со мной там в комнате? — попыталась отвлечься от страха.
— Поделился своей жизненной силой.
— Всего-то? Из-за этого весь сыр-бор?
— Всего-то?!! — передразнил он. — Пользоваться своей энергией можно только для самого себя и никак иначе. Так она помогает нам восстановиться, мы практически лечим себя, когда это необходимо, остальное делает регенерация. Мы не Ковен Лекарей, нельзя распоряжаться энергиями как вздумается! Мы не в силах нарушать баланс. Это даже между сверхъестественными существами невозможно. Закон сохранения энергии — не забывай. Андрэ смог сделать такое потому, что вы сейчас одно целое, неделимое. Считай — он самого себя восстанавливал. Только так.
Мозг немедленно подсунул подсказку:
— Ты хочешь сказать, что я — пара Андрэ?
Про себя отметила, что совершенно не удивлена.
— Твоя пара — и есть твоя душа и тело, — говорил мальчишка. — Это самый вероятный вариант: ты на него реагируешь, принимаешь его силу. Ваши ауры отвечают друг другу как две зеркалки. Сильней затягивай!
Я послушно выполнила указания.
— Я тоже так смогу с ним? — конечно, первая мысль могла быть только такой, и чего я себе удивляюсь.
— Если научить, — кивает он.
— И… что теперь?
— А ничего, — медленно моргнул он чёрными ресницами, словно отодвигая неудобный разговор, аккуратно продолжая помогать мне. — В другое время я бы… но сейчас я могу его понять. Всем страшно, не ему одному. Потом решим. Закончила?
Киваю.
— Крепко привязана?
Киваю снова.
— Слушай, — извиняющимся тоном начал Кирка, — я не смогу зацепить верёвку сразу, упор для петли в трёх метрах от меня. Когда я отпущу твою руку и побегу закреплять петлю, ты начнёшь падать. Нужно успеть до того, как она натянется, иначе не удержу и вместе улетим. Я накину петлю и сначала тебя откинет назад, но потом ты полетишь прямо в стену…
— Не объясняй мне законы гравитации! — снова сорвалась я. Но Кирка терпения не потерял. Его натаскивали на стрессовые ситуации, поняла я.
— Я постараюсь зацепить быстро, чтоб не далеко улетела, но пару-тройку секунд это дело займёт. Лицом только в стену не попади, руками прикрывайся, ладно?
— Давай уже! — взмолилась я.
Кирилл закончил вязать петлю. Проверил её на прочность, обмотал верёвкой свободную руку, без предупреждения отпустил мою ладонь и исчез за карнизом. Несколько секунд я ощущала невесомость свободного падения, пока верёвка не кончилась. Затем как мешок с картошкой меня дёрнуло пружиной немного вверх — зацепил! — грубая пеньковая бечева до крови резала голые ладони. И наконец, опустило вниз и понесло в сторону стены.
Для того чтобы закрыться времени не хватило, промежуток до стены был невелик. Успела лишь зажмуриться. Могу поклясться, что слышала хруст ломающихся зубов.
— Держишься? — прозвучало сверху.
— Угу, — промычала я.
— Тащу.
На крыше, уже на твёрдой поверхности, я перекатилась на четвереньки. И завалилась на левую сторону. Плечо. Очевидно ушибла, врезавшись в стену. Затем, наконец, ощутила, всю «прелесть» удара во рту.
— Хорошая у меня работа, — прошепелявила я, сплёвывая кровь, лицевая кость начинала немилосердно ныть.
— Андрэ… — прошептал Кирка. — Нужен Андрэ.
— Наверное «скорую», а лучше хирурга, челюстно-лицевого, — неловко попыталась пошутить я, чувствуя лёгкую эйфорию от того, что мы остались в живых.
— Мне он тоже скоро понадобится, — с иронией предположил Кирка, разглядывая последствия катастрофы на моём лице.
С Андрэ мы встретились на лестнице. Стоило мне его увидеть, как забылись все болячки, забылось всё на свете. Он поднимался наверх, по звериному перелетая через несколько ступенек. Одного взгляда альфы на моё лицо хватило, чтобы оценить произошедшее.
— Где?
— На асфальте, где ж ещё, — Кирка озирался по сторонам в поисках погони, но её как ни странно не было.
Андрэ выглянул через перила в центр лестничной площадки:
— Нужно убрать следы за домом, — велел он кому-то, и так крепко схватил меня за руку, что я начала опасаться новой травмы, — быстро назад в квартиру.
Дмитрию тоже не потребовалось ничего объяснять. Тот без лишних вопросов пропустил нас внутрь и махнул рукой на мою комнату:
— Поторопись, я прикрою, — сказал Иваныч, плотно закрывая за нами дверь.
Кажется, я слышала голос Настёны, но ничего не видела вокруг себя. Не прошло и мига, как я оказалась в крепких руках нашего командира. Честное слово, если он не ослабит хватку, придётся ещё и рёбра сращивать.
— Ты. Жива, — выдохнул он прямо в макушку, от его слов волосы на затылке взъерошились.
— Я жива.
Он охватил мою голову широкими ладонями, повернул к себе ближе, оглядел пострадавшую половину. Его пальцы зарылись в мои волосы. Его глаза глядели прямиком в душу, и она ему отзывалась. В следующий миг его губы уже на моём лице. В этот раз он не контролировал ни меня ни себя. И я почувствовала весь процесс. Всё, что чувствует он — его боль, страх и нерушимую решимость защищать своё до последнего мига жизни, и безграничную нежность, с которой он сжимал меня. Чувствовала, как его сила наполняет меня. Как боль уходит. А потом заметила, как глаза его потускнели, утрачивая привычный звериный блеск.
— Ты же мне опять силу свою отдаёшь! — упёрлась ладонями в его грудь.
— Как же иначе — ты часть меня.
— Объяснишь уже?
— Только молчи, прошу, — прошептал он, прижимая мою голову к себе, говорил почти на ухо, опасаясь, что ещё кто-то услышит. — Молчи и слушай. Времени у нас совсем нет, и все мои планы могут рухнуть. С минуты на минуту в вашей квартире будет много посетителей. Ты сейчас моя самая большая слабость. Моя Истинная. Я не ожидал подобного, особенно сейчас, когда мы все одной ногой в могиле. Проведают кто ты — и смерть покажется тебе лучшим выходом. Если до тебя доберутся, убивать меня не понадобится — живым я принесу им больше пользы. Будут вертеть мной как хотят, а я не подумаю сопротивляться. Все для них сделаю. Для этого им не нужно оставлять тебя в здравии, только живой… Если тебя отнимут… я не выживу. Стая не выживет. Всему конец. Так что — молчи. Никому, слышишь?
Киваю.
— Боги послали мне шанс, — говорил он, продолжая крепко держать меня.
Я отстранилась и посмотрела в его глаза. А в них… будто всё что альфа прятал годами выбралось наружу. Никогда у него такого взгляда не видела.
— Уже знают, Андрэ. Того придурка на крыше, его кто-то послал, взять меня живой или убить. Он так сказал, — прошептала я, не отнимая взгляда.
— Плохо. Очень плохо. Им известно больше, чем я думал. Но не всё. Ещё не всё потеряно. Кирка давно понял благодаря своим способностям. Я понял это только что, когда почувствовал, что ты
