Сзади что-то быстро говорила Одри, журналисты провожали нас удивленными взглядами, а Алекс уверенно шел вперед, не обращая внимания ни на что. Не знаю, как Марго, а я чувствовала себя парализованным кроликом, безвольно подчиняющимся прихоти удава. Сейчас он меня проглотит – и все. Дальше только покой и тишина…
Он запихал нас в машину, сел за руль и поехал вверх по узкой улице. К Марго вдруг вернулся дар речи, и она начала орать почему-то по-английски, пытаясь схватить Алекса за руку. Он рявкнул что-то в ответ, потом развернулся и отвесил Марго пощечину. Она ахнула и замолчала, глаза наполнились слезами, как у ни за что побитой хозяином собаки. Это отрезвило меня – все, что угодно, но вида плачущей Марго я не выносила совершенно.
– Останови машину! – приказала я, но Алекс не реагировал, и тогда я открыла дверь, выкинув ногу из салона. Это подействовало – уж кто-кто, а Алекс не сомневался в том, что я могу выйти на полном ходу.
Машина нырнула в близлежащий переулок и замерла, Алекс выскочил, выдернул меня на улицу и наотмашь ударил по лицу раз, другой, третий. Я моталась в его руках туда-сюда, понимая, что лучше не сопротивляться, чтобы не ввести его в раж, когда он уже не сможет остановиться. Марго выскочила и вцепилась ему в руку:
– Ты сдурел?! Отпусти ее!
На ее крик стали открываться окна домов, начали выглядывать люди, привлеченные шумом. Алекс выпустил меня, сунул руки в карманы пиджака и глубоко задышал, успокаиваясь. Я безвольно опустилась прямо на мостовую, не обращая внимания на белое пальто. Марго, присев на корточки, тормошила меня, но бесполезно – я словно закрылась в шкафу и не желала выбираться. Я не понимала, что происходит, что я делаю здесь, за что он меня ударил.
Алекс окончательно успокоился, подошел к нам и буркнул:
– Вставайте обе. Надо ехать.
– Куда? – враждебно спросила Марго, не шевелясь и не собираясь подчиняться.
– В отель.
– Мы тебя не приглашали.
– С каких пор мне стало необходимо твое приглашение, Марго? – Алекс растянул губы в ухмылке, но глаза оставались злыми. – Я здесь только потому, что вот ей, – кивок в мою сторону, – как обычно, угрожает опасность. Сдались вы мне обе, я так от вас устал, что мечтаю о том дне, когда смогу жить, не вспоминая о вас.
– Ты нелогичен, – бросила я, вставая и отряхивая пальто. – Устал – так какого черта явился? Снова пытаться меня спасти? Зачем? Ты же устал! Ну, так дай возможность кому бы ни было сделать то, что он хочет, и все – ты свободен от меня на остаток жизни.
– Дура ты, Мэри. Если бы все было так просто, – вдруг совсем уж как-то печально проговорил Алекс и протянул одну руку мне, а вторую – Марго. – Я вас прошу – уедем отсюда.
Мы переглянулись и приняли его приглашение.
Уже в машине я спросила, глядя в зеркало заднего вида, чтобы поймать взгляд Алекса:
– Что ты сделал с волосами? Это же форменный кошмар, ты выглядишь как клоун в неудачный день.
– Тебе не нравится? – Он взъерошил одной рукой шевелюру, и та превратилась в объятое рыжим пламенем птичье гнездо.
Мы с Марго зашлись от хохота, и Алекс не выдержал, засмеялся вместе с нами. Настроение как-то сразу взмыло вверх, даже смазанная концовка презентации перестала казаться кошмаром. И предложение Алекса поужинать вместе мы восприняли без обычной в таких случаях агрессии.
В ресторане отеля было шумновато – вечер пятницы, много народа, все оживленно что-то обсуждают, сидят парами или компаниями. Прекрасная погода, прекрасный осенний вечер… Мы расположились на открытой террасе за столиком на троих, неспешно ужинали, не принимая участия в общем шуме и веселье. Поводов для него не было. Алекс вкратце изложил то, что успел узнать за время своего отсутствия, и подтвердил мои самые худшие подозрения. Охотился за бриллиантами, а соответственно и за мной, действительно брат Кости Вартан. Он никогда не был «в деле» с Костей и Артуром, исключительно по причине тогдашнего малолетства, однако в имущественных вопросах оказался подкован куда лучше меня. Очевидно, о бриллиантах чиновника Маркова Вартан узнал от Кости или Артура случайно. Скорее всего – от Артура, тот в пьяном виде любил побахвалиться, где, кого и на какую сумму они с Костей «обули». Вот ведь… Я не знала – а Вартан… Хотя – чего я так переживаю? Оно мне надо – бриллианты эти? Да я их отдам и забуду, что они когда-то у меня были.
Именно это я и сообщила Алексу за десертом. Призрак окинул меня оценивающим взглядом и хмыкнул:
– Ты всерьез думаешь, что на этом все закончится?
– А что? Разве не это нужно Вартану?
