сотни тысяч человек. В стазис камерах.
На лице Лии ни дрогнул ни мускул, она лишь нервно отпила травяной чай. Джереми тем временем всё же решился отвечать на мой вопрос:
— Не скрою, мы очень много вопросов посвятили ксенофауне, особенно изучению видов, достаточно близких к цивилизованным видам по степени разумности. Конечно, не просто так. Нас интересовали геометки как источник силы. Поскольку мы много скитались по планетам, в которых сила Способности зависит от числа подданных, как здесь — этот вопрос для нас всегда был критичен.
— И поэтому вы…
Он посмотрел в окно.
— Поэтому мы научились ставить геометки в местные термитники. Вон на тех островках в заливе, яхта как раз нужна, чтобы их обслуживать. Там очень хитрый и редкий вид псевдонасекомых, весьма развитых, обладающих чем-то вроде коллективного разума. Там колония приморских птиц, и местные термиты научились устраивать набеги на гнёзда, чтобы воровать яйца. При этом они сооружают что-то вроде волокуш, отвлекают птиц, затем готовят яйца при помощи химических реакций. Но, конечно, Силы способности дают не так много, и живут мало — меньше года. Раз в месяц приходится шерстить Алгоритмом, чтобы добавить всех новорожденных. Также у нас есть зверинец…
— Очень интересно, — немного грубо прервал я и посмотрел в упор. — Но вы не ответили главное. Откуда у вас… кофейное дерево? И где оно, вы уже час обещаете мне его принести?
— А вот и оно, — улыбнулась Кэролайн и обернулась.
В этот миг в комнату вошла Ульма, державшая в руках горшок.
Глава 19
Космонавт
Это действительно было кофейное дерево. Но моему разочарованию не было предела. В горшке была проволочная скульптура с аккуратно вырезанными деревянными листочками, которую венчала залитая не то лаком, не то эпоксидной смолой сфера. Уже изрядно потёртым и местами потрескавшимся. А на сфере тёмно-коричневой мозаикой проглядывали кофейные зёрна — абсолютно мёртвые, окаменевшие зёрна полутысячелетний давности.
Подобные произведения искусства стояли в наше время в каждой второй бухгалтерии. Машинально я попытался посчитать их число, ещё лелея надежду, что их получится отколупать и что-то из них заварить, но…
Я поставил горшок рядом с обеденным столом и выдавил из себя.
— Спасибо. Пожалуй, нам пора собираться.
— Джереми, вы упоминали о ренегатах, — вдруг подала голос Лия. — Подскажите, вы ничего не знаете об их активности в ближайших краях? Возможно, кто-то из ваших гостей что-то рассказывал?
Джереми нахохлился, нервно поправил кружечку на столе.
— Мы общаемся всего с парой человек. С Серафимионом, с нашей праправнучкой из дворца Халиба и…
— С Алоизом, — добавила Кэролайн. — Это наш приятель. Он с Рутеи, появился здесь недавно, лет десять назад. Отшельничает где-то на южном побережье империи Цран. Халиб не рассказывал вам о нём? Он тоже иногда нанимается к ним на работу.
— Нет, — я покачал головой. — Спасибо за информацию, я спрошу.
— Позвольте мне проводить вас! Опт-гет, выведите скакуна наших гостей.
Горшочек я всё же прихватил.
* * *
По дороге от границ арендованной господами Пузохски территории я рассказал Лие о бункере, который успел увидеть.
— Интересно, это местные там у них в капсулах, или они откуда-то перенесли всю эту кучу народа? Они же по кучу планет катались.
— Наверное, местные, — предположила Лия. — Вряд ли они смогли бы вдвоем телепортировать столько разумных с другой планеты, да ещё и с оборудованием.
— Вы же знали ранее про их существование?
— Догадывались. Имён и прочего не знали. Знаешь, нам хватало разборок с Халибом, чтобы ещё и какими-то отщепенцами заниматься.
Она снова достаточно больно стиснула мне рёбра на резком прыжке Илонмаска.
— А про Алоиза что-то знаешь?
— Имя слышала. Лично не встречала. Знаешь, что мне ещё не понравилось? Его реакция на мой последний вопрос. О ренегатах.
— Думаешь, это они устроили набег на «Единорог-3»? Это их сын был? Те гмонни-офицеры говорили про какого-то «Лорда», ещё почтительно так — думаешь, это мог быть Джереми?
Лия коротко рассмеялась, воздух защекотил мочку уха.
— Вот уж кого-кого, но его назвать «лордом» язык не поворачивается. Но они что-то скрывают.
— Кого-то знакомого? — предположил я.
— Ага. Скорее всего, знают о кому-то, и покрывают его. Слушай, смотри, какая хорошая лужайка, может покувыраемся?
— Чего⁈ — я резко потянул поводья на себя.
— Да не, ничего, я так. О чём мы говорили?
— Не, ну, мы спешим, не сейчас. Прости…
— Ну то есть ты в принципе не против? Мие мы не расскажем.
Её скрещённые на моём животе руки скользнули чуть ниже.
— Хм, странные у вас отношения с сестрой! Знаешь, я бы предпочёл сохранять субординацию хотя бы с частью коллектива. Хотя ты, конечно, крутая. При прочих равных я был бы не против, но…
— Мы говорили о бункере…
Разговор вернулся в прежнее русло — мы обсудили то, какими именно разумными могли быть существа из бункера и пришли к выводу, что, скорее всего, гуманоидами, обсудили другие странности поместья и вернулись в нашу импровизированную крепость во вполне нормальном настроении.
Простившись с Лией, я первым делом поднялся в свою капитанскую каюту и отколупал десяток зёрен от картонной основы, которая тут же треснула и начала крошиться, кое-как очистил от лака, размолол при помощи молотка из мастерской и, заварив чайник, бросил в кружку.
Выждал десять минут. Напиток вышел чёрный, но какой-то совсем другой черноты, неправильной, с мутной поволокой. Аромата не чувствовалось. Глотнул и тут же выплюнул — такое чувство, что пил заваренную пыль с печным угольком.
— Отстоище, — сказал я и подумал было выбросить остатки дерева в ведро целиком, но меня прервал Энтон, вошедший в комнату.
Как позже выяснится — очень кстати прервал.
