— Как тебя зовут?
— Андриус, господин.
— Читай вслух письма, Андриус.
— Там ничего такого! — быстро выкрикнул парень. — Обманные. Все главное на словах велено было передать. Но... — он опять жалобно уставился на меня. — Я не хочу умирать. Я вам пригожусь, господин!
Я усмехнулся и важно заявил.
— Ты не умрешь, обещаю. А теперь говори...
Тот обрадованно затараторил.
— Каштеляну приказано срочно собирать бояр с евоными людьми ратными. Тевтонцы выдвинулись к границам княжества уже не только с Ливонии, но и со стороны Пруссии. Князь Сигизмунд собирает большое войско, считает, что сейчас главная опасность не от вас, а от немцев. А вы, мол, скоро уйдете назад в земли Свидригайлы, ибо слишком много взяли и много людей потеряли. Про то, что часть ваших уже здесь, он пока не знает. Круль Владислав Ягеллон, тоже срочно отбыл из Вильно в Варшаву, объявлять посполитое рушение*, потому что немцы из Пруссии и к Польше подошли.
посполитое рушение — сбор всех наличных сил на войну.
— Когда ушел круль? — услышав про Ягайлу, я схватил гонца за рясу и дернул к себе.
Сам от себя того не ожидая, видимо сработали эмоции настоящего Шемяки.
— С-сегодня утром... — парень смертельно побледнел.
— Какой дорогой?
— Так, на Варшаву дорога известная... — он быстро и подробно растолковал маршрут.
— Сколько с ним людей?
— Полторы сотни лыцарей и прочих, да еще столько же проводить его до границы дал наш князь...
В голове завертелся бешеный хоровод мыслей.
Твою же мать, Ягайло — это просто шикарный приз! Если его угробить — Польша сразу выйдет из игры — там начнется битва за престол, а претендентов просто куча. И будут грызть друг друга до последнего! А с Жигимонтом без поляков сладить будет нетрудно. С пшеком три сотни, пусть три с половиной, а со мной четыре с половиной! Дорога тоже известная. Он к вечеру доберется до Ковно, там переночует, а завтра махнет в сторону Гродно, а дальше на Варшаву. Круль старенький, везут его в карете, слишком большую скорость не разовьешь. А я же вот, между Ковно и Троками! Если сейчас выйду, как раз успею. Ну, решайся!
Благоразумие отчаянно бунтовало, но авантюрная натура победила.
— Вакула, командуй сбор!
А сам принялся подробно допрашивать гонца, используя весь свой немалый оперский опыт, проверяя, не засланный тот казачок. И пришел к выводу — что нет. Литвин просто очень хотел жить.
Через полтора часа отряд снялся с места. Обоз бросил к чертовой матери, все самое нужное и ценное навьючили на лошадей.
Гонца взял с собой, как проводника.
Вечер и ночь прошли в бешеной гонке, а к утру мы выскочили к подходящему месту — гонец Андрейка очень хотел жить и вывел к точке словно по спутниковой навигации. Отряд я разделил на две части, одну спрятал поодаль от дороги в глубокой лощине, вторую отправил на другую сторону, а в придорожных зарослях разместил арбалетчиков и лучников.
— Если обманул, сама вспорю брюхо, — ласково стращала гонца Зарина. — Но сначала выколю глаза и отрежу яйца. Лучше признайся...
Тот обильно потел и жалобно блеял в ответ:
— Госпожа, помилуйте, я жить хочу. Не обманул, как есть не обманул. Будет круль. Дайте мне саблюку, тоже буду сражаться, только не пугайте, ведь страшно уже...
Я по-прежнему не верил в то, что он засланный казачок, но в то же время просто места себе не находил, гадая пропустили круля или нет.
Наконец, через час на дороге замаячил передовой отряд королевской процессии.
Первыми проскочили люди Сигизмунда, два десятка всадников, но их мы не тронули. Затем перли уже отборные польские лыцари, мать их так растак. Тоже около двух десятков, попарно в колонне. На громадных, закованных в железо конях, сами тоже в латах по западному образцу, с плюмажами и нарядными флажками на копьях.
Самой процессии Ягайлы еще не было видно.
— Ну, ну, давай!!! — жарко шептала Зарка в ухо. — Ну, милый....
