— Но бабушка.
— Пойдем. Ты ведь останешься, Марк?
— Конечно, Валентина Петровна.
— Вот и прекрасно. А мы с Машей все приготовим.
— Бабушка. Марк не может остаться у нас.
— Это почему же, дорогая?
Бабушка хитро прищуривается.
— Помоги мне лучше.
— Да не нужно подушки никакие доставать! Марк не останется! Ладно, я сама.
Все равно ведь не послушает. Уже тянет к слишком высокому шкафу стул. Приходится взобраться на него самое и вытащить таки эти чертовы подушки!
— Вот так. И одеяло доставай. То, которое побольше. Пушистое.
— Это все равно не пригодится.
Выкладываю все на свою постель.
— Почему Марк не останется. А, Маш?
Бабушка вдруг перестает взбивать подушки и усаживается на кровать. Смотрит на меня пронзительным взглядом.
— Не знаю. Потому что это неудобно. Мне неудобно, ба. Ну это же наш с тобой дом. Марку нужно делами заниматься, он вряд ли сможет остаться. А если и останется, то пусть у матери своей ночует. Я с тобой побыть хочу. А ему тоже с мамой полезно будет провести время. Раз в сто лет они вообще встречаются. Это даже хорошо, что наши дома так близко. Я Адриану Викторовну люблю, конечно, но это намного удобнее, чем мы бы ездили в гости к свекрови. Все же в собственном доме уютнее.
— Маш, ты стесняешься, что ли?
Бабушка хмыкает.
— С мужем быть при мне стесняешься, да?
— Эм… Ну да. И это тоже. Но и все, что я сказала. Все вместе.
— Не переживай. Я подслушивать не буду. Пойдем. Марк там ждет. Засиделся один.
— Ты лучше отдохни. Тебе вообще постельный режим прописан. Марк позже к тебе придет, хорошо?
— Ну, ладно. Так и быть. Дам вам поворковать.
Бабушка на удивление легко соглашается. Уходит в свою комнату и я наконец вздыхаю с облегчением.
— Ты что себе вообще позволяешь?
Шиплю, возвращаясь на кухню. Пирожки, кстати, за то время, пока нас не было, так и остались нетронутыми.
— А что такого? Валентина Петровна всегда мне рада. Мы же родственники! Одна семья! Когда ей можно будет, я ее в тот дом, что для нас строю, отвезу. Вот увидишь. Она будет просто счастлива!
— Марк.
Вздыхаю, закатывая глаза.
— Не знаю, где ты шатался эти сутки. И на самом деле знать не очень-то и хочу. Но ты сейчас действуешь просто подло! Ты через бабушку хочешь на меня повлиять. И ставишь меня в положение, которое только тебе одному и выгодно!
— Конечно. А как ты думаешь, я стал успешным бизнесменом? Надо использовать все способы, но в идеале самые безотказные.
— Я тебе что? Бизнес? Хочешь уничтожить и растоптать?
— Маша. Хочу вернуть. И ради этого я готов на все.
— Я не ожидала от тебя такого. Тем более, на твоем дне рождения я просто перестала для тебя существовать.
— Нет, Маш. Не перестала. И никогда не перестанешь. Просто я… Скажем, очень удивился одному человеку. Из прошлой жизни. Знаешь, будто привидение увидел.
— И что? Что твое привидение? Не приняло тебя обратно, да?
— Перестань, Маш, говорить глупости. Привидений не существует. А мы с тобой даже очень.
— Не дави на меня. Ладно? Попробуй не добиваться все время того, чего ты хочешь, а понять. Тебе ведь тоже зачем-то эти сутки понадобились. Вот и мне. Мне нужно пространство, Марк.
— Разве я тебе его не дал? Ты съехала с квартиры. Жила практически отдельно. Может хватит, Маш, а?
— Марк. Пожалуйста. Просто. Не сейчас.
— Хорошо.
Он вдруг слишком легко соглашается.
— С бабушкой за меня попрощайся. Скажи, я за подарком ее в город поехал. И наслаждайся своим одиночеством, Маша. Гордым, конечно. Но охренеть, каким глупым.
Марк просто выходит.
Не пытается больше ни прикоснуться ко мне, ни поцеловать.
К матери не идет, я вижу, как садится в свою машину и резко бьет по газам.
Кстати, вижу это не только я.
Замечаю, как Виола выглядывает из окна дома матери Марка.
С тоской смотрю на пыль, которая поднялась на дороге.
Он ведь явно с ней встретился. Все не ограничилось разговором на его празднике.
