«Хайтс Бар и Гриль», мы нашли столик у стены посреди толпы людей.
— Что вам принести, дамы? — спросила высокая рыжеволосая официантка.
— Я буду замороженную арбузную «маргариту» с сахаром по краю, — заказала я.
— И мне то же, — ответила Кэти.
— Что-нибудь еще?
— Нет. Просто напитки, — улыбнулась я.
— Две замороженных арбузных маргариты с сахаром на крае скоро будут. — Девушка улыбнулась и поспешила прочь.
Официантка довольно быстро принесла наши напитки, учитывая, насколько забито было это место. Кэти отошла в туалет, поэтому я достала телефон из сумки проверить, ответил ли Джексон на мое сообщение, но ничего не было. Вздохнув, я положила телефон на стол и отпила коктейль. В ожидании Кэти, я оглядывалась по сторонам, а потом замерла на месте, увидев у бара Джексона и Сэмюэла. Сердце в груди заколотилось. Какого хрена!
— Прости, там была очередь, — сказала Кэти, усевшись. — Что случилось?
— Там Джексон с Сэмюэлом, — зло сказала я.
— Где? — Она развернулась.
— У бара.
— Я думала, у него что-то случилось на работе.
— Я тоже так думала. Он так сказал. — С каждой секундой я становилась все злее.
— Ох, черт, Эмили, ты что делаешь? — спросила она, когда я встала с места.
— Пойду за ответами.
Я протопала через весь бар туда, где стоял Джексон.
— Здравствуйте, мистер Кейн, — коротко сказала я.
— Эмили, — нервно ответил он. — Что ты здесь делаешь?
— Вопрос в том, Джексон, что ты здесь делаешь? Я думала, ты допоздна на работе, решаешь проблемы. — Мой голос был слегка громким.
— Проблемы были, и я с этим разобрался.
— Сейчас всего лишь половина девятого. Ты не мог позвонить мне?
— Зачем? Я уже отменил сегодняшнюю встречу, поэтому и не видел необходимости.
— Потому что сейчас всего лишь половина девятого, еще рано.
— Прости, Эмили. Не знаю, что тебе сказать еще, — грубо ответил он.
— Ну, ладно. Я знаю, что сказать. Иди на хер, Джексон! — слова гневно вылетели у меня изо рта.
Я подошла обратно к столику, взяла сумку и сказала Кэти, что мы уходим. Она кинула несколько купюр на стол и выбежала за мной.
— Что он сказал?
— Ничего. Ему нечего было сказать. — Я подняла руку, чтобы поймать такси.
Когда, наконец, одно подъехало, мы залезли внутрь, и из глаз у меня потекли слезы.
— Какого хрена я плачу?
— Потому что тебе больно, Эм. — Подруга погладила меня по спине.
— Я не плачу из-за парней. — Я вытерла рукой слезы.
— Плачешь, если любишь их.
— Я не люблю его.
— Тогда тебе было бы все равно, и ты не плакала бы.
Такси подъехало к моему дому, я сказала Кэти, что хочу побыть одна. Она поняла, обняла меня на прощание, и такси отъехало от обочины. Дома я переоделась в пижаму, а затем села на диван, прижав колени к груди. Я пыталась понять, что только что произошло. Выражение лица Джексона и тон голоса были такими, будто ему было плевать.
— АРРРР! — прокричала я и спрыгнула с дивана.
Что это за чувство? Мне нужно взять себя в руки. Чем я заслужила такое отношение с его стороны? Слова моей матери звучали на повторе в моей голове, как заезженная пластинка. «Мы, женщины Уэйд, не позволяем другим, особенно мужчинам, контролировать или разрушать наше эмоциональное состояние».
И я делала именно это. Позволяла Джексону разрушать свое душевное спокойствие, такого раньше никогда не случалось, я понятия не имела, как это остановить. Часов в десять я забралась в кровать с ноутбуком, пытаясь отвлечься от всего с помощью анализа сегодняшних продаж в магазине.
— Эмили, это я. Открой дверь! — Джексон колотил по двери.
Выскочив из кровати от страха, что соседи вызовут полицию, я побежала и открыла дверь.
— Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы кто-нибудь вызвал копов?
— Можно зайти?
— Нет.
— Тогда я продолжу стоять тут в коридоре, пока ты не поговоришь со мной.
— Джексон, — вздохнула я. — У меня нет сил на это сейчас.
— Почему у тебя глаза опухшие и красные? Ты плакала?
— Нет.
— Ну же, Эмили. Просто впусти меня, и мы обсудим сегодняшний вечер.
— Не о чем говорить. Помнишь? Ты не знаешь, что сказать?
Джексон закрыл глаза и сжал губы.
— Я злился на тебя сегодня.
— За что?
— Если ты меня впустишь, я объясню.
— Ладно. — Я махнула рукой.
Джексон шагнул через порог, руки в карманах брюк, и пошел за мной в гостиную.
— Ну и чем я тебя так разозлила? Потому что я понятия не имею.
— Что это за парень был с тобой?
— Какой парень? — Я нахмурилась.
— Тот из твоего магазина. Я заходил днем, потому что хотел посмотреть эспрессо-бар, и когда зашел, увидел, как вы обнимались, и вдобавок он водил пальцем по твоей руке, а тебе это нравилось.
— Ты о Джейке? — Я склонила голову набок.
— Так его зовут? — Он прищурился на меня, и мне не понравился его тон.
— Джек, вообще-то, мой друг. Мы учились вместе в «Парсонс», а потом он переехал в Италию изучать моду. Он только вернулся в Нью-Йорк и услышал, что я открыла магазин, поэтому зашел повидаться. О, и к твоему сведению, он гей! — прокричала я.
Джексон стоял, глядя в пол, руки все еще в карманах.
— Прости, — тихо сказал он, так как знал, что охрененно облажался.
— За что? — спросила я строгим голосом. — За то, что сделал свои выводы? Что не потрудился подойти ко мне, просто стоял у окна магазина и смотрел на нас? За то, что отменил наш вечер без всяких на то чертовых причин?! — кричала я. — Ты, Джексон, нарушил правило номер семь об открытом и честном общении!
Он поднял голову и посмотрел на меня.
— Ты не поймешь, Эмили, потому что я сам не понимаю.
— Не понимаешь чего?
— То чувство, когда я увидел тебя с ним. Не знаю, почему так разозлился, и мне жаль. Действительно жаль. Я плохо справился с этой ситуацией, потому что никогда с таким не сталкивался.
— Ты мне не доверяешь?
— Конечно, доверяю.