«Вот же бешеная девка...» — весело подумал я и дал отмашку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Звонко тренькнул лук аманатки — левый пшек в передней паре опрокинулся в седле со стрелой в глазнице.
Защелкали арбалеты, залязгали наконечники болтов об железо. Половина поляков сразу вылетела из седел, остальные попытались развернуться, но вылетевшие словно волки из подлеска ратники уже стаскивали их с коней и добивали топорами.
Через несколько мгновений все было кончено.
— Выходим, живо!
На дорогу выскакивали всадники и сразу строились в боевой порядок.
Я вскочил в седло и крикнул Вакуле.
— Ты со своими иди навстречу крулю, ударь в лоб, просто свяжи боем поляков и оттяни на себя, а я пройду лесом и ударю сбоку...
Крутившийся рядом литвин Андрейка закивал:
— Да, да, есть просека, я проведу! Верьте мне, не обману! Что мне круль, плевал я на него...
Стремянной молча кивнул, я со своими снова ушел в лес. Сам словно закаменел, на переживание уже не хватало эмоций.
Через несколько минут мы выскочили на просеку и сразу резко ускорились.
Сбоку вспыхнула невидимая пока сеча, к нам эхом донеслось бешено бешеное ржание коней, лязг железа и вопли умирающих людей.
— Вот здесь, здесь! Сюда... — литвин замахал рукой. — Я здесь вырос, все знаю...
Мы резко свернули, проскочили редкий подлесок и вырвались на дорогу. Слева, в начале процессии, шел яростный бой, куда стянулись почти все поляки, кроме небольшого отряда рыцарей, взявших в плотное кольцо большую карету на санном ходу.
— Gott mit uns! — бешено взревел Гейдель.
— Урр-рагх!!! — грянули ревом ратники.
Я жестом приказал сотне Зиновия идти на помощь Вакуле, вскинул копье и молча пришпорил коня.
Поляки яростно сражались, но их просто массой оттеснили в сторону.
Копье вышибло из рук после первого удара. Огромный рыцарь замахнулся на меня булавой, но я успел первым стегануть его саблей. Попал славно, у того сразу забрало съехало на бок, но второй раз ударить не успел, проскочил по инерции мимо. А пока разворачивался, Васька и Федька, мои рынды, словно обезьяны прямо из седел кинулись на него, стащили на землю и принялись долбить кинжалами.
Завертелся, горяча жеребца, чтобы выбрать себе еще поединщика, но тут увидел, как мой тевтонец уже вынырнул из возка, держа...
Держа на вытянутой руке человеческую голову.
С длинными седыми волосами и в королевском венце...
Глава 18
Если честно, после того, как стали известны итоги схватки, я начал сильно сомневаться в целесообразности затеи. Сильно сомневаться.
Но сначала о хорошем.
Да, с одной стороны мы практически полностью уничтожили поляков, бежать смогли очень и очень немногие. Мало того, одним махом вырубили всю правящую верхушку Польши. С крулем Ягайлой легла целая куча всяких маршалков*, надворных, коморных, каштелянов, подчаших, дворных подскарбиев и прочих воевод. Всякие Николаи из Бжезья, Николаи Шарлейские, Добеславы Олесницкие, Збигневы Бзежинские и еще куча других знатных пшеков, имена которых остались неизвестными. Под нож попал даже какой-то епископ Збигнев Олесницкий и личный секретарь Ягайлы Яков Лютек. За каким хреном круль тащил с собой столько дворянского сброда мне неведомо, но оный сброд практически весь полег. Резня случилась жуткая, а я не стал сдерживать разъяренных ратников.
А если учитывать, что придворные должности в Польше занимали исключительно представители самых влиятельных родов, то разгром получился просто эпический.
маршалок (польск. marszałek) — чин при дворе властителя в Польше с XIV века, государственная должность в Польше и Великом княжестве Литовском и Русском.
подскарбий — казначей.
А трофеи...
Всего мы забрать, естественно, не смогли, но того что взяли, хватит с головой на еще пару таких моих походов. Только золотых гривен досталось около десяти тысяч. Как выяснилось, Сигизмунд большую часть этих денег просто заплатил Ягайле за поддержку. А еще, ко мне в руки попали королевская походная корона и скипетр, личная печать Ягайлы, его меч, прозванный по свидетельству одного из пленных почему-то «Щербец» и целая куча католических святых реликвий.