Потрепанный. Вымученный. С воспаленными глазами.
Она его прогнала? Отказала? Сказала, что счастлива в браке?
Поэтому он обошел все кабаки столицы, как это сразу можно сказать по его виду? А после решил вернуться ко мне?
Но только после. Не сразу. Сразу он выбрал не меня.
И что теперь делать?
Теперь я самая настоящая замена, а вовсе не та, кого он выбрал по любви
Заглядываю к бабушке. К счастью, она спит.
Доктор говорил, что она может спать весь день почти первое время.
Поэтому я спокойно могу просто залезть под одеяло в своей комнате и так проваляться под ним весь день, до самого вечера. Даже выползать из постели не хочется. Особенно, в такую реальность.
— Что это за шум?
На рассвете просто подпрыгиваю на постели от громких ударов.
К нам во двор забрались какие-то дебоширы? Боже, такое ощущение, что они там подсобные помещения разносят по частям!
Выбираюсь во двор, протирая глаза. Растрепанная и прямо в ночной рубашке.
— Марк? Ты что здесь делаешь? Мы же вчера все выяснили!
— Правда? На самом деле я ничего такого не выяснял. Даже наоборот. Ничего у нас с тобой не прояснилось. Хотя лично мне все предельно ясно. И совершенно непонятно, в чем ты там сомневаешься.
— Я же просила. Я не хочу тебя сейчас видеть, Марк.
— А при чем здесь ты? Я к Валентине Петровне приехал. Она вчера просила ей дров на зиму нарубить.
— Что? Серьезно? Бабушка просила? Когда это?
— Вечером вчера. Ты спала, как убитая, между прочим. Кстати, если тебе интересно, то ночевал я у матери. Вот вчера приехал и мы с ней договорились.
— Вообще-то ты мог бы дров и просто привезти. Они теперь продаются. Если ты не в курсе.
— Вообще-то, ты могла бы мне и воды дать напиться. Очень пить хочется, знаешь ли. Когда работаешь физически.
— Ты же не ко мне приехал, — пожимаю плечами. — Почему я должна тебе что-то?
— Ты собираешься бабушку гонять? Маша, я вот не думал, что ты такая эгоистка. Ей покой нужен, между прочим. Или ты забыла?
Мне вообще-то он тоже нужен. А тут… Никакого покоя!
— Ты можешь сам взять себе воды, Князев. И чаю. Знаешь прекрасно, что и где.
— Ну….
Он разводит руками и быстро утирает рукой лоб.
Князев в одних спортивных штанах, которые оооочень низкой посадки.
Настолько низкой, что взгляд сам упирается в мощные косые мышцы. В напряженные кубики живота… Непроизвольно сглатываю, любуюсь на то, как блестят сейчас на них капельки пота.
— Не могу же я так нагло забираться в чужой дом. Я ведь здесь не хозяин, так что…
— Ой, Князев, — передергиваю плечами, сбивая с себя наваждение. И соблазн.
— Тоже мне. Чужой нашелся!
— Значит… Все-таки не чужой?
Марк отбрасывает топор.
В одно движение оказывается рядом.
Резко дергает меня на себя, прижимая к себе так крепко, что я задыхаюсь.
— Мне нужен поцелуй, Маша. Очень. Иначе я вот прямо сейчас свалюсь без сил.
— Хорошо, Марк. Я принесу сейчас воды.
Быстро уворачиваюсь из его крепких рук.
Его дыхание так и горит на губах.
Бегу в дом, с ужасом остановившись, увидев себя в зеркале.
Черт. Ну как я могла выйти к нему в таком виде?
Нет, мне, конечно, абсолютно плевать на уже почти бывшего мужа. Но я хочу все равно выглядеть перед ним красиво! Пусть страдает, когда смотрит на меня! И вовсе не от того, что я выгляжу, как пугало огороднее!
Бегом лечу в свою комнату. Быстро надеваю платье и поправляю волосы, затягивая их в узел. Нет. Черт. Так слишком скучно! Вытаскиваю несколько прядей. Опять не то. Распускаю, переделываю несколько раз. Пока не остаюсь довольна результатом.
Выглядываю в окно и просто залипаю, глядя на то, как Марк продолжает рубить дрова.
Черт. Ну почему он такой… Нереальный. Просто ослепительный!
Любуюсь на мощные руки. На бугрящиеся мышцы. Совершенно некстати вспоминаю о том, какими нежными могут быть его руки, которые сейчас с силой сжимают топор.
