только мне он доверяет. Как вы не видите?
Фишер осторожно посмотрел на нее.
— Надеюсь, что вижу, — сказал он.
* * *
15 ч. 47 мин.
Эдит села и свесила ноги с кровати. Взяв со столика часы Лайонела, она открыла крышку. Около четырех. Как он сумеет до завтра подготовить свой аппарат?
Она посмотрела на спящего Барретта и с беспокойством подумала о том, что муж уже не так уверен в себе, как заявляет. Не то чтобы он показывал это, даже ей. Когда дело касалось его работы, это был человек непоколебимой самоуверенности, так было всегда.
Резко встав, Эдит подошла к книжному шкафу и открыла дверцу. Да, и муж, и Фишер ее предостерегали. Но ведь ничего не случилось, верно? Бренди просто дает ей расслабиться, вот и все. Если она собирается остаться в этом доме до завтра, то должна, черт возьми, предпринять шаги, чтобы это пребывание было терпимым.
Она отнесла графин и серебряную стопку на стол, налила себе бренди и выпила одним глотком. Алкоголь обжег горло, и она, откинув голову, закрыв глаза и широко раскрыв рот, втянула в себя воздух. Как будто горячий сироп пролился ей в грудь и живот, и тепло распространилось по телу, пульсируя в жилах.
Эдит налила еще стопку, пригубила и присела на стол, отодвинув ящик с рукописью Лайонела. Потом еще пригубила бренди, а потом, снова запрокинув голову и закрыв глаза, с выражением наслаждения на лице опрокинула всю стопку.
Ей вспомнилась ситуация в парилке, но она постаралась отогнать тягостные мысли о том, что на определенном этапе ее взбесила его импотенция, как будто причиной тому были не последствия болезни, а его эгоизм. Эдит встревожилась при мысли, что он хочет отправить ее в Карибу-Фолс лишь потому, что она раздражает его своими приставаниями.
Она моргнула. Было страшно думать о Лайонеле. Конечно, если бы мог, он бы занялся с ней любовью.
«Занялся бы?» — возник в голове вопрос. А вообще когда-нибудь его заботил секс с ней?
Она импульсивно потянулась к графину и уронила ящик с рукописью на пол, листы разлетелись по ковру. Эдит хотела собрать их, но потом, нахмурившись, передумала. Пусть валяются. Можно собрать потом. Закрыв глаза, она опрокинула в рот еще стопку.
Слезая со стола, она чуть не упала. «Я напилась», — мелькнула в голове мысль, и возникло чувство вины. "Мама была права: я такая же, как он, — подумала Эдит, но прогнала эту мысль и ответила невидимой матери: — Нет, не такая! Я хорошая девочка. Черт! — помрачнела она. — Какая же я девочка — я женщина, и у меня есть естественные желания. Он должен это понимать. Не такой уж он и старый. И не такой уж импотент. Это все его религиозная мамаша, а не полиомиелит. Это..."
Эдит снова прогнала неприятные мысли и, покачиваясь, прошла через спальню к книжному шкафу. В руках и ногах ощущалось тепло, а голову охватило приятное отупение. И Лайонел, и Фишер ошибаются: напиться — вот единственный ответ. Ей подумалось о буфете со спиртным на кухне. Может быть, она возьмет оттуда бутылочку бурбона — или две. Может быть, стоит напиться до беспамятства и так дождаться утра.
Она вытащила пустую книгу так быстро, что та выскользнула из рук и с шумом упала на ковер, фотографии рассыпались по полу. Эдит опустилась на колени и стала рассматривать одну за одной, машинально облизывая верхнюю губу. На глаза попалась фотография двух женщин, лежащих на столе в большом зале и занимающихся оральным сексом. В комнате словно становилось все жарче и жарче.
И вдруг Эдит отшвырнула фотографии, как будто они обожгли пальцы. «Нет», — испуганно пробормотала она и вздрогнула, оглянувшись на заворочавшегося Лайонела, потом неуклюже встала и огляделась, как загнанный зверь.
Эдит быстро вышла в коридор и закрыла за собой дверь, вздрогнув от хлопка, — ей хотелось выйти потише. Помотав головой, чтобы прояснить мысли, она направилась к комнате Фишера.
Его у себя не было. Эдит заглянула в комнату, не зная, что делать. Закрыв дверь, она повернулась и отправилась назад по коридору, забирая вправо, пока не коснулась перил, и, схватившись за них, чтобы удержать равновесие, двинулась к лестнице. По какой-то странной причине дом уже не казался страшным. «Еще одно доказательство, что алкоголь — не такая плохая штука», — подумалось ей.
Эдит спустилась по лестнице с ощущением, что летит по воздуху. Смутно вспомнился какой-то фильм про Юг, который показывали на одном из религиозных бдений. Врезалось в память лишь то, как какая-то женщина в кринолине скользит вниз по лестнице, словно скатывается с горки. И она чувствовала себя так же, сама не понимая, откуда в ней взялась эта уверенность.
Мерцание, слабое, слишком мимолетное, чтобы заметить. Эдит моргнула и замерла. Ничего. Она продолжила спуск. Наверное, он в большом зале. Он всегда там, где кофе. Эдит не помнила, чтобы он что-то ел. Не удивительно, что такой худой.
Пройдя через вестибюль, Эдит услышала треск чего-то деревянного и остановилась, но, поколебавшись, снова двинулась вперед. «Конечно», — подумала она и улыбнулась. Никогда в жизни ей не было так легко и весело. Она закрыла глаза. «Я лечу, — пронеслось в голове. — Отец и дочь — вечные пьяницы».
Эдит остановилась под аркой и прислонилась к стене, хлопая глазами. Взгляд с трудом сфокусировался на стоящем спиной к ней Фишере. Он ломом отдирал доски контейнера. «Очень мило», — подумалось ей.
Она вздрогнула, когда Фишер обернулся и замахнулся ломом, как будто собираясь ударить врага. Он так быстро повернулся, что сигарета выпала из губ и дугой полетела на пол.
— Kamerad[10], — сказала Эдит и подняла руки, словно сдаваясь.
Фишер смотрел на нее в молчании. Она видела, как взволнованно вздымается его грудь.
— Вы рассердились? — начала было Эдит, но он перебил ее:
— Какого черта вы тут делаете?
— Никакого.
Она оттолкнулась от стены и, покачиваясь, направилась к нему.
— Вы пьяны? — ошеломленно проговорил он.
— Немного выпила, если вас это касается.
Фишер положил лом на стол и двинулся к ней.
— Лайонел будет рад, что вы... — Она беззаботно махнула рукой в сторону машины.
Фишер подошел и взял ее за локоть.
— Пойдемте.
Она оттолкнула его.
— Идите сами. — И пошатнулась, но поймала равновесие и повернулась к машине.
— Миссис Барретт...
— Эдит.
Фишер снова взял ее за локоть.
— Пойдемте. Вам не следует отходить от мужа.
— С ним все в порядке. Он спит.
Фишер попытался повернуть ее, но она сопротивлялась и с тихим смешком снова его оттолкнула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
