посмотрела пистолет молча и с такой уверенностью, что я засомневался — стоит ли ей доверять? Не могло ли это быть какой-то хитрой подставой, чтобы меня прикончить? Затем Опт-Гет подошёл ко мне и протянул револьвер.
— Лия, проверьте, пожалуйста, любым известным вам Алгоритмом, что мы оба не используем никакие щиты и инструменты отклонения пули. Полагаюсь на вашу честность в отношение вашего руководителя.
Лия посмотрела на меня, затем на него и кивнула.
— Всё чисто.
— Итак, приступим. Одновременно три выстрела, не заходя за линию. По правилам, мы с секундантами должны расписаться в условиях, но опустим это. Ах, да! Рекомендую не целиться в голову, — сказал Джереми и поднял ствол. — Мы не очень хороши в восстановлении лица.
Тут я вспомнил достаточно забавную деталь. В меня уже стреляли в этом мире, и после выстрела тут же произошла телепортация, потому что во дворце Халиба дежурит Сеяный, предотвращающий несчастные случаи.
— Не думаю, что что-то получится, — заметил я.
— Если вы о дежурном из дворца Халиба, то он здесь не поможет, — улыбнулся Джереми. — Итак, первый выстрел!
Он поднял ствол и нацелил его прямо на меня. Я последовал за ним.
Глава 18
Дуэль
— Раз… два… три! — посчитали секунданты.
Они договорились так скомандовать? В таком случае — откуда Лие знать правила? Снова включилась паранойя, неужели они сговорились и хотят меня пристрелить? С другой стороны — похоже, она подхватила со второго слова. Пуля просвистела над ухом, казалось, чуть раньше, чем я понял, что тоже нажал на курок.
Мой выстрел задел левую руку в районе локтя. Джереми дёрнулся, зашипел, схватился второй рукой за локоть.
— Так… терпим… терпим. Я не лечу, накладываю повязку!
Он скинул пиджак, не уходя с места, оставшись в странноватой безрукавке с галстуком. Рядом с рукой, из которой ручьём лилась кровь, возник моток бинта, который описал несколько кругов, повязка тут же окрасилась алым.
— Продолжим. Вы целы?
Я кивнул. Секунданты посчитали:
— Раз… два… три!
В следующий миг выстрел обжег моё бедро. Боль жаркой волной пробежала по позвоночнику и ударила в мозг. Я заорал, глядя на здоровенную рану на ноге, кое-как удержал пистолет в руках — скорее просто потому, что моя кисть сжалась от боли, попытался зажать рану рукой.
— Позволь? — услышал я голос Лия.
— Останови кровотечение, — прошипел Джереми.
Только тогда я мельком взглянул на него — он держался руками за живот, корчась от боли. В этот момент у меня окончательно выветрилось чувство, что мы занимаемся весёлым развлечением — просто стало неприятно и страшно от мысли, что я только что просто так ранил другого человека, причём ранил смертельно, не будь он Сеяным. Семейка Пузохски окончательно превратилась в моих глазах в тех самых «барей с придурью», от безделия и усталости занимающихся саморазрушением. Стоит ли брать таких на работу?
Но следом вернулось ощущение, что где-то меня обманули. Что-то тут не чисто. Меня преследовало чувство, что всё это безделье, безумные развлечения, сказочный оазис вымершей цивилизации служат прикрытием для каких-то странных дел.
— Сколько, Джереми, говоришь, разумных у тебя в усадьбе? Двадцать? А как тогда вы управляете климатом и геологией?
— Итак, третий раунд.
Джереми не ответил. тоже перестал истекать кровью, но всё ещё еле держался на ногах.
— Раз… Два… Три!
Прозвучали выстрелы, и в следующий миг время замедлилось. Боль почти исчезла. Всё стало ярким, с искажёнными цветами, как бывало в первые мои разы применения Алгоритмов. Я увидел пулю противника — в преломлённом воздушным потоке она материализовалась в метре у меня перед глазами. Кусок свинца медленно, со скоростью пару сантиметров в секунду приближался прямо к моему лицу. Я наклонил голову, посмотрел на Джереми, всё ещё державшим ствол в моём направлении. Гильза от выстрела медленно падала на землю, а моя пуля была куда ближе к противнику, зависнув всего в десятке сантиметров от его темнокожей шеи. Я увидел, как он слегка отодвинул голову и начал моргать. Движение ресниц только началось, но выглядело гораздо быстрее. а лицо скорчилось в гримасе, которая бывает на замедленной съёмке перед ударом в боксе.
Лицо Лии тоже изменялось — глаза округлились, она чертила пальцами какой-то знак, глядя на меня. Похоже, она тоже была ускорена, но гораздо меньше моего. Что ж, хорошо, выходит, что она не предатель.
Мой взгляд устремился дальше. Я снова ощущал себя словно в трёхмерном редакторе и чувствовал предметы — их вес, запахи и свойства, только теперь это был мой редактор, мой язык Алгоритмов. Вот пистолет весом семьсот грамм, двухтонная беседка рядом с теннисным кортом, солёная капля пота весом одну двадцатую грамма, брызнувшая со лба Джереми. Полуторотонный жираф, прогуливающийся в трёх сотнях метров за полем для гольфа, поместье весом в четыреста двадцать тонн…
И гигантский бункер под ним весом семьдесят тысяч тонн, полный разумных, спящих в стазис-капсулах. Бесконечный лабиринт переходов и лестниц, два десятка этажей, тысячи комнат и сотни тысяч, если не миллион разумных — ярких пульсирующих точек, в которых теплилась жизнь.
В этот миг мне сразу стал ясен ответ на вопрос — как такое маленькое поместье может давать достаточное количество мана-тонн, нужных для управления климатом. Господа Пузохски, словно вампиры, сидели на огромном подземном улье, дающем их силу.
Но кто все они? Кто все эти люди? И люди ли это?
Я видел и почувствовал это лишь доли секунды, затем наваждение прошло, время начало ускоряться, снова пришла боль, но я успел среагировать. Взмах рукой — пуля, нацеленная на шею Джереми, отклонилась под острым углом и чиркнула под щекой. Сам же я успел наклонить голову, и пуля обожгла ухо. Я схватился, но крови не было, Джереми же кашлянул и заныл. Затем посмотрел по сторонам и увидел, в какую сторону улетела пуля.
— Не дурно, не дурно… Но она упала слишком под тупым углом. Я так понимаю,
