Петр Первый первым напал на Швецию. Причем, вероломно. Почти сразу после того, как уверил шведское посольство в своих самых мирных намерениях. Это известный профессионалам факт, который, тем не менее, по вполне понятным причинам замалчивается историками, «пишущими для широкой публики». Но к счастью, в последние годы появились популярные работы на этот счет, позволяющие узнать о таких фактах широкому кругу читателей (например, книга В.А. Красикова Неизвестная война Петра Первого, С–Пб, Издательский дом Нева, 2005 – 478 с.).
А нашествие Наполеона? – возразит иной читатель. Что ж, напомним факты и на сей счет. Нашествие 1812 года есть лишь эпизод в долгой череде войн. В которых Россия первая, задолго до 1812 года, сама вторгалась на Запад, воюя с Францией. Вторгалась. И это ясно любому непредвзятому читателю. Ибо и Аустерлиц, и Шенграбен, описанные Львом Толстым в «Войне и мире», это отнюдь не русские земли. И Сент–Готард, блестяще пройденный Суворовым, тоже находится не в России, а в Швейцарии.
А о дурной манере Петра Первого и иных его наследников лезть в германские дела с открытым осуждением пишет вполне официозный В. О. Ключевский.
Так что Россия вторгалась, чтобы вмешаться в западные разборки, а отнюдь не для защиты своей территории. Как говорит иная публика «впрягалась» империя за других. И «по понятиям» должна была отвечать, за это.
Вполне справедливо, впрочем.
Заметим, кстати, что с точки зрения геополитической, все эти российские авантюры на Западе, очень похожи по целям на антикатолический поход Батыя в интересах Византии в союзе с Фридрихом Гогенштауфеном. Не находишь, читатель?
Были, однако, и обратные примеры. Но в целом никакой особой «агрессивности» Запада заметить нельзя. В отличие от Юга, на Западе Россия чаще нападала. Начиная со времен Батыева нашествия в 1240–1242 годах.
Не будем в данной связи рассматривать дурной ХХ век. Слишком близки эти события, чтобы рассматривать их беспристрастно. Но события этого века, как их не интерпретируй, не перевесят событий шести предыдущих веков.
Так что Запад, в отличие от утверждений «патриотического» мифа не является главным врагом России, и не является неким иррационально злобным агрессором. Таковым он предстает только при тенденциозной интерпретации истории в интересах поддержки византийско–православного мифа.
Агрессивным и злобным врагом России исторически является на самом деле Юг, а не Запад.
Автор осознает, что этим утверждением затронул убеждения очень многих. Но истина от этого не меняется. И эту истину, если не умом, то хотя бы «нутром» осознают русские национал–радикалы. Многократно во многих обзорах фигурировали следующие цифры. Среди русских националистов на одного, условно говоря, антисемита (которые все и антизападники) приходится тридцать пять «антикавказцев».
Это объективно существующий факт. А не призыв и не агитация.
Вот так национально мыслящий русский человек понимает, откуда исходит угроза его народу и его образу жизни.
Не с Запада, а с Юга.
Впрочем, возможно, радикалы и не правы. И угроз России нет ни откуда. Мы этот факт далее комментировать не будем. Имеющие разум смогут сделать это без нас. Мы их ни к какому решению не подталкиваем, и ни к чему не призываем.
И еще один момент по данному вопросу. Особо недоброжелательному нашему оппоненту порекомендуем прочитать биографию автора на последней странице обложки. Автор отнюдь не либерал и не закоренелый западник. Автор участвует в том движении, которое, с некоторой долей условности можно назвать Русским Движением (некоторые даже называют его Русским Сопротивлением). Причем, в наиболее радикальной его части.
Участвует с 1979 года.
И автор имеет моральное право говорить от имени настоящих борцов, а не холуев, ставших «патриотами» по разрешению или приказу свыше.
И именно с позиции этих реальных борцов за Русское Дело мы утверждаем, что главный враг русского народа отнюдь не Запад, а многочисленные пережитки весьма давнего прошлого в нашей жизни. Это те детали российской государственной машины, которые сконструированы по византийским лекалам. Лекалам, навязанным нам агрессией с Юга при поддержке православных участников этой агрессии внутри страны. Лекалам, практически не изменившиеся со времен Батыева нашествия.
