Коннор уже собрался задать паршивцу основательную трепку, но тут вошла Джемма и объявила, что очень устала и отправляется с щенком наверх, спать. Брать собаку с собой в постель? Это было уже слишком! Коннор яростно возмутился.
— В любом случае для вас доступ наверх сегодня все равно закрыт, — раздраженно сказала Джемма и без тени смущения добавила: — У меня женские проблемы, и мне необходимо побыть одной.
Изумленный, Коннор даже не нашелся что ответить. Он, разумеется, понял, о чем идет речь, но никак не ожидал, что Джемма сообщит об этом таким спокойным, холодным тоном. Неужели это та же самая женщина, которая готова была упасть в обморок при виде его наготы и краснела от одного упоминания таких слов, как «раздеться» или «заняться любовью»?
Его мысли прервались — он вдруг осознал смысл сказанного Джеммой. Черт побери! Как долго, интересно, они не смогут быть вместе? Три дня? Четыре? Заняться любовью… Всю дорогу Коннор думал только об этом, и теперь… Невыносимо!
При воспоминании об их последней ночи любви на душе у Макджоувэна потеплело. Это была чудесная, незабываемая ночь! И еще одна мысль доставляла ему удовольствие: Джемма соскучилась по нему. Напрасно она старалась это скрыть. Он хорошо научился распознавать ее истинные чувства по неуловимым движениям губ и глаз. И то, что она всюду следовала за ним по пятам, лучше всяких слов говорило, как она истосковалась по нему.
Но теперь? Что же произошло теперь? Почему она так холодна с ним я все свое внимание отдает какой-то шавке».
А с другой стороны… Она ведь не сказала, что не будет рада ему после того, как закончатся ее «проблемы». Разве нет?
Что ж, ничего не поделаешь. И Коннор принялся сооружать себе постель иа полу, прислушиваясь к звукам, доносящийся сверху. Джемма наверняка сейчас облачилась в одну из своих сорочек с высоким ворогом, наряд вечных девственниц, способный отбить самые пылкие желания. Но Коннор отлично знал, какие захватывающие дух прелести скрываются под ним, и от этой мысли у него снова все заныло внутри.
Макджоувэн разделся, умылся холодной водой, но возбуждение не проходило, и изнывая от желания, он загасил светильник и улегся в ожидании бессонной ночи. Но усталость взяла свое, и вскоре Коннор крепко спал.
А наверху Джемма прислушивалась к дыханию спящего мужа. Как только Коннор появился на пороге хижины, все ее страхи и сомнения улетучились. Дом снова наполнился теплом и стал уютным. Джемма повернулась на подушке и уткнулась в мягкий теплый мех щенка. Гораздо большее удовольствие ей доставила бы широкая спина Макджоувэна, но ничего не поделаешь. Хорошо и то, что он спит там внизу, живой и невредимый. А раз так, то и она может уснуть спокойно…
Коннора разбудило ощущение чего-то теплого и мокрого у его ног. Приподнявшись, он увидел копошащегося возле постели, щенка, и ему все стало ясно. Чертыхаясь, он схватил, собаку за шиворот в выбросил ее за дверь. Затем, изогнувшись, перетащил постель в безопасное место, подальше от лужи. Туг сверху раздался озорной смех. Джемма, высунув голову, наблюдала за всем происходящим.
— Даю вам неделю сроку, чтобы отучить эту несносную тварь гадить где попало, — сказал Коннор, стараясь принять самый грозный вид, что было весьма нелегко, потому что растрепанная после сна Джемма выглядела крайне соблазнительно.
— А если мне это не удастся? — весело поинтересовалась она.
— Тогда мы приготовим барбекю, — мрачно произнес Коннор.
— Фу! — Джемма с отвращением поморщилась. ч— Мне говорили, что шотландцы до сих пор соблюдают некоторые варварские традиции, но поедать своих домашних любимцев — это уж слишком.
— Это не любимец, дорогая моя, это мерзость. Тем временем «мерзость» жалобно повизгивала и царапалась за дверью.
— Может, вы позволите ему войти? — заискивающе попросила Джемма.
— Нет. У меня еще много дел. Я должен убрать собачью мочу и вымыть ноги, — съязвил Коннор.
— Пожалуйста, Поп наверняка уже проголодался, и я…
— Кто?
— Поп.
— Поп, — недоверчиво повторил Макджоувэн. — Что за безумное имя для собаки?
— Очень хорошее имя, — пожала плечами Джемма.
— Но ваш дядюшка говорил, что вы католичка. Как же вы могли, будучи…
Джемма громко расхохоталась.
— Да, но я имела в виду поэта, а не этого, всем известного парня из Ватикана.
— Поэта Александра Попа? — еще больше изумляясь, переспросил Коннор.
— Ну да! — пристально глядя на хмурое лицо Макджоувэна, ответила Джемма.
— Откуда вы знаете про Александра Попа? — спросили они друг друга в один голос.
Коннору круг занятий девушек из знатных семей хорошо был известен: уроки рисования, танцы, вышивание, балы и великосветские приемы. Совершенно невероятным было предположить, что молодая леди станет коротать вечера, вчитываясь в длинные эссе Александра Попа, на которые тот был большой мастер, и уж тем более в его сатирические поэмы!
— Поп, — произнес он снова, все еще не веря, что Джемма знает о предмете их разговора больше, чем только имя поэта. — Но почему?
В глазах ее мелькнули озорные искорки.
— Разве не ясно? Лучше всего ему удавались сатирические произведения, а кроме того, переводы острых статей критиков и других авторов. В своем стремлении высмеивать он не остановился даже перед величием короля. Мой Поп, в свою очередь, покушается на ваш авторитет. Как знать, может, его щипки и покусывания поубавят вашу спесь и чрезмерное тщеславие.
Коннор понял, что Джемма прекрасно знает о гнусном поведении щенка и его бесконечных нападках. А он-то пытался сделать вид, что ничего не происходит! Не придумав ничего лучшего, Коннор рассмеялся. Ну и женщина! Второй такой точно не сыскать.
Тем временем Джемма оделась и резво сбежала вниз по ступеням. Устремившись было к двери, она вдруг остановилась как вкопанная.
— Где вы это взяли? — изумленно спросила она у Коннора.
Макджоувэн смущенно огляделся вокруг.
— Что?
— Вот это одеяло.
— То, что висит на стуле? Я спал на нем, пока ваш обожаемый Поп чуть не разодрал его в клочья.
Джемма провела пальцем по гладкой поверхности.
— Это немецкое, не так ли?
Да, это было немецкое пуховое одеяло. Но признаваться в этом Коннор не собирался. Немецкое одеяло из гусиного пуха стоило огромных денег. Будь он на самом деле фермером, оно обошлось бы ему в два годичных заработка. Коннор привез несколько таких одеял из Гленарриса, не подумав о том, что это может вызвать у Джеммы подозрения.
— Может быть, оно и немецкое, я не знаю, — произнес он неуверенно, — я позаимствовал несколько таких у Джечерна.
— Гелиос! Вы его видели?! — воскликнула девушка. — Как он?