Алекс отхлебнул вина, поставил бокал и снова усмехнулся, однако глаза его вовсе не выражали веселья:
– Мэри-Мэри… Ты так и не поняла, за кем была замужем и в какой семье жила. Бриллианты – повод. Всего лишь повод. Маленький мальчик Вартан будет мстить тебе за гибель братьев – и не говори мне, что ты ни при чем. Ты можешь быть сто раз невиновна – для себя. Но для семьи ты будешь виновна до самой смерти. И Вартан не успокоится, пока не накажет тебя.
Мне стало жутковато. Я, разумеется, прекрасно знала, за кого вышла замуж, что за люди меня окружали. Но в то, что обычай мстить за смерть до сих пор свято исполняется, верить отказывалась. Когда Костя говорил что-то на эту тему, я искренне считала разговоры красивой позой, пафосом, свойственным моему супругу. Но когда это сказал сейчас Алекс… я поверила безоговорочно и очень испугалась. Он увидел этот страх, почувствовал его в моем молчании.
– Так что, дорогая, тебе не удастся избавиться от меня, – Алекс курил, поигрывая зажигалкой, и в голосе его я услышала что-то новое – не то скрываемую радость, не то тихое торжество по поводу своей очередной победы. Да, он мне не нужен – но он мне необходим. Я снова проиграла.
Марго бесцельно разминала вилкой запеченную с медом грушу и молчала, однако и без слов было понятно – она переживает.
– Теперь с тобой, – чуть развернулся в ее сторону Алекс, и Марго подняла глаза. – Мы с твоим мужем заключили перемирие, но он твердо обещал: если ты вдруг захочешь уйти, он не станет тебя удерживать. Ты прекрасно знаешь, что я всегда для тебя открыт.
– Ей-богу, у тебя навязчивая идея создать из нас гарем, – фыркнула я, вставляя в мундштук сигарету. Алекс щелкнул зажигалкой, помогая мне прикурить, и улыбнулся:
– Было бы неплохо. Вы вдвоем – идеальная женщина.
– Силенок-то хватит? – поинтересовалась я, стряхивая пепел в небольшую вазочку в форме изогнутого дубового листа, служившую пепельницей.
– У меня-то? – в тон мне переспросил он.
– У тебя-то, – подключилась вдруг Марго, и я с интересом подалась вперед:
– О, ну-ка, ну-ка, Марго…
Алекс расхохотался так, что на нас стали обращать внимание, но ему, похоже, это никак не мешало.
– Марго, ты стала мстить по мелочи, это недостойно.
– Смотри, чтобы я не решилась отомстить тебе крупно. – И в ее тоне уже не было ни намека на шутку…
Оказывается, я чего-то все-таки не знаю об их отношениях. Но выражение лица Алекса вдруг стало каким-то злым, и я поспешила сменить тему:
– Слушай, а зачем ты мне голову дурил в аське?
– Все ждал – когда же ты меня узнаешь, – усмехнулся он. – Но ты так увлеклась беседами о литературе, что не обращала внимания даже на очевидные ловушки.
Что-что, а ткнуть носом публично Алекс умел и любил – благодаря его словам теперь в глазах Марго я выгляжу полной дурой.
– Все равно не понимаю, зачем тебе это нужно.
– Таким образом я был уверен, что с тобой все в порядке, ты жива и все такое, – отрезал он. – Как еще я мог узнать о тебе? Позвонить? Ты не берешь трубку.
Я прикусила язык. Трубку я действительно брать перестала, не отвечала на звонки с незнакомых номеров после случая с ночными эскападами Вартана. Но про себя отметила, что Алекс беспокоился обо мне… Не скажу, что это не порадовало.
Я вернулась к разговору об отношениях между Алексом и Марго ночью, когда мы с ней уже лежали в постелях и собирались спать. Но меня глодало любопытство, и я не могла не удовлетворить его хотя бы частично.
– Марго, – зашептала я, повернувшись на бок и подперев кулаком щеку. – Скажи – а что ты имела в виду, когда сказала Алексу там, в ресторане… – Но она перебила:
– Мэрик, я тебе этого не скажу. Но чувствую, что ты хочешь поговорить о нем – да?
– Не то чтобы…
– Ох, не обманывай ты себя и меня заодно, – усмехнулась Марго, тоже повернувшись ко мне. Ее глаза вдруг заблестели, и она сказала мягким, предназначенным только для меня тоном: – Он ведь не всегда был такой. Я его помню совсем другим, Мэри. Ты знаешь, что он меня увез с улицы, вот просто затолкал в машину – и увез в аэропорт? У него все было готово – и виза, и билеты. Я оказалась в Лондоне. Мы поженились… У меня было необыкновенное платье, я потом одно время зарабатывала устройством свадеб, так вот ни разу, ни у одного модельера, ни в одном бутике я не видела такого… Мне говорили, что я красивая, но я отмахивалась – чужие слова как-то не слишком нужны. Мне было важно, что он скажет, как он посмотрит. Я ведь любила его, Мэри, так любила… – Марго облизнулась по-кошачьи и продолжила: – Я в рот ему смотрела, каждое слово ловила, каждый жест угадывала, верила безоговорочно. Сказал бы – убей кого-нибудь, убила бы, не задумываясь. Мне тогда казалось – не бывает в жизни большего счастья, а этим, что есть, страшно объесться, страшно, что не справишься.