Но автор уверен, что русский народ сам сбросит ордынско–византийские путы. С внешней помощью, или без нее.
Однако, в трудной борьбе от любой помощи отказываться глупо.
7. Комментарий–аналитика. Кто исказил историю. Византизм и народовластие в терминах теории управления.
Завершая данную главу, хочется сделать несколько разъяснений «без гнева и печали» (если, конечно, это получится, ибо трудно сдержать эмоции, рассуждая о столь трагических событиях).
Начнем с того, что теперь, после прочтения предыдущих глав и разделов, ясно, что ответы на вопросы, отчего это мы так мало знаем о ранней истории Руси, и почему так нелепы, противоречивы и сомнительны иные русские летописи, очевидны. Вся, если говорить современным языком, идеология, пропаганда и история в те времена были в руках церкви. Церковь же на Руси после 1237 года была только одна – ортодоксальная православная византийская.
Она имела все возможности исказить и отредактировать всю соответствующую информацию. Она это и сделала. А потом, когда власть России распространилась на всю территорию Руси за пределы Московии, то же было проделано всюду по России.
С другой стороны, нашествие Батыя было настолько чудовищным, что между Западом и Россией надолго выросла непреодолимая стена. И адекватной информации о положении в России после того, как она стала «татарской» на Западе не было. Отсюда невозможность проверить российское церковное вранье о самом нашествии и его последствиях западными источниками.
Впрочем, судя по всему, Запад тоже пережил период «редактирования» собственной истории во времена небезызвестного Скалигера. Так что немногие объективные данные насчет нашествия могли в процессе этой «редактуры» затеряться.
Кроме того, после нашествия сам Запад стал вести примитивные пропагандистские антироссийские войны, сказочно демонизируя своего противника. Но демонизация не прибавила достоверности и объективности западным оценкам.
Разумеется, ничего не склонны были сообщать о своей подлейшей провокации и византийские архивисты, находившиеся под полным контролем все той же византийской церкви и имперских спецслужб.
Здесь необходимо сделать одно замечание. Искажение истории вполне по силам монополисту в области идеологии. Но неужели этот монополист не удосужился составить некую «тайную историю» для своего внутреннего пользования?
А зачем? – спросим мы. Зачем этому монополисту оставлять сведения о своих грехах и преступлениях? Вопреки домыслам многим «конспирологов» подобное поведение в реальной политике не встречается. Уж мы то, люди из ХХ столетия можем судить об этом на опыте этого, богатого преступлениями и предательствами века.
Все сведения о крупномасштабных провокациях и предательствах просачиваются вопреки усилиям самих предателей и провокаторов. В наше время развития средств информации подобные «утечки» технически возможны. А вот в более отдаленные времена таких возможностей не было.
Поэтому вполне естественно, что церковь не только создала «героев» из карателей и организаторов Батыева нашествия, но и благоразумно «забыла» собственную роль в этой акции. Забыла начисто. Забыла настолько, что сами церковники более поздних времен удивлялись, что же делала церковь в это время.
И подобное поведение вполне логично и политически оправдано.
Кстати, многие историки альтернативщики удивляются, почему так мало в русских летописях сведений о крестовых походах, взятии Константинополя, Иерусалима и т.п. событиях. Именно этот факт считают совершенно необъяснимым для христианских архивистов, которым должны были быть далеко не безразличны столь значимые для христианского мира события. И подозревают летописи в фальсификации.
Фальсификации, конечно же, налицо. Но, с нашей точки зрения, вполне объяснимые. События крестовых походов и послужили в итоге прелюдией к византийскому предательству остального христианства, ответного взятия Константинополя крестоносцами и никейской интриги, кончившейся временным восстановлением Византийской империи ценою большой крови на Руси и в Европе. Мы уже говорили, что мероприятиями, подобными никейской интриге, ни тогда, ни после не хвастались. И «для верности» постарались уничтожить в русских летописях все сведения об этих событиях и их предыстории.
Что сделали довольно грамотно.
Мы понимаем, что, несмотря на логичность и убедительность наших рассуждений, иному читателю трудно принять их эмоционально. Действительно, некоторым гораздо проще поверить в мифическую империю Чингизхана, чем в то, что катастрофа Батыева нашествия была организована православной церковью. Которая, вроде бы так печется об «улучшении нравов» и «гуманна».
