Но в нем много и непредсказуемого, — чего стоит та его австралийская реакция на деловой ленч Слоун. Правда, больше ничего подобного не случалось. Что же это было? Слоун подозревала, что Джордан слишком самолюбив и обидчив. В этом разгадка. Слава Богу, лишь однажды она почувствовала на себе силу его гнева. Не приведи, Господи, повториться такому. Не может же он завидовать ее успеху, популярности, ее гонорарам, которые выше его заработка.
Слоун думала о предстоящем замужестве: мы оба ждем многого от брака. Я буду рада, что наконец исчезнет с горизонта Джилли, а с ней исчезнут и все неприятности, которые она приносит. Джордан, наверное, надеялся, что они чаще будут вместе.
Слоун блаженно улыбнулась: а что, если махнуть на все рукой и обосноваться в Мунстоуне — все проблемы разом разрешились бы. И жили бы мы тихо, мирно и счастливо до самой старости. Мечты, мечты… Хорошо, что они учатся уступать друг другу.
В Сиднее после размолвки он заявил в тот же вечер:
— Слоун, я вел себя как последний дурак.
— И я так считаю.
— Не сдержался, прости. К тому же — мы проиграли. Но не в этом причина. Просто я не переношу наших разлук.
— Но ты ведь знаешь, что и я…
— Погоди, дай мне договорить… Я тебя очень люблю, Слоун, поэтому меня бесит даже мысль, что твоя или моя работа могут нас разлучить. Я боюсь этого. Хотя, наверное, страхи мои смешны.
— Джордан, я тебя тоже люблю.
— Я верю тебе, Слоун.
Появление Джордана на пороге спальни вернуло Слоун из воспоминаний к реальности.
Джордан, стоя у кровати, растирался полотенцем. Слоун, расшалившись, дернула полотенце к себе — Джордан сопротивлялся. Завязалась шутливая борьба, кончившаяся, конечно, тем, что Джордан повалился на постель и стал стаскивать со Слоун одеяло. Но ей удалось завладеть полотенцем и зашвырнуть его в угол.
— Вот чего тебе делать не стоило, женщина, — с напускным гневом прорычал Джордан.
— А я бы на твоем месте решила иначе. — Глаза Слоун искрились смехом, и, целуя, она повалила его на себя.
— Ммм… очень может быть, что ты права, — проворчал Джордан, оценив ее решимость.
Итак, дело сделано. Джордан повесил трубку и удовлетворенно откинулся в кресле. Хильер отпускает его на несколько недель. И замена подыскана с легкостью, которой, признаться, Джордан не ожидал. Вместо него будет один француз, тот самый, который забил им тогда девять мячей в Палм-Бич. Хильер просто решил воспользоваться отсутствием Джордана и посмотреть, на что способен новичок. Впрочем, Джордану казалось, что на самом деле Хильер просто ищет замену Лэнсу, который стал совсем плохо играть после того несчастного случая.
Лэнс… Мысли о бывшем друге вытеснили все остальные. Да, проклятый развод здорово подкосил его; Лэнс должен теперь наступить на себя, иначе ему — конец. В таком физическом и эмоциональном состоянии — Джордан вспомнил их последнюю стычку — он ни на что не способен.
Господи, а какая была прекрасная пара, Лэнс и Паула, — их любовь началась еще там, в Виргинии, в колледже. Глядя на них, Джордан верил, что возможна долгая и счастливая совместная жизнь не в сказке, а наяву. Но сказка кончилась. И причина конфликта — их работа. У него — одно, у нее — другое, теперь разбежались в разные стороны.
Та же опасность подстерегала и их со Слоун.
В поло — вся его жизнь. Ничто на свете не давало Джордану такого полного удовлетворения! В игре он испытывал напряжение всех сил, концентрацию воли, умственной и физической энергии, он безумно любил то ощущение полноты жизни, которое рождала острая, трудная игра.
А Слоун? Однажды она призналась ему: в минуты творчества она ощущает себя божеством, творящим мир, ей и только ей подвластный. «В книгах мне подчиняются и люди, и обстоятельства — не то что в жизни». Джордан запомнил эти слова. Он понимал Слоун. Он уважал ее за творческую страсть, за волю, восхищался ею. И все же — как им жить вместе, если каждый обитает в своем особенном мире и так им дорожит?! Сумеют ли они найти кусок земли обетованной для них обоих, где каждому отдельно и вместе будет хорошо?
Полупустой бар в нижнем Манхэттене. Поздний вечер. В зале не больше пяти посетителей. Бармен всецело поглощен телевизором. Это-то и нужно двум собеседникам — в уголочке, вдали от любопытных глаз они продолжают свой сговор.
— А осложнения ты предусмотрел?
— Их не будет. Тут задача попроще. — Последовала пауза. — Только половину денег вперед!
— Мы так не договаривались, нашими условиями это не предусмотрено.
— А иди ты знаешь куда со своими «предусмотрено, не предусмотрено»… Ты обещал мне деньги — хорошие деньги, приятель. И я должен их получить. Вот и весь договор.
— Ты меня знаешь: сделаешь — сразу получишь.
— Нет, так не пойдет. Ты втянул меня в темную историю — твое дело, какую, — меня это не интересует. Но я знаю: если ты влипнешь — выйдешь сухим из воды, а мне — крышка.
— Никто не знает заранее, кто выйдет сухим, кто — нет.
— В любом случае мне не выпутаться, приятель: половина суммы вперед или я выхожу из игры.
Снова последовала пауза, довольно длинная.
— Ладно, черт с тобой! Завтра будет половина.
— Наличными!
— Наличными…
— Мама, неужели все это так необходимо? — Тревис стоял на маленьком стульчике посреди комнаты, разведя руки в стороны. Стоял, как пугало, и чувствовал себя настоящим пугалом, которому шьют костюм.
Вид у Тревиса был глубоко несчастный.
— Да, дорогой, это совершенно необходимо. Давно пора сшить новый костюм, а уж сейчас, когда мы собираемся в Англию…
— Надоели эти чертовы примерки!
— Тревис!
— Правда, больно! А-а-а! — завопил Тревис: закройщик уколол его булавкой.
— О, извини, пожалуйста! — Мастер сохранял невозмутимость.
— Но, мама, почему нельзя купить это проклятый костюм? Чем так мучиться…
— Костюм хорошо сидит, если сделан по индивидуальной мерке.
— Куда мне его носить? Зачем он мне нужен?
— Вот появится «куда», — а у тебя есть.
Видя, что примерка заканчивается, Слоун разрешила:
— Ладно, ступай надень свои джинсы.
Когда они шли по Пятой авеню, в одной из витрин мать увидела великолепное свадебное платье, — отделка из старинных кружев и мелкого жемчуга. Слоун задержала на нем свой взгляд.
— Ты, конечно, хочешь что-нибудь в таком роде? — спросил Тревис.
— Нет. Это слишком роскошно. — Но в глубине души Слоун, конечно, была в восторге от платья.
— И когда это произойдет?
— Что «это»?
— Когда ты выйдешь замуж за Джордана?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
